Но сможет ли мужчина, которого встретит Эмили, гарантировать все это мальчику? Сможет ли должным образом заботиться о ранчо?
Мысленно застонав, Купер еще крепче сжал руль. Боже, он не находил в себе сил представить Эмили с другим мужчиной. Она предназначена для него. Ребенок предназначен для него.
«Ни твой отец, ни брат больше не управляют твоей жизнью. Теперь ты можешь сам решать за себя».
Купер смотрел на заснеженные горные вершины. Здесь он вырос. Здесь его дом. Но он уехал, ведь у него не было выбора. Брат практически выставил его с ранчо. Тогда он не понимал этого, но теперь прозрел. Его медленно выживали из дома, разлучили с любимой женщиной. Возможно, он сам позволил этому случиться.
Как бы то ни было, судьба подарила ему еще один шанс получить то, о чем он мечтал все эти годы. И на этот раз у него есть выбор. На этот раз у него нет права на ошибку.
Когда после ланча Роуз вернулась в палату Эмили, то застала ее в ванной. Та отчаянно пыталась смыть следы горьких слез.
— Эмили! Что случилось? У тебя что-то болит? Я позову доктора Беллами.
Роуз со всех ног бросилась из палаты, но Эмили остановила ее.
— Не нужно доктора. Со мной все в порядке.
Нахмурившись, Роуз взяла Эмили за руку и проводила ее к кровати.
Когда Эмили опустилась на краешек матраса, Роуз произнесла:
— Ты ужасно выглядишь!
Эмили фыркнула и потянулась за коробкой с бумажными платками.
— Знаю. Я не должна была реветь, но не смогла… сдержаться.
На последних словах ее голос сорвался, и она опять зарыдала.
— Ответь мне на два вопроса. Тебе нужна медицинская помощь?
— Нет, — всхлипывала Эмили.
— Ребенок здоров?
— Да.
Роуз облегченно вздохнула.
— Тогда почему ты убиваешься так, словно наступил конец света?
— Дело в том… Это… Купер. Он уехал.
Роуз улыбнулась.
— Но, дорогая, ты же не можешь ожидать, что он просидит с тобой в палате целый день. Такие мужчины, как он и твой отец, не способны на это. Уверена, у него полно дел на ранчо.
— Мама! — завыла Эмили. — Он уехал совсем. Он не вернется. По крайней мере, в ближайшее время.
— А почему он уехал? Он тебе сказал?
Эмили пожала плечами.
— Он говорит, что не может быть ни мужем, ни отцом. Он вернулся в родео. Черт! — Она высморкалась и снова заплакала. — Эти лошади убьют его! Он кончит, как и его брат.
Роуз осуждающе покачала головой.
— Нет, Купер никогда не будет таким, как Кеннет. Слава Богу! — Она задумчиво предположила: — Может быть, Купер уехал из финансовых соображений? В конце концов, никто из нас не несет золотые яйца, а Куперу за последние месяцы пришлось потратить не одну тысячу на ранчо. Вероятно, у него кончились деньги, а он слишком горд, чтобы признаться тебе в этом.
Эмили застонала. Ее мачеха всегда была такой разумной и практичной. Роуз была не просто красивой женщиной, Бог щедро одарил ее здравым смыслом. Но на этот раз оптимистический взгляд на человеческую природу был неуместен.
— Мама, Купер уехал не из-за этого! Он уехал, потому что наконец-то родился маленький Гарлан и ему больше не надо беспокоиться о том, что я беременна и одна на ранчо.
Роуз улыбнулась.
— Доченька, это же глупо! Ты сама слышишь, что говоришь?
— Да! — яростно воскликнула Эмили. — Купер убежал со скоростью кошки, ошпарившей хвост. Он едва дождался, когда сможет бросить нас!
— А ты не дала ему повода думать, что желаешь его отъезда?
— Я просила его остаться!
— Ты сказала ему сегодня именно эти слова? Ты сказала: «Купер, я люблю тебя и прошу остаться на ранчо со мной и ребенком»?
Эмили густо покраснела.
— Ну, не совсем так… То есть я имею в виду, что сегодня не просила его остаться. Я же видела, что он принял твердое решение уехать. Что я должна была делать? Умолять?
Роуз уже смотрела на Эмили с укоризной.
— Надеюсь, ты хоть сказала ему о своих чувствах? — Роуз встряхнула ее за плечо. — Эмили, ты призналась, что любишь его?
— Нет. Разве это имеет какое-либо значение?
— Иногда именно это и имеет значение! По крайней мере, имело, когда твой отец сказал мне эти слова.
Эмили вскочила с кровати, но тут же опустилась обратно. Голова кружилась. Роуз поспешно взяла ее за руку.
— Эмили, ты хочешь заболеть? Тебе не следует так резко двигаться!
— Мне… надо ехать за ним. Я должна сказать ему…
— Дорогая, ты только что родила ребенка! Ты не можешь сейчас никуда мчаться.
— Тогда ты должна послать за ним отца! Пожалуйста, мамочка! Позвони ему. Может быть, ему удастся перехватить Купера.
Роуз уложила Эмили в постель.
— Хорошо, я позвоню отцу. Но сначала пообещай, что успокоишься.
Эмили сделала глубокий вдох и кивнула.
— Обещаю. Знаю, что веду себя как истеричка, но, мама… я люблю его. Я не хочу еще десять лет жить вдали от Купера.
Роуз потрепала Эмили по щеке.
— Тебе не придется. Мой отец был очень азартен, и если бы я пошла в него, то поспорила бы на «Скалистое», что Купер скоро вернется. Может быть, даже до наступления сумерек.
Эмили обессиленно прикрыла глаза.
— Тогда ты потеряла бы семейное ранчо.
Роуз как раз собиралась ответить, когда раздался стук в дверь. Она открыла дверь и, увидев, кто там, обернулась и широко улыбнулась дочери.
— Нет, я бы не потеряла семейное ранчо. По-моему, только что у меня появился зять.
Поскольку посетитель все еще стоял в тени, Эмили раздраженно нахмурилась.
— Что ты такое говоришь?
Роуз неопределенно махнула рукой.
— Я пойду в кафетерий, выпью кофе.
— Ты же только что ходила туда! Ты… — Роуз исчезла за дверью, и тут Эмили изумленно раскрыла рот, а сердце ее застучало, как колеса скоростного поезда.
— Купер, — выдохнула она.
Не говоря ни слова, он подошел к кровати, и тогда она заметила, что у него в руках не только старая шляпа. Он вручил ей красную розу, длинный стебель которой был аккуратно завернут в целлофан.
Эмили молча глядела на совершенство лепестков, не в силах произнести ни слова.
— Знаю, роза немного запоздала, — нежно произнес Купер. — Сильно запоздала. Но, надеюсь, она все еще значит для тебя что-нибудь.
Ее глаза наполнились слезами.
