— Не перестаю удивляться, на что способно человеческое существо, — сказала Беатрис.
— Послушай, Беа, — вмешался Морантес, — хочешь что-нибудь? Может, выпьешь?
— Если у тебя остался пачаран,[46]я бы выпила рюмку. Нальешь?
— Разумеется. Разве только в Судный день я не налью гостю в своем доме из-за паршивой царапины.
Беатрис сбросила туфли и забралась с ногами на диван. Волосы упали на лоб, закрыв один глаз. Она отбросила их назад плавным движением, открывая взорам длинную шею. Жемчужина подпрыгнула в вырезе рубашки, и у Себаштиану замерло сердце.
— Я предпочитаю виски со льдом, — сказал Португалец.
Морантес открыл дверцы буфета и начал разливать по бокалам напитки.
— Значит, наш мальчик — обыкновенный парень, а не выродок с рогами, — резюмировал он.
— Да. По статистике большинство серийников — это белые мужчины активного возраста — от двадцати семи до тридцати, принадлежащие к среднему классу. Наш мальчик, как ты его называешь, без сомнений, внешне выглядит совершенно обычным и даже симпатичным.
— А его социальное поведение? — спросила Беатрис.
— Выглядит абсолютно нормальным. У большинства организованных серийников нет серьезных психических заболеваний. За плечами у них несчастное детство, но они вменяемы. Я хочу, чтобы в этом вопросе неясностей не было. Обычно они очень изобретательные и смышленые ребята, — повторил он.
— И все-таки меня не оставляет мысль, что у него напрочь снесло крышу, — сказала Беатрис.
— И все-таки эту мысль надо гнать прочь, если мы хотим поймать его. — Себаштиану спохватился, что самовольно уже включил себя в состав оперативной группы. Но решил не заострять на этом внимание и продолжил: — Учитывая, что, с одной стороны, их поведение обусловлено не умственным расстройством или классическими мотивами, например, экономическими, а с другой, речь все-таки идет о компенсации в процессе убийства, серийники…
— Компенсация? — перебила Беатрис.
— Психологическая компенсация, а вовсе не материальное вознаграждение. Я хочу сказать, что с учетом мотива мы делим их на четыре основные группы. Во-первых, визионеры. Они страдают клиническим бредом и галлюцинациями и убивают, подчиняясь приказу голосов, которые слышат. Во-вторых, миссионеры, которые считают своим святым долгом освободить общество от скверны, распространяя это понятие на какую-либо социальную или этническую общность. Ко второму типу относятся, например, индивидуумы, ненавидящие проституток, как наш Джек. — Себаштиану загнул третий палец. — Гедонисты, или сластолюбцы, жаждущие острых ощущений; они испытывают наслаждение в момент акта убийства, пьянея от адреналина. Эти, в свою очередь, подразделяются на две категории: черные вдовы, убивающие ради материальных благ, и в этом пункте я слегка противоречу тому, что говорил ранее… Я имею в виду не тех, кто убивает из-за денег, когда мотивом являются деньги как таковые, а тех, кто убивает из любви к искусству и подкрепляет свой успех материальном призом.
Он замолчал на мгновение.
— Да-да, я поняла, — закивала Беатрис.
— Девочка у нас, конечно, кривляка, но не дурочка, — сказал Морантес и подмигнул.
— Нет, конечно, — чересчур поспешно сказал Себаштиану. — Так, продолжим. — Он запнулся. — Я не помню, на чем остановился.
— На первой категории из третьей группы. Не надо подробно расписывать подгруппы, а то я запутаюсь, — предупредила Беатрис.
— Точно. Вторая категория — сексуально агрессивные убийцы; они совокупляются с жертвой до или после смерти. И наконец, четвертая группа — властолюбцы. Их отличает стремление доминировать, навязать жертве свою власть, подчинить ее себе. И хотя эти преступники вступают с жертвой в половую связь, они получают удовольствие не от самого акта, а от унижения жертвы и чувства превосходства и безграничной власти над ней. Нет нужды говорить, что они упиваются страданиями жертвы.
— И к какой же группе мы отнесем нашего мальчика? — полюбопытствовал Морантес.
— Вот тут начинаются проблемы. Он не соответствует в полной мере ни одной из групп. Проститутка, адвокат, чиновник и теперь наркоман, сын одного из цыганских наркобаронов. Отсутствует единая схема, которая имела бы удовлетворительное истолкование сточки зрения психиатрии. В любом случае перечисленные ранее четыре группы представляют собой некую упрощенную классификацию: рассудок каждого человека индивидуален, уникален. Это сложнейший мир, вобравший все краски палитры. Допустим, гедонист переживает неописуемое наслаждение в момент каждого убийства, но он также испытывает потребность держать ситуацию под контролем. В сущности, ему приятно чувствовать свое превосходство, и потому он вступает в игру с полицией.
— Но все факты полностью укладываются в схему, заданную «Божественной комедией», — указала Беатрис. — Что наводит на подозрение, будто убийца следует единственному сценарию, который содержит многовариантные модели поведения.
Себаштиану согласно кивнул.
— Прежде чем мы продолжим, — промолвил Морантес, вставая на ноги, — позвольте я наполню ваши бокалы.
Беатрис повернулась на диване и протянула другу пустую рюмку. Себаштиану поймал себя на том, что пристально наблюдает за ней, глядя сверху вниз: она была очень привлекательной женщиной, и очень опасной. Он попытался сосредоточиться и привести в порядок свои мысли и факты, которые почерпнул из лекции «друзей Кембриджа» и литературы о «Божественной комедии» — а точнее, книг, купленных в прошлый вторник.
— Давай дальше, ибо теперь я весь внимание, — возвестил Морантес.
— «Божественная комедия», — начал Себаштиану, удобно откинувшись на диване, — поэма, написанная приблизительно в первом десятилетии четырнадцатого века величайшим итальянским поэтом Средневековья — Данте Алигьери. Произведение задумано как описание путешествия в загробный мир, к которому поэта побудила скорбь по умершей возлюбленной Беатриче Портинари, и состоит из трех частей: «Ад», «Чистилище» и «Рай». Нас интересует первая, которую Данте завершил к 1309 году.
— Где-то я об этом слышала, — заметила Беатрис.
— Данте помещает врата Ада на одном из полюсов земли, а в диаметрально противоположной точке, как антипод бездны зла, вздымается высокая гора Чистилища. Неподвижный земной шар окружают девять небесных сфер. Для нас важно то, что осужденные на вечные муки распределены в соответствии с иерархией пороков: чём дальше спускаешься в пропасть к центру земли, тем ужаснее грехи. И существует символическое сопоставление вины и наказания. Соблюдается правило, согласно которому кара есть отражение вины, по аналогии или по контрасту. Всегда прослеживается логическая связь между прегрешением и наказанием. Ад подобен мерзостной воронке, более широкой у поверхности и сужающейся книзу вплоть до девятого круга в средоточии земли, где находится Люцифер.
