Наконец прибыл доктор Дженкинс. Джози извинилась и, покинув счастливое семейство, пошла на поиски Кена.
Она застала его в их комнате. Он собирал вещи. Остановившись в дверях, Джози спросила:
– Куда-то уходишь?
Он поднял голову, его холодный взгляд пронзил ее насквозь. Джози шагнула в комнату и в нерешительности остановилась у кровати.
– Ну и ночка сегодня.
Он быстрым движением застегнул молнию на сумке.
– Кен, если ты не хочешь, они не назовут ее Мэгги.
Кен испытующе поглядел на Джози – казалось, он сейчас поделится с ней своими мыслями, чувствами, страхами. Но нет, в следующее же мгновение он взял себя в руки и направился к двери.
– Это была тяжелая ночь, – прошептала Джози. – Тебе бы лучше отдохнуть.
Он остановился, но головы не повернул.
– Я должен идти.
И тут Джози не выдержала.
– Я хочу кое-что узнать, Кен, и не собираюсь дожидаться, когда ты вернешься из очередного приключения. Словом, я знаю, что когда-то ты любил женщину по имени Мэгги. В общем-то, в этом нет ничего необычного для свободного, не обремененного семьей человека. Мой отец, например, был достаточно старый, когда…
– Я не все свои тридцать четыре года был свободен, Джози.
В комнате стало так тихо, что можно было услышать биение двух сердец.
– Ты был женат?..
Он медленно повернулся. В его глазах было сомнение.
Ей вдруг стало безразлично, что именно он скажет: она была готова справиться с чем угодно.
Вцепившись руками в железную спинку кровати, так что побелели суставы, она закрыла глаза и приготовилась слушать.
– Ты права, – сдался Кен, – ее звали Мэгги. Мы были женаты три года.
Три года! Джози пронзила боль сожаления. Конечно, понятно, она не единственная, кто был у Кена. Но, по крайней мере, она надеялась, что была его первой женой. И что-то подсказывало ей, что в первый раз Кена никто не принуждал идти под венец.
– Где она сейчас?
– Она похоронена на небольшом кладбище рядом с моими родителями.
Впервые за долгое время Джози не знала, что сказать. Больше она не задавала вопросов. Но и слова утешения не приходили на ум. Да и какие тут слова, когда не знаешь женщину, которую любил Кен, которую он, быть может, все еще любит.
Кен никогда не говорил с ней о Мэгги. И теперь это открытие болью отозвалось в Джози.
Внезапно она поняла, почему Кен столько раз начинал сначала. Он не просто испытывал судьбу. Он хотел быть уверен, что та, которую он полюбит, не умрет.
Кен откашлялся.
– Мне нужно идти, Джози. Несколько часов назад я разговаривал с Карлом. Он ждет меня.
Она кивнула.
– Раз нужно, значит, нужно.
– С тобой все в порядке?
– Я же взрослая девочка, Кен. Если я смогла вылечить огнестрельную рану и принять ребенка, то, думаю, вполне смогу позаботиться о себе.
Он снова взглянул на Джози. Не желая или просто не в силах высказать то, о чем он думал, Кен молча взял пистолет и ушел. Она уже давно привыкла к его уходам. К тому, как хлопает за ним дверь, как замирает вдали шум мотора. Джози разжала онемевшие пальцы и вышла из комнаты. Неизвестно, почему она оказалась потом на дворе. Дойдя до изгороди, которую несколько недель назад чинили Кен и Спенс, Джози остановилась, всматриваясь в туманную даль. Дождь уже закончился, но луна и звезды скрывались за тучами. Возможно, завтра будет солнце. И завтра Джози решит, что делать.
Кен резко снизил скорость, завизжали тормоза. Шины зашуршали по гравию, и машина остановилась недалеко от маленького, а стада коров, принадлежащих Джаду Харлоу. Бык замычал на машину, словно не они, а Кен оказался не на своем месте. Он посигналил, и стадо медленно потянулось в сторону. Наконец-то дорога была свободна. Кен снова дал газ и на предельной скорости рванул домой.
Он отсутствовал четыре дня, четыре долгих напряженных дня. Он столько передумал за то время, столько вспомнил!..
В его кармане лежал чек на солидную сумму денег, которых бы хватило на целый год. И теперь он подумывал, а не осесть ли ему на время у себя на ранчо? Кто знает, может быть, он сумеет приспособиться к жизни на ранчо и бесконечной болтовне Джози…
Уже смеркалось, когда он въехал во двор. Где-то в доме кричал младенец, надрывая свои маленькие легкие. Он помнил, когда Мэллори и Мелисса вот так же кричали, как этот ребенок. Он планировал вернуться раньше, подержать на руках маленькую. Правда, сначала нужно увидеться с Джози…
Он был, конечно, не прав, уехав, так ничего и не решив. Ну, ничего, он еще наверстает свое. Если будет такая возможность.
По его спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Он открыл дверь. Первое, что он отметил, это необычайная тишина в их домике. Ему понадобилось несколько минут, чтобы заметить, что на окнах нет занавесок. Он вошел в их спальню. Здесь все было так, как в старые времена, когда Кен жил один: ни цветов, ни одежды Джози.
Он бросился на кухню, распахнул дверцу холодильника и застыл при виде разнообразной еды: яиц, сыра, сметаны, свинины – в общем, всего того, что, как говорила Джози, когда-нибудь убьет его. Заглянул в комнату, где хранились скворечники. В ней было чисто и пусто. У Кена засосало под ложечкой.
Он до боли сжал зубы и кулаки. По телу пробежала дрожь. Кроме наваленных в углу досок, ничто больше не напоминало о присутствии Джози. Словно ее здесь никогда и не было.
Кен провел рукой по глазам, по заросшему щетиной лицу; приказал себе не поддаваться панике и превозмочь внезапную боль. Взяв себя в руки, он вышел из комнаты, убеждая себя, что отъезд Джози даже к лучшему. Он снова будет жить привычной жизнью. И ему не о чем будет беспокоиться.
Но беспокойство прямо-таки сжигало Кена. Он сидел на изгороди, уставясь в темноту, и вертел над головой лассо.
Кен жил один уже неделю. Поначалу он проклинал чувство вины, не оставлявшее его в покое. Когда-то он клялся Джози, что у него нет сердца. Сейчас он должен был признать, что и в самом деле жил долгое время без него. В нем был какой-то тромб. Но теперь он исчез, и раненое сердце кровоточило.
Он надеялся, что с Джози все в порядке. Да нет, как с ней могло быть все в порядке? Она сейчас общается с кем-то другим, открывает двери каким-нибудь раненым незнакомцам…
Уже наступила ночь, когда Кен очнулся от задумчивости. Май на носу, а ночи все еще прохладные. Отец обычно называл это время года сонным. Кен знал, что нужно спать. Но вот уже неделю его мучила бессонница.
В доме Спенса горел свет. Кен мог представить себе, как они там живут: разговаривают, ужинают, смеются, укладывая девочек спать. Спенс попросил Кена поработать на ранчо без него, потому что ему надо было помочь Гвен с ребенком, ни словом не обмолвившись об отъезде Джози. Кен понял, что, собственно, говорить об этом и нечего. Она сделала последнюю попытку сохранить их брак. Та не удалась, и вот Джози уехала. Но чем он ее обидел?
