– Доказательство чего?
– Того, что он испытывает к вам серьезное чувство.
– Я не имею на вашего сына никакого влияния.
– Тем не менее, ваше влияние на него сильнее моего. – Только тут Сесил поняла всю глубину его досады и тревоги. – Я прошу вас воспользоваться им, чтобы не дать моему сыну совершить ужасную ошибку. В конце концов, он скажет нам за это спасибо.
– Не думаю, что Го скажет спасибо тому, кто устроит против него тайный заговор. – Легко представить себе, что случится, если он узнает об этой маленькой беседе…
– Заговор чересчур сильное слово.
– Но точное, – стояла на своем Сесил.
Было видно, что Ралф Уэйн не привык просить. Неожиданно Сесил почувствовала к нему симпатию. Должно быть, ему было очень трудно поступиться гордостью и призвать ее на помощь. Наверное, он потерял надежду уговорить Го остаться. Однако Сесил решила не давать воли этой симпатии, ведь за внешностью заботливого отца скрывается беспощадный человек, который ради достижения своей цели готов на все.
– Не думаю, что это решение далось Го легко.
– Вы хоть знаете, насколько он талантлив? – спросил Ралф, стукнув кулаком по столу. – Его ждет блестящее будущее. А он готов все бросить! И ради чего? Ради какой-то пыльной пустыни! – презрительно бросил он. – Неужели вы не понимаете, что это нелепо? Каприз, и ничего больше Вы сами-то хотите, чтобы он уехал? – Сесил отвернулась, но сделала это слишком медленно. – Я так и думал. – Он удовлетворенно фыркнул.
– Мои желания не играют здесь никакой роли.
– Вы любовники?
Сесил собрала остатки достоинства и встала.
– У вас как работодателя много прав, но право задавать подобные вопросы к ним не относится.
– Не обижайтесь, дорогая. – Переход от оскорбительного тона к тону доброго дядюшки был совершен с умопомрачительной скоростью. – Если мужчина вам нравится, почему бы не побороться за него? В вашем арсенале есть оружие, которым я не обладаю.
У Сесил гневно раздулись ноздри. Она не собиралась верить улыбке крокодила.
– Думаю, мне лучше уйти, – решительно сказала она.
– Ребенок… дитя… заставит Говарда понять, в чем состоит его долг.
Сесил застыла на полпути и обернулась к человеку за широким письменным столом, побледнев от изумления.
– Вы всерьез думаете, что я могу забеременеть, чтобы удержать Говарда?
– Это должно было прийти вам в голову.
– Вы так думаете?
– В положении женщины есть недостатки: отсутствие системы дружеских связей, дискриминация при приеме на работу, но есть и преимущества. Я всегда восхищался женщинами, которые пользовались своей женственностью, чтобы получить то, что им хочется. Низкое декольте более эффективное средство, чем школьный галстук.
– Для меня ваше предложение неприемлемо, – ответила Сесил.
– Я предлагаю только одно: воспользоваться оружием, которое у вас имеется. Понимаю, мысль о настоящей беременности может оказаться вам не по душе. Но достаточно одного намека на это, чтобы привести Говарда в чувство. А потом… Многие женщины теряют детей… – Фраза осталась незаконченной.
– Вы хотите, чтобы я притворилась беременной?
– Детали оставляю вам.
– И вы думаете, я соглашусь на это? – мертвым голосом сказала она.
– Нам обоим есть что терять.
Сесил гневно втянула в себя воздух.
– Я посоветую Го как можно скорее уехать и избавиться от ваших дьявольских махинаций! – заявила она, вздернув подбородок и сверкнув глазами. – То, что вы предлагаете, чудовищно и аморально! Я никогда не воспользуюсь ребенком… и даже намеком на ребенка, чтобы заманить мужчину в ловушку! Думаю, мистер Уэйн, у вас совершенно превратное представление о том, что такое любовь. Та любовь, в которую верю я, не позволяет манипулировать людьми!
– Значит, вы любите моего сына, – задумчиво произнес Уэйн-старший.
– Сомневаюсь, что вам знакомо значение этого слова.
Ралф внезапно рассмеялся.
– Знаете, именно это сказала мне жена, когда я делал ей предложение. И с тем же презрительным выражением лица, – мечтательно вздохнув, добавил он.
– Как вам удалось добиться ее согласия? Угрожали разорить ее отца или похитить больную бабушку?
К удивлению Сесил, ее сарказм ничуть не задел его.
– Моя дорогая, возможно, она расскажет вам об этом сама. Надеюсь, я не слишком задел ваши чувства; цель оправдывает средства. Я сделал бы все, чтобы Говард не портил себе карьеру, – просто сказал он.
– Мистер Уэйн, вы можете сколько угодно оправдывать свои действия родительским долгом, но я придерживаюсь другого мнения. Мне кажется, вы гораздо больше заботитесь о собственных чувствах. – Она резко повернулась и вышла. Пэр королевства растерянно посмотрел ей вслед.
– Значит, Кэм отнеслась к новости положительно?
– Более чем, – заверила его Сесил. И этот вечер прошел замечательно. Пьер действительно оказался приятным спутником. Вполне естественная неловкость быстро прошла. Он был не только отличным собеседником, но и хорошим, добрым человеком. – Мысль о встрече с родственниками, которых она никогда не видела, просто очаровала ее. Когда я уходила, Кэм штудировала учебник французского языка. Легкое чтение, правда? – засмеялась она.
– Значит, смешанное происхождение действительно дает прекрасные плоды?
– Иногда, – призналась Сесил. – Она выжала меня досуха и заставила рассказать о вашей семье все. Раньше я не понимала, как ей хочется знать об отце. Если бы я… Кто знает? – Она резко одернула себя: если бы да кабы… Все это бесполезно. – Думаю, теперь она начнет допрашивать вас.
– Ты пугаешь меня.
– Я разрешила Кэм лечь попозже, на случай если вам захочется с ней увидеться.
Берни широко улыбнулся.
– Захочется. Иветт хотела прилететь, но я сказал, что не стоит торопить события. Я не желаю пугать девочку.
– Кэм не так уж легко напугать, – иронически ответила Сесил. – Но я тоже думаю, что торопиться не стоит.
– Выглядит соблазнительно. – Пьер с удовольствием вдохнул аромат поставленного перед ним дымящегося блюда. – Ты уверена, что не хочешь кусочек? – Он потер руки, предвкушая райское наслаждение.
Когда Берни с энтузиазмом школьника набросился на чудовищную порцию десерта, Сесил улыбнулась.
– Я думала, что обед будет чисто французским, – шутливо сказала она. Выбранный Пьером ресторан славился традиционной непритязательной американской кухней.
– Что может быть лучше яблочного пирога после сытного обеда? – спросил Берни. – У меня слабость к питательной американской пище. Я правильно выразился?
