– Верно, ты еще не знакома с моей новой фрейлиной? Представляю тебе Марию де Отфор. Ее бабушка, мадам де Ла Флот, будучи одной из моих лучших приятельниц, доверила ее мне, чтобы внучка нашла при дворе достойное своему происхождению и красоте место. Ей всего лишь четырнадцать, а какова красавица, не находишь?
– Сказать «нет» – значит согрешить, – искренне призналась Мария. – В своем розовом платье она похожа на зарю!
Ничуть не смутившись, девушка улыбнулась:
– Мадам де Шеврез очень добра! Подобный комплимент из ее уст бесценен…
В ответ Мария заученно улыбнулась. Новенькая была не робкого десятка, что-то в ней подсказывало Марии, что она из тех, с кем придется считаться. Больше всего удивляло то, что Мария Медичи, наперекор и возрасту, и весу сохранявшая претензии на собственную привлекательность, тем не менее приняла к себе на службу столь обворожительную и юную девушку. Ну да, в свое время то же самое произошло и с Марией, только она была крестницей, и к тому же ее быстро выдали замуж. В отношении же этой у Марии Медичи, похоже, были другие планы. Оставалось узнать – какие.
– Тебе следует помнить, что у нее крепкие зубки и умом она не обделена, – улыбнулась королева. – А теперь оставь-ка нас, малышка! Мне нужно серьезно поговорить с мадам де Шеврез. Оставь и это, мы еще не закончили.
И, сделав восхитительный реверанс, Мария де Отфор удалилась.
– Теперь поговорим, – пробормотала матрона. – Тебе придется объяснить мне, каким это образом ты, которая всегда терпеть не могла кардинала, оказалась вчера его почетной гостьей? Что ты сделала с ним? Ты с ним спала?
– О, мадам! Как вы могли такое подумать? Спала с кардиналом, я?!
– Ты была бы не первой, как, впрочем, и не последней. Знаю я тебя: не смутилась бы и перед сутаной прелата. Признайся, есть отчего возникнуть этому вопросу. Ты была в ссылке, он тебя ненавидел, ты его боялась, а вчера вечером он не отходил от тебя…
– Поверите вы или нет, но первой пришлось удивиться мне самой. Третьего дня по приезде в Париж я была приглашена к нему на аудиенцию…
– И что же он тебе сказал? Ну же, рассказывай! Слова из тебя нужно вытягивать?! За этим дело не станет!
– Так, пустяки: учитывая заслуги моего мужа…
– Старо как мир! Все это пустые отговорки!
– Позвольте мне закончить! Принимая во внимание просьбы о моем возвращении чувствовавшей себя отринутой, а потому пребывающей в постоянной меланхолии Ее Величества, что не могло не беспокоить двор…
Королева-мать неожиданно разразилась громким смехом:
– С какого же это времени забеспокоился об этой холодной индюшке тот, который без конца ее порочил? Он тебе и об этом рассказал?
– О боже мой, нет! Только о том, что скоро Рождество, самое подходящее время положить конец ссорам и, учитывая наши непростые отношения с Испанией, которые могут и ухудшиться…
– Ага, а вот это уже интересно! Этот дьявол намерен продолжить свою святотатственную войну!
– ..королеве будет легче снести грядущие события, если она найдет утешение рядом с любимой подругой.
– То-то же и оно: тебя преподнесли в качестве рождественского подарка! Что же от тебя потребовали взамен?
– Быть рядом с Ее Величеством, вести себя смирно и постараться разъяснить королеве, что, дескать, если ему случалось в чем-то поступать ей наперекор, то никогда у него не было других целей, кроме интересов государства, и он всегда оставался верным ее слугой…
Вельможная дама вскочила с кресла словно выброшенная оттуда пружиной.
– Ее верным слугой, так? – яростно повторила она. – Он не стал терять времени и сменил свою политику! Как только ему стало известно, что я на него зла, он тут же принялся подыскивать себе новую покровительницу! Предатель! Трус! Подлый разбойник! Я давно знала, что ради удовлетворения своих амбиций он способен от всего отречься, все топтать ногами. Я больше не нуждаюсь в нем, так он ищет покровительства на стороне. Что же ты ему ответила?
– Что, конечно же, была бы счастлива занять свое место рядом с Ее Величеством…
– ..и что ночи и дни напролет станешь петь хвалу своему благодетелю? Что будешь ему послушна и вы станете лучшими друзьями?
– Не нужно преувеличивать! Я пообещала при случае замолвить за него словечко, но никак не петь под его дудку. Вы думаете, я забыла о причиненном мне горе? – добавила Мария с неожиданной серьезностью. – Однажды он заплатит за все, но всему свое время. Сегодня я вернула свое место, и для меня это самое важное. Настолько же важно, как и то, что он отбывает в Италию, а король остается здесь. Это позволяет надеяться, и я для этого сделаю все возможное, что к королеве вернется улыбка.
– На какое-то время и этого достаточно, а мне может даже пригодиться твой фавор. Нужно, чтобы ты похлопотала перед герцогом Лоренским, чтобы он вернул мне моего сына Гастона. Ты с герцогом в добрых отношениях, как мне сказывали, и он не должен отказать в этакой безделице такой искусительнице, как ты.
– Опять вы преувеличиваете! – ответила Мария, недовольная его высочеством, сбежавшим в Лорен, ни с кем не посоветовавшись, когда его старались отправить в Голландию. – Мы добрые друзья, не более того!
– На том мы не закончили: еще о многом нужно бы поговорить! Что бы там ни было, но я желаю, чтобы мой сын возвратился и поклялся, что никогда не женится на Гонзага!
– Что угодно, только не это! Что я могу сделать? Со времени несчастья с Шале его высочество поносит меня как только может, у меня на него нет ни малейшего влияния…
– Зато ты можешь повлиять на герцога Карла, Мария, – продолжала королева-мать плаксивым тоном, к которому прибегала, когда ей нужно было дать понять, что она вот-вот расплачется. – Сделай это ради меня.
– Я согласна, но…
При появлении королевского привратника она осеклась, а тот прямо с порога, высоко вздернув голову и пристукнув каблуками, объявил:
– Его Величество король!
Тот действительно приближался: быстрые его шаги эхом отдавались в мраморных стенах галереи Рубенса. При его появлении Мария склонилась в реверансе, в то время как Мария Медичи оставалась стоять во весь рост в ожидании. Признав посетительницу, Людовик XIII нахмурил брови, однако объяснений не попросил. Он подошел к матери, поцеловал ее руку, затем, прежде чем бросить свою шляпу, расцеловал ее в обе щеки и уселся прямо перед ней. – У меня для вас прекрасные новости, мадам! А, мадам де Шеврез? Вас я и не заметил! – солгал он с монаршей самоуверенностью, вызвавшей у Марии гримасу. Подобная реплика заставила Марию вновь приветствовать короля, только королева-мать уже завладела заявившим о прекрасных новостях старшим своим сыном.
– Единственной по-настоящему прекрасной для меня может быть новость о возвращении Гастона, – буркнула она, презрительно фыркнув.
– Именно о нем и пойдет речь. Сегодня утром пришла весточка, будто мы могли бы сговориться. Господин кардинал…
