Она убивала его своими словами, своей улыбкой, прикосновениями. Он должен наконец разлепить губы и сказать ей все, пока не потерял остатки мужества.
— Хм… Эмили, я думаю… — по-прежнему держа ее руку в своей руке, он встал.
— Да?
Он глубоко вздохнул и попытался отвести взгляд, но что-то в ее прекрасном лице мешало ему.
— Я не вернусь на ранчо.
Ее брови вопросительно приподнялись.
— У тебя какие-то дела? Если так, то не волнуйся о бутылочках, я попрошу маму купить их по дороге, когда мы поедем завтра домой. Я знаю, у тебя столько дел. Я уже не раз думала об этом.
— О чем ты думала? — уточнил он.
— О том, чтобы нанять кого-нибудь, чтобы помогать тебе на ранчо. Конечно, у нас нет лишних денег, но это необходимо, пока я не вернусь к работе.
— «Вернусь к работе»? Эмили, у тебя маленький ребенок! Ради Бога, о какой работе может идти речь?
— Конечно, я не говорю о работе в загонах. Пока маленькому Гарлану Куперу не исполнится год, я буду привязана к дому, но я запросто могу вести бухгалтерию и одновременно присматривать за ребенком. Это позволит нам заработать дополнительные деньги, мы наймем скотника, и тогда тебе не придется так много трудиться.
Купер закрыл глаза. Боже, ему надо поскорее убираться отсюда, пока он не размяк окончательно.
— Эмили, очень мило с твоей стороны предложить такое, но мне кажется, ты будешь достаточно занята с малышом. Ты, наверное, не поняла… меня больше не будет на ранчо.
С таким же успехом Купер мог ее ударить. Эмили так долго ошарашенно смотрела на него, что он не выдержал и отвел взгляд.
— О… — тихо выдавила она. Он коротко кивнул.
— Я уже нанял человека, который будет заботиться о ранчо. По правде говоря, он уже там. Твой отец недавно порекомендовал его, так что ему можно доверять. Он довольно приятный. Он с семьей живет в Хондо, так что будет приезжать на «Алмазное» каждый день.
Взгляд Эмили опустился на одеяло. С той первой ночи, когда она застала Купера в сарае, она знала, что он уедет. Она должна была в любой момент быть готова попрощаться с ним, ведь Купер не способен долго задерживаться в каком-то одном месте. Но сердце не слушало голос разума. Чем дольше он жил с ней, тем сильнее ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Какой же она была дурой!
— Понятно. Что ж… — она заставила себя поднять на него глаза и улыбнуться, словно ничего ужасного вовсе не происходит. — Ты возвращаешься в родео?
Купер не возвращался в родео. С него довольно этой нестабильной, беспорядочной жизни. Но он не собирался объявлять Эмили о своем решении, по крайней мере сейчас.
Лучше, если она будет пребывать в уверенности, что он вернулся к своей карьере.
— На следующей неделе пройдет одно из самых значительных состязаний по родео в этом году.
Боль, сдавившая ее грудь, была настолько сильна, что Эмили с трудом дышала.
— Конечно, ты не можешь пропустить его. Наверное, хорошо, что маленький Гарлан решил родиться пораньше.
— Эмили…
Его голос сорвался, и она поняла, что отъезд причиняет ему такую же боль, как и ей.
— Здесь нет твоей вины, Купер. Ты всегда повторял мне, что уедешь, как только родится ребенок. Правда, я не думала, что это произойдет так скоро… ну что ж! Со мной все будет хорошо. С нами обоими все будет хорошо.
Купер изо всех сил пытался выглядеть жизнерадостным, но у него никогда не было актерских способностей, так что получалось плохо.
— Конечно, с тобой все будет хорошо, — согласился он. — Иногда я буду звонить и посылать деньги.
Эмили не нужны были его деньги. Она никогда не потратит их ни на себя, ни на ребенка. Но она не хотела спорить с ним сейчас из-за этого. Она не хотела из-за такой ерунды терять последние драгоценные минуты. Позже она положит эти деньги в банк и придумает, как распорядиться ими. Ей нужно каким-то образом утихомирить эту противную тянущую боль в сердце.
— Надеюсь, ты будешь осторожен. Мне страшно даже представить, как ты усмиряешь этих лихих скакунов… Но… я знаю, это твоя работа, и ты любишь ее.
Он не любит родео. Он любит ее. Но его чувства не имеют значения. Не должны иметь значения.
— Не беспокойся обо мне, Эмили. Я как кошка — всегда приземляюсь на лапы.
Эмили хотелось схватить его за руку, прижать ее к себе, наклонить его голову к своим губам и прошептать, как она нуждается в нем. Как любит его. Но вряд ли ее чувства секрет для Купера. Не одну тысячу слов она использовала, чтобы сказать ему, как много он для нее значит. Сколько же можно повторять?
— Ты уже собрал вещи?
Он кивнул.
— Скорее всего, сегодня днем я покину эти снежные края.
Он собирался в Сан-Антонио. А куда потом? — размышляла она. Помимо «Алмазного», дома у него не было. Его жизнь превратится в сплошную дорогу, постоянные ночевки в мотелях и бессмысленную болтовню с приятелями. Эти нехитрые радости ему дороже ее и ребенка. Ну что ж!..
— Ты сходишь в детское отделение посмотреть перед отъездом на Гарлана Купера?
Перспектива прощания с малышом ничуть не воодушевила Купера, но он видел, насколько это важно для Эмили. Попрощаться с ребенком — это та малость, которую он вполне в состоянии сделать для нее.
— Да, конечно, схожу.
Она попыталась улыбнуться, но ее губы так дрожали, что получилась лишь слабая ухмылка.
Купер чувствовал, что не вынесет больше ни минуты. Он наклонился, поспешно запечатлел на ее щеке поцелуй и направился к двери. Когда она окликнула его, ему пришлось повернуться и еще раз взглянуть на нее.
— Просто я хотела сказать тебе, что «Алмазное» навсегда останется твоим домом, — тихо произнесла она. — Если когда-нибудь ты почувствуешь желание вернуться… мы будем ждать тебя.
Из-за сильного снегопада ехать по шоссе было трудно. Последние полчаса Купер тащился с черепашьей скоростью. Неважно, быстро он едет или медленно, — результат тот же. Он покидает Эмили. Снова. Он что, сошел с ума? Почему он не может остаться?
Почему не может назвать Эмили своей женщиной, а Гарлана Купера своим сыном?
Душа просилась обратно, к Эмили. Но каждый раз, когда он уже было собирался ударить по тормозам и развернуться, что-то сдерживало его.
Он не создан для семейной жизни. Он ничего не знает об этом. А Эмили уже натерпелась от Даннов.
Когда он не будет болтаться поблизости, уговаривал себя Купер, она сможет найти себе хорошего человека, который станет настоящим отцом для ее сына. А Купер ничего не знает об отцовстве. Маленький Гарлан заслуживает большего. Много большего. Куперу хотелось, чтобы мальчик был уверен, что любим, что «Алмазное» его дом, в котором он сможет оставаться столько, сколько захочет.
