– Не очень.
Меган вздохнула и несколько минут раздумывала.
– Что ж, – сказала она наконец, – по-женски я тебя понимаю и не виню. Но и Коди по-своему прав. Только что ты сама сказала, что уверена в его любви.
– Уверена на все сто, но я слишком хорошо помню, что много лет он любил меня как сестру. – Ребекка растерянно посмотрела на подругу. – Вдруг однажды утром Коди поймет, что женщину, жену любят совсем иначе! Я так этого боюсь! Пусть уж лучше это случится сейчас, пока еще не поздно. Я потеряла отца, мать и дядю, и порой кажется, что неизбежно потеряю всех, кто мне дорог. Если мы с Коди поженимся, а потом наш брак рухнет, я… я просто не переживу!
– Вот это проблема так проблема, – заметила Меган со вздохом.
– Да уж, – грустно согласилась Ребекка.
Они помолчали.
– А знаешь, во всем этом есть один положительный момент, – вдруг сказала Меган и улыбнулась.
– Какой?
– Чтобы убедить тебя в своей любви, Коди придется приложить массу усилий. Я предвижу множество выходов в рестораны, целую гору дорогого шоколада и море цветов!
– Это ужасно, Меган! – воскликнула Ребекка со смехом. – Как ты можешь быть такой меркантильной?
Тут их беседу прервал плач Джессики: гоняясь по всей комнате за котом, она в конце концов споткнулась о брошенную диванную подушку и шлепнулась на пол. Утешив малютку, подруги напились чаю и расстались.
Ребекка как раз возвращалась к себе, когда у ее дома, залихватски развернувшись, остановился белый фургон из цветочного магазина. Из кабины не без труда выбралась Мэрилин Аткинсон, женщина дородная.
– Привет, привет! – обратилась она к Ребекке, подмигивая и сияя улыбкой. – Мой бизнес в последнее время процветает, и все благодаря тебе, дорогая! Если так пойдет и дальше, скоро я смогу удалиться на покой!
– Кто-то опять послал мне цветы? – обрадовалась девушка.
– Две дюжины лучших роз, и притом вместе с вазой!
Когда цветочница повернулась, ее совсем не было видно за громадным букетом в хрустальном сосуде. Ребекка открыла рот от изумления: в вазе красовались розы всех возможных оттенков, от бледно-фиолетового до темно-бордового.
– Может быть, лучше я сама отнесу это в дом, Ребекка?
– Что?
Вопрос привел девушку в чувство.
– Нет-нет. – Она поспешно протянула руки, принимая королевский дар.
– Ты ее крепко держишь? – с сомнением осведомилась цветочница.
– Крепко, – заверила та, ни на миг не отводя взгляда от роз, в которых как будто не было никакой карточки. – От кого они?
– Я, конечно, могу сказать, но это испортит все впечатление. – Мэрилин снова подмигнула. – Карточка есть, не волнуйся. Я ее просто засунула поглубже, чтобы не выпала.
– Ах, вот как! – Ребекка решила сначала внести цветы в дом. – Большое спасибо, миссис Аткинсон!
– Мне-то за что? – удивилась цветочница, втискиваясь на водительское сиденье. – Благодари того, кто оплатил и цветы, и доставку!
Ребекка еще немного постояла, глядя на быстро удаляющийся фургон, потом заторопилась в дом. Цветы были заботливо упакованы в сверкающий полиэтилен. Когда он был снят, букет явился глазам девушки во всем своем великолепии.
– Боже мой! – вырвалось у нее. – В жизни не видела ничего прекраснее!
Она склонилась к цветам и вдохнула пьянящий аромат. Среди зеленой листвы обнаружился заклеенный конвертик. «Люблю тебя. Выходи за меня замуж. Коди» – было написано на карточке.
Ребекка прижала маленький белый прямоугольник к губам и снова наклонилась над цветами.
– Значит, ты и в самом деле любишь меня, Коди… – прошептала она, отчаянно желая поверить, но недоверие слишком глубоко пустило корни, и выкорчевать его было непросто.
– Как странно, что Хэзел до сих пор нет. – Бесси посмотрела на Элси и Руби поверх чашки с чаем. – Не в ее привычках так задерживаться.
– Да, это странно… – Элси глянула на часы над стойкой и озадаченно поджала губы. – Она не просто задерживается, а опаздывает. Задержаться можно на пять минут, а сейчас уже четверть одиннадцатого!
– Наверняка тому есть серьезная причина, – примирительно сказала Руби. – Мы ведь не в армии, правда? Даже пунктуальный человек порой может выбиться из распорядка дня.
– Вот и она! – Руби махнула рукой.
По тротуару торопливо шла Хэзел в строгой юбке и белоснежной блузке. Волнение на ее лице заставило трех остальных вдовушек с нетерпением уставиться на дверь. Войдя, Хэзел сразу подсела к столу.
– Вам ни за что не догадаться, что случилось! – заявила она, помедлила для полноты эффекта и выпалила: – Я только что из цветочного магазина!
– Ну и что? – удивилась Руби. – Сегодня среда, а по средам ты всегда заходишь в цветочный магазин, чтобы выбрать новый букет на алтарь, для воскресной проповеди. До сих пор это не мешало тебе приходить вовремя.
– Вот именно, Руби, вот именно! – нетерпеливо отмахнулась Хэзел.
– Да, но сегодня ты опоздала, – вставила Бесси, сверкая глазами от нетерпения. – Говори же скорее, отчего и почему!
– Так вот. – Хэзел оглядела почти пустое в этот час кафе и понизила голос: – Как раз когда я делала заказ, появился еще один покупатель. Как оказалось, он собирался послать Ребекке две дюжины роз. Две дюжины, вы только подумайте!
Ее подруги отреагировали должным образом, округлив глаза и приоткрыв рты.
– И кто же это был? – спросила Бесси, притопывая от нетерпения.
– Коди Пакетт! – с триумфом объявила Хэзел и откинулась на спинку стула.
– Неужто?
– Ты не шутишь?
– Самое время, – с чувством сказала Руби.
– Ну, продолжай, – торопила Элси, подавшись вперед. – Как он держался, что говорил?!
– Держался как обычно, а сказал только, что цветы должны быть доставлены сегодня и ни днем позже. Именно так и сказал. Потом написал что-то на карточке и отбыл.
– А ты, случайно, не заметила, что он написал? – без особой надежды спросила Бесси.
– Надеюсь, ты не имеешь в виду, что я должна была заглядывать ему через плечо, пока он писал?
– А я бы заглянула! Ты просто каменная, если тебе ничуть не интересно, почему Коди послал Ребекке розы!
– Не важно, почему он это сделал, главное, что сделал, – резонно заметила Руби. – Сам этот факт привел бы меня в восторг, если бы не опасение, что он просто извиняется за какой-нибудь проступок. Как он выглядел, Хэзел? Виновато?
– Хм… – Та нахмурилась, припоминая. – По-моему, у него был на редкость счастливый вид. Ну да, он буквально сиял! Я бы даже сказала, он выглядел в точности как человек, по уши влюбленный.
