– Просто стоим, чтобы дать отдых лошадям. А вы заметили что-нибудь на пути сюда?
«Еще беженцы идут по Санктуари-роуд. Вокруг города их, должно быть, уже не меньше тысячи».
– Так много. – Бринд покачал головой. – А что вы будете делать во время Оледенения?
Крылатый командир взглянул на него без всякого выражения, вздохнул и спросил: «Что вы имеете в виду?»
– Я имею в виду, когда льда станет столько, что люди уже не смогут выйти из города. А это будет скоро. Останетесь в Виллджамуре? Что вы будете там делать?
«Если ворота будут закрыты, это еще не значит, что я не смогу летать. Буду, как и сейчас, военным, буду служить империи. У вас сегодня философское настроение, командир».
– Полагаю, со смертью императора многое в городе изменится. Может, мне и самому стоит подумать о переменах.
«Наверное, вы просто никогда не чувствовали себя на своем месте в Виллджамуре. Мне всегда казалось, что вы слишком переживаете из-за цвета вашей кожи».
Бринд отвел взгляд, словно желая, чтобы гаруда замолчал.
– Ну, если так, то я выбрал не ту карьеру. – Он и понятия не имел, что гаруды так восприимчивы. – Старею, – хохотнул Бринд. – Вот и стал слишком часто задумываться о будущем.
«Значит, вы такой же, как все люди».
– Ладно. Давайте-ка перекусим.
Канцлер Уртика шагал по оружейной мастерской, как по собственным покоям, хотя поначалу резкий перепад температуры едва не сбил его с ног. У верстаков трудились голые по пояс люди, их торсы блестели от пота. Когда рабочие поднимали голову, чтобы взглянуть на проходящего, белки их глаз странно выделялись на фоне черных от копоти лиц. В глубине мастерской пылал огромный горн, распространяя вокруг одуряющий запах. Отовсюду доносился звон молотков, бьющих по железу с целью придать ему форму.
– Чем могу помочь, канцлер? – спросил невысокий коренастый человек, светловолосый, в черной тунике с короткими рукавами и в черных штанах. Его блестящие от пота руки были гладкими, как у младенца, поскольку постоянная близость к открытому огню уничтожила на них все волосы. Это был начальник обороны Виллджамура – в прошлом и сам солдат, до сих пор надзирающий за выполнением военных заказов.
– Вас-то я и ищу, мой дорогой Фентук, – отвечал Уртика, одаряя улыбками остальных рабочих, которые угрюмо смотрели на него в ответ. – Пожалуйста, давайте выйдем, чтобы нас не услышали.
– Видать, что-то важное, – кивнул Фентук.
Уртика вывел начальника обороны из здания и повел его на ближайший мост, откуда открывался вид на крыши Виллджамура.
Близились сумерки, небо было цвета сердолика. Город со своей россыпью огней напоминал зеркало, подставленное звездному небу. Две луны, Астрид и Бор, поднимаясь с разных концов небосвода, лили серебристый свет на мосты и шпили, превращая их в призраки. Где-то внизу, под ними, по улице вели лошадь, ее подковы звонко цокали по мостовой. Сверкнула магическая вспышка. Отворилась и затворилась дверь, на мгновение дав услышать болтовню женщин в ближайшем трактире, переборы лютни, безголосого певца, вторившего фальшивой мелодии.
Тихая ночь в Виллджамуре.
– Так что же, канцлер Уртика, зачем вы меня сюда позвали?
– Для страховки. – Уртика облокотился о парапет моста. Ветер раздувал его плащ, канцлер дрожал. – В наши дни никогда нельзя быть уверенным, что тебя не подслушивают.
– Подслушивают?
– Подслушивают. – Уртика пошарил под плащом и извлек стрелу. – Мне срочно нужно знать, откуда она.
Фентук взял стрелу и внимательно рассмотрел:
– Света мало, сказать трудно. – Он покатал стрелу между ладонями, повертел ее так и этак. – Точно не джамурская, – продолжал он. – И не с островов к югу или к западу. Может, Варлтунг, но я не уверен. Сделана плохо, вот что. Может быть с Маоура, Доккулла или даже Хулрра. – Мастер поджал губы. – А что? Откуда она у вас?
Уртика прищелкнул языком:
– Эта стрела была вынута из трупа солдата Ночной Гвардии. Командир подозревает, что на них напали дикари Варлтунга. Я надеялся, что вы это подтвердите, и я смогу провести военную кампанию против них до того, как наступит Оледенение.
– О, я… я совсем не уверен, что стрела с Варлтунга, нет.
– А вы уверены в том, что вы не уверены? Нам надо нанести Варлтунгу ответный удар, пока не поздно. – Канцлер энергичными жестами подчеркивал каждое свое слово.
– Нет, – повторил Фентук. – Я правда не уверен, особенно если речь идет о войне. Я не поручусь. Других доказательств у вас нет?
– Есть и другие, – сказал Уртика. Солгал, конечно, не моргнув глазом.
– Нет, канцлер, тут я вам не помощник. Простите. – Начальник обороны отдал стрелу Уртике, тот снова спрятал ее под плащ. – Это все? – спросил Фентук, проводя пятерней по волосам. – Мне пора назад.
– Нет, есть еще кое-что – куда более важное. – Уртика оглянулся. Сделал шаг к Фентуку. – Дайте я вам шепну на ухо. Я могу предложить вам значительную сумму денег, и вам не придется больше даже входить в зловонную мастерскую – речь идет о банковских счетах и загородных поместьях. От вас требуется только подтвердить, что данная стрела была выпущена из варлтунгского лука, и публично заявить об этом в случае, если я захочу отдать приказ о начале боевых действий. Вы ведь сделаете это для меня, не так ли, Фентук?
Начальник обороны с мрачным видом вцепился обеими руками в парапет:
– Я… я не знаю.
Уртика обнял его одной рукой:
– О том, что может произойти в противном случае, я даже не хочу говорить. Скажу лишь, что некие видные члены Совета вложили серьезные деньги в производство вооружения и добычу руды, а во время войны их богатство и влияние вырастают в разы. Случись им упустить такую возможность по вашей вине – а ведь ваше имя все равно будет звучать в Атриуме, – я даже затрудняюсь сказать, какое именно наказание они вам придумают, может быть, показательное избиение, такое случалось в прошлом, как я слышал. Такие истории… – Он покачал головой и вздохнул для пущего эффекта.
И тут, как по заказу, где-то вдалеке, может быть, в Кейвсайде, завыла банши. Это потенциальное предзнаменование особенно потрясло Фентука.
– О какой сумме идет речь? – спросил он пересохшими губами.
Уртика улыбнулся:
– Вот это я понимаю, Фентук. Уверен, вы не пожалеете. Может, нам следует выпить где-нибудь в хорошем месте вдвоем?
Бринд приказал своим людям разбить лагерь на опушке небольшой рощи в семи часах езды от деревушки Гоуле и неподалеку от Бриа-Хогра, конического холма, насыпанного, как считалось, во времена цивилизации Азимут как погребальный курган. Буковые деревья, в изобилии росшие вокруг, должны были надежно скрыть их от чужих глаз.
