– Все равно не хочу! – стоял на своем Саймон, топая ножкой.
– А вот дедушка и Берти хотят вернуться назад. Они там раньше жили.
– А мамочка? Она тоже жила там, когда была маленькой девочкой?
Рут кивнула. Саймон впервые спросил о своей матери.
– Ручаюсь, дедушка позволит тебе поселиться в ее комнате. Разве это не чудесно?
Саймон подумал и спросил:
– Мамочка ушла на небо?
– Да, маленький.
– И не вернется обратно?
– Боюсь, что нет.
– Тогда хочу себе другую маму.
– Я не подойду? – прошептала Рут, становясь на колени и прижимая Саймона к себе. – Я очень тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, Рут. Расскажи мне еще об этом доме.
– Он похож на дворец, – раздался позади них голос Оуэна.
– Дедушка! – Саймон бросился к нему в объятия.
Давно ли Оуэн вошел, слышал ли слова о том, как она любит малыша, Рут не знала. Но в одном не сомневалась: бедному ребенку нужна мать.
– В доме двенадцать комнат, – продолжал меж тем Оуэн. – У тебя будет спальня, комната для игр, а когда появятся друзья, будет где играть и прятаться.
Глаза Саймона распахнулись от восторга.
– А когда мы туда поедем?
– Завтра.
– Завтра! Завтра! Мы поедем завтра! – запрыгал от радости малыш.
– Ну что ж, тогда все в порядке, – заметил Оуэн. – Рут, когда у тебя появится свободное время, зайди ко мне на пару слов.
Вот оно, подумала было Рут. Но Оуэн всего лишь хотел сказать ей, что договорился насчет машины «скорой помощи» для Альберты.
– Я хочу, чтобы ты поехала с ней. Машина придет рано утром, до того как проснется Саймон: не надо ему знать, как плоха его прабабушка. В Пор-Картье для Берти уже все готово, я нашел медсестру, которая присмотрит за ней. Надо было бы положить тетушку в больницу, но она наотрез отказалась. Она любит старый дом.
Оуэн хочет сказать, что Берти вернется домой умирать, подумала Рут. Она успела полюбить старушку. По правде говоря, ей нравилась вся семья Стоун и будет больно расстаться с ними.
А как Саймон? Ведь малыш сразу лишится не только любимой Берти, но и ее, Рут. Ребенок останется один со своим дедом в огромном доме. А что будет, когда Оуэн уйдет на работу? Появится няня? Другая женщина, к которой придется привыкать Саймону?
– О чем ты задумалась?
– О том, что будет с Саймоном.
Оуэн нахмурился.
– Ему будет хорошо в Пор-Картье. Огромный дом, да еще сад в придачу.
– Я думала не об этом. Что будет после моего ухода? У Саймона не останется никого, кроме тебя.
– Поговорим об этом, когда придет время! – бросил Оуэн.
А Рут надеялась, что не придется никуда уезжать. Глупая надежда. Следует смириться с мыслью, что настанет час, и Оуэн скажет ей «до свидания, спасибо большое» и ни разу не вспомнит о ней.
Ну, может, и вспомнит – о том, что Рут помогла ему. И все – ведь ей так и не удалось затронуть его сердца.
Старый дом оказался красивым особняком на окраине города. Не дворец, конечно, но Саймон будет доволен, подумала Рут. Комнаты оказались просторными и уютными, а сад просто создан для ребячьих игр.
Первое, что заметила Рут, устроив Альберту и ожидая приезда Оуэна с Саймоном, были фотографии, развешанные и расставленные по всему дому. Оуэн, Линн, Пола – вместе и поодиночке.
Она все еще рассматривала снимки, когда вошел Оуэн.
– Убери их, если хочешь, – сказал он. – Сделай все по своему вкусу. Я не буду возражать.
Но Рут покачала головой.
– Не стоит. Пусть Саймон смотрит на фотографии и не забывает своих бабушку и маму. Пола была красавицей, верно?
Оуэн кивнул с гордым видом.
– Верно… Ты и в самом деле любишь детей?
– Да. Я часто приезжаю к сестре и играю с ее девочками.
Просто непростительно, что за все время «брака» с Оуэном она не нашла времени съездить навестить их.
– И собираешься завести своих детей?
– Да, если встречу человека, который меня полюбит, – ответила Рут.
– Скоро ты будешь свободна.
Рут вовсе не это хотела услышать, и на ее глаза навернулись слезы. С какой стати? Она же с самого начала знала правила игры, так чего же теперь плакать?
– Где я буду жить? – спросила Рут, отводя взгляд.
Оуэн показал ей комнату по соседству со своей. Рут заметила, что из ее комнаты в спальню Оуэна ведет дверь. А когда открыла шкаф, увидела, что тот полон женских вещей. Должно быть, Линн пользовалась этой комнатой как гардеробной.
Рут постучала в дверь, которая вела в соседнюю комнату, и услышала звук отодвигаемого засова.
– Извини за беспокойство, – сказала она. – Но у меня возникли проблемы.
Взгляд Оуэна упал на открытый шкаф с одеждой.
– О черт!
Рут видела, что он потрясен. Очевидно, после автокатастрофы Оуэн был не в состоянии убрать вещи, а потом просто забыл.
– Может, мне упаковать их и отправить в благотворительный магазин? – робко предложила Рут.
Оуэн испытал явственное облегчение.
– А ты как… сможешь?
– Конечно.
– Извини. Я должен был сам обеспокоиться этим.
– Все в порядке, – ответила Рут. – Ты ничего не хочешь оставить себе?
– Нет, ничего, – ответил Оуэн и ушел к себе.
Рут спустилась в кухню, где миссис Грегори, экономка, дала ей пластиковые мешки для мусора.
– Если хотите, мэм, я сделаю все сама, – предложила она. – Я тут недавно и не знала, что это не ваша одежда.
Но Рут покачала головой.
– Не стоит, я сама справлюсь. И зовите меня, пожалуйста, Рут.
* * *
Снимая с вешалок туалет за туалетом, Рут восхищалась вкусом Линн: она бы с радостью одевалась так же. И на секунду задумалась: уж не потому ли Оуэн увлекся ею, что она чем-то напомнила ему жену? Это домысел Рут отмела как недостойный. Освободив все шкафы и комоды, она повесила свои вещи, которые, кстати сказать, заняли гораздо меньше места. Линн любила покупать одежду: некоторые наряды выглядели так, будто их ни разу не надевали.
Ночью Рут никак не могла уснуть. Ворочаясь, она пыталась уверить себя, что виной тому новое место и незнакомая постель. Однако дело было в Оуэне, который спал по другую сторону двери.
Рут уже примирилась с тем, что они больше никогда не лягут вместе, но ничто не могло изгнать воспоминания о счастливых моментах. Она вообразила, что Оуэн тут, рядом, и ее сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым и хриплым… И тут раздался крик Саймона.
