Пердита: Почему? Знаменитости тоже вымышленные персонажи. Если они живые, это не значит, что они настоящие.
Кло: Для меня слишком умно.
Пердита: Она вообще выбрала БОГА.
Кло: Хорошо, папа не слышит, как ты произносишь его имя всуе.
Пердита: Папа больше не верит в Бога. Разве он тебе не говорил?
Кло: ЧТО?!?!?
Холли: Мы играем в ИГРУ! Давайте новый вопрос. Когда вы последний раз пели вслух? Ну, это просто. Когда вы в последний раз плакали? Э‑э… Из-за чего вы в последний раз плакали? Нет, это личное.
Кло: Конечно, личное! Как же влюбиться, если не говорить о личном?
Холли: А ты что, не знаешь? Странно, что ты не знаешь! Любовь существует сама по себе. Взрывная смесь секса с отчаянием. Секса, потому что он все равно будет, а отчаяния, потому что ты одинок. А в КОГО ты влюбляешься, это не важно.
Кло: Сексом можно заняться вообще с кем угодно…
Холли: Нет, вы только послушайте!
Кло: А любовь – это другое. Папа любил маму, как Луна Землю.
Пердита: Он всегда так говорит.
Холли: Я просто рассказываю о последних открытиях ученых насчет любви.
Зель: Они все равно ничего не знают. Кто может знать о любви хоть что-то?
Кло схватил айпад.
– Последний вопрос. Закончите фразу: Мне бы хотелось, чтобы у меня был кто-то, с кем я могу поделиться…
Холли: Собакой. Хотя вопрос должен был бы звучать: «С КЕМ я могу поделиться собакой». Я очень-очень хочу собаку. Лабрадудля?
Кло: Собаку? А как насчет сходить в бар? Крутое свидание, приглушенный свет…
Молли: Мы и так делимся всей одеждой. Один гардероб на троих. Мне бы хотелось, чтобы у меня был кто-то, с кем НЕ НАДО делиться трусами.
Кло: «Апокалипсис сегодня»! Не хочу думать о ваших трусах… Ну то есть хочу. Но не в присутствии сестры.
Пердита: Ну, ты пошляк.
Кло: Зель меня понимает, да, Зель? Он приехал не ради выпивки и угощения.
Пердита: Это точно мой брат? Скажите мне, что это ошибка. Он приехал, потому что я его пригласила.
Кло: Да? Ты его пригласила поесть и выпить? Ну, тогда извини. Зель! Зель! Закончи фразу: Мне бы хотелось, чтобы у меня был кто-то, с кем я могу поделиться… Только без глупостей, здесь дамы.
Зель: Книгой. Я – книгой.
Пердита: Я тоже. Книгой.
ХоллиПоллиМолли захихикали и отвернулись – незаметно настолько, насколько это возможно проделать тройняшкам, одетым в розовое, изумрудно-зеленое и лиловое, – чтобы не смущать Пердиту.
Зель: Какой книгой?
Пердита: Я сейчас читаю книгу, которую дал мне папа. В девятнадцатом веке написана. Автор – Торо.
– «Уолден, или Жизнь в лесу»? Ты читаешь «Уолдена»?
– Да! Ты читал?
– Отец вечно пытался заставить меня прочитать эту книгу, что было глупо на самом деле. Я с ним не разговаривал.
– Там говорится, что жить надо просто. Не стремиться к богатству, а зарабатывать ровно столько, чтобы хватало на жизнь без излишеств. И тогда проживешь жизнь со смыслом.
– Да. Мой отец тоже пытался так жить. Давным-давно, когда был в нашем возрасте. Жил в автофургоне, ездил по рок-фестивалям, не владел никаким имуществом.
– Он до сих пор так живет?
– Нет. Теперь он богатый.
Они рассмеялись, немного неловко, и Зель сказал:
– Я сам не богатый. Работаю в автомастерской. Но могу починить тебе машину.
– А какую книгу ты дал бы мне почитать, если бы захотел поделиться книгой? – спросила Пердита.
Зель уставился на свои ладони.
– Я читаю серьезные книги… То есть «Уолден» тоже серьезный, но я не читал его из-за отца, извини… Вот прямо сейчас я читаю автобиографию Бенджамина Франклина. Портрет на стодолларовой купюре? В смысле, мы тратим деньги и ничего не знаем о людях, которые на них изображены. Бенджамин Франклин сказал, что если приходится выбирать между свободой и безопасностью, выбирай свободу.
– Думается, в его время еще не было террористов.
– Нас просто ими пугают.
– Не соглашусь. Люди гибнут.
– Да, такое случается. Но один псих с бомбой в рюкзаке… Как часто такое встречается и скольким людям? Зато миллионы, миллиарды людей живут без работы, без дома, без медицинской помощи, без надежды. Мне кажется, это страшнее. И изменение климата на Земле. Войны, засухи, голод…
– Ну, вот. Нам нужна безопасность. Уверенность в завтрашнем дне.
– Нет! Нам нужна свобода. Свобода от контроля корпораций, которые сейчас правят миром ради блага немногих и мешают жить всем остальным.
Пока он говорил, Пердита смотрела на его губы. Ей нравилось то, что он говорил. Но он мог бы говорить что угодно. «Мишка Йоги ест сандвичи с арахисовым маслом». Она подняла руку, потому что ее рука, совершенно сама по себе, собралась прикоснуться к его губам. Но мозг отследил это предательское движение, и Пердита убрала волосы, упавшие на глаза.
Она сказала, стараясь, чтобы ее слова прозвучали провокационно и дерзко:
– Значит, безопасность тебя не волнует. А чего ты боишься?
– Я? – Зель вздохнул и снова уставился на свои ладони. – Наверное, я боюсь быть не таким, как все. Нет, неправда. Я не боюсь быть не таким, как все. Я боюсь, что никогда не найду человека, которому не помешает, что я не такой, как все. Я не стремлюсь к богатству и власти. Я хочу жить настоящей жизнью.
Она смотрела на его темные, длинные ресницы. Смотрела на его кожу, бледную и веснушчатую. Глаза у него серые, кошачьи. У нее глаза карие, волосы темно-русые. Она была словно кадр крупным планом, до которого не дотянешься, ее глаза, такие красивые и серьезные, были распахнуты ему навстречу. Они склонились друг к другу, он и она, зеркальные отражения друг друга.
Взрыв смеха за столом.
Кло: Последний вопрос. ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС. Слушайте все! Сестренка! Ты первая! Если бы я мог перенестись в будущее, я бы хотел оказаться там вместе с…
С тобой. С тобой. С тобой.
Музыканты на сцене настраивались. Гости уже собирались, заказывали выпить. Смех, радость, старые друзья.
Паст, после душа и одетый в воскресный костюм, расхаживал по бару. Вот моя жизнь, думал он. Вот она, здесь, и это хорошо.
Банджо запело мелодию.
Паст подошел к столу. ХоллиПоллиМолли спросили:
– Что тебе подарили на день рождения, Паст?
Паст наклонился вперед, опершись руками о стол.
– Мне подарили прекрасного сына и прекрасную дочь. И больше мне ничего не нужно. Ну, разве что песню… Пердита, споешь мою любимую? Парни уже готовы и ждут.
