Немного потерянная Наташа стояла под ручку с Глорией на запретной для всех остальных «нейтральной полосе», за канатом у одного из питерских чувств-пейзажей. А именно у «Пляжа Петропавловской крепости», где разудалая компания полупьяных и закормленных купальщиков гонит прочь голодного нищего старика. Они швыряют в сутулую и кочковатую фигуру деда объедки – куски колбасы, хлеба, сыра. В выцветших глазах убогого – жалость, но не к себе – переносящему шлепки, удары и унижение. Он страдает от того, что еда, способная насытить его на еще один день жизни или даже два дня, отлетает от него на песок, на грязную гальку. Его рука всё же тянется к упавшей краюхе… «Выбрала же местечко с подходящей аурой, – не без ласки подумал Влад про подругу. – Пора её забирать на свежий воздух!»
Не нужно владеть изощренным зрением тонкого портретиста, чтобы прочитать внутреннее состояние Наташи на её красивом задумчивом лице. Рощин этим абсолютным зрением обладал в полной мере. Девушка одновременно и радовалась славе любимого, и боялась её. Сценка с гонимым прочь стариком, идеально дополняла её переживания. Влад бочком-бочком стал осторожно пробираться к Наташе с Глорией, но на полпути его перехватил добросердечный владелец галереи и затараторил:
– Невиданный успех! Совершенно невозможно протолкнуться – такого здесь еще не было! У меня к вам особое предложение – прошу выслушать. В галерее восемь залов, а занят только этот. В остальных – после происшествия с африканцем – пустота. Давайте, завтра с утра три картины с богинями разместим в самом большом зале, кстати, там и освещение лучше. А другие ваши полотна развесим по два, по три в оставшихся помещениях. Станет гораздо свободнее. Как вам идея?
Рощин закусил нижнюю губу, чтобы не расплыться в широкой улыбке.
– Несмотря на щедрое предложение королевы, я не могу себе позволить аренду всей галереи… – сдержанно пробормотал живописец, уже предполагая будущую реакцию истинного британца.
– Да разве ж я могу! – воскликнул галерист. – Достаточно того, что вы уже заплатили. С лихвой!
– Согласен, – коротко ответил Влад. – Завтра так и сделаем. А сейчас – извините, мне надо…
– Конечно! У меня тоже дел по горло! – довольный англичанин упорхал в сторону группы ожидающих его телерепортёров и сходу начал делиться с ними свежей новостью по поводу расширения площадей экспозиции. Внимания журналистов хватило и ему.
– Ну, наконец-то, до вас добрался! – как можно проще произнёс Рощин своим замечательным помощницам, обняв Наташу за послушную талию. – Дорогие мои, а не испить ли нам кофейку? В кафе? Отдохнём чуть-чуть от духоты и суеты. Да и по рюмочке коньяка отведать – не грех. А? За здоровье Её Величества.
Уговаривать девушек не пришлось.
* * *
В соседнее кофейное заведение ребята не попали – там тоже клубился народ. Пришлось прогуляться пару кварталов по Корнуолл-роуд, чтобы найти в ресторане или пабе, всё равно, один-единственный свободный столик. В результате, они отыскали местечко для себя в уютной пивной, где постоянной музыкальной усладой слуха гостей служило кантри, а все стены и даже потолок увешаны лошадиной и ковбойской амуницией.
– Уверен, тут подают самую вкусную конину, – буквально, на ушко спутницам не слишком весело и невпопад пошутил Рощин, стоя с ними посреди зала и высматривая удобный столик. Выбор имелся, но официантов не наблюдалось, а краткое меню было нацарапано мелом на черной доске.
– Девочки, давайте заодно и пообедаем, – сказал Влад, наскоро пробежав глазами список блюд и усадив Наташу рядом с собой. – Утром я не мог смотреть на еду.
– Все не могли… – авторитетно, как и подобает медику, подтвердила Глория, всматриваясь в каракули над барной стойкой. – И хотя ты, чуть не испортил мне аппетит своей кониной – не отказалась бы от жареной картошки с отбивной…
– Просто ты не знаешь, какая вкусная конская колбаса! – громче, чем следовало, воскликнул Влад.
– Тише-тише, – Наташа сжала локоть художника. – Тут, похоже, поклонники лошадей совсем в ином виде. В живом. Мне – то же самое, что и Глория выбрала.
Рощин извинительно помотал головой:
– Значит, три порции и по кружечке пива… Лёгкого, – поспешно добавил он, вспомнив ночные нотации Светлы. – Надо у бармена заказывать, я сейчас…
– Сиди уж, лучше сама схожу. А то еще с ним пошутишь невпопад, – подмигнула Глория. – Тем более, я знаю тайные слова, чтобы всё приготовили быстро и вкусно.
– Тут, кажется, надо вперед платить, – прозорливый художник углядел возле кассы манипуляции нового посетителя с пластиковой карточкой. – Возьми мой бумажник, как раз утром в банке тысячу обналичил.
– Не откажусь…
– Представляешь, мне один липкий фотограф предложил сняться голой для его журнала. Сулил тысячу фунтов. Говорит – на разворот страниц поместим слева картину, а справа оригинал… – вполголоса поведала Наташа любимому, когда Глория отошла сделать заказ.
– Ещё чего! Где он? – Рощин машинально и злобно обвёл взглядом нескольких мирных любителей пива.
– Что ты?! Не здесь же! На выставке. Он моментально был послан… и сразу же быстро ушел. Наверно, по указанному мной адресу, – девушка тесно прильнула к Владу, благо, это удобно делать, сидя на одном коротеньком диванчике. – Не нервничай, я тебе рассказала это совсем для обратного. Чтобы посмеялся… Случайно вспомнила, когда ты сказал про деньги…
– Извини, моя хорошая, – Рощин, извернувшись, обнял Наташу и поцеловал в губы. – Видно, мало меня ветром обдуло. Ещё весь в ореоле,… но я – здесь и твой. Кстати, сегодня-завтра после закрытия выставки нам надо по магазинам пройтись, где красивые платья и костюмы продают.
– Зачем?
– Надо же нарядиться, когда мы с тобой к королеве пойдём. С картинами.
– Мне тоже можно? Ты меня приглашаешь? – не веря своему счастью, прошептала девушка.
– Конечно! Я тебя теперь ни на минуту одну не оставлю. И не из-за этого фотографа, ну, не только из-за фотографа.
– А ещё почему? – Наташа игриво склонила головку набок.
– Разлучаться не желаю.
Весь набор потаённых слов мудрой медсестры заключался всего лишь в одной десятифунтовой купюре сверху. Если, конечно, не считать очаровательной улыбки Глории, подаренной лично бармену. Этому пивному командиру повезло находиться в обществе прелестницы дольше на пару минут, чем изначально намеревалась пробыть возле него наша главная графская горничная. Она уже собиралась отойти от стойки, но заметив нежную беседу русской парочки, великодушно дала им время: и пообниматься, и поцеловаться. Соскучились они. Глория прекрасно понимала – когда происходит столько важных событий на людях, влюблённым страстно хочется побыть наедине. Еще более страстно, чем всегда. Поговорить, обсудить всё и, может быть, в который раз, признаться в любви. Девушка чуть-чуть позавидовала их открытым настежь чувствам. Она так могла вести себя с сиятельным рантье Майклом Дорсетом, разве что в затерянном среди джунглей и гор маленьком африканском городке.
