улыбнулся, когда увидел, что зрачки Радомиры расширились, а дыхание сбилось на секунду. Она откашлялась и скупо улыбнулась в ответ. – Так. Значит вы из тех, кто отвечает на вопросы молча?
– Именно. Видите ли, госпожа директор, мне скучно, – лениво ответил Элигос, закуривая сигарету.
– Скучно?
– Да. Когда у человека слишком много денег, ему становится скучно. Изысканные яства отдают тленом, дорогие машины пылятся в гаражах, а бронзовокожие девы вызывают лишь смертную скуку, – сказал он, выпуская в потолок колечко из дыма. – И человек начинает искать новое и неизведанное. Девственно чистое и прекрасное, как с картин великих художников. Мне посоветовали обратиться к вам, Радомира. Меня уверили, что вы способны развеять мою скуку. А деньги… Считайте это моим пожертвованием вашему приюту.
– Щедрое пожертвование, господин Эрртруар.
– Зовите меня Элигос.
– Как вам будет угодно, господин Элигос, – ответила Радомира, более благожелательно посмотрев на демона. – В таком случае, добро пожаловать в приют Горни. Место, где сбываются любые желания.
– О, это интригует. И какие желания вы готовы исполнить? – спросил Элигос, подняв бровь.
– К примеру, юную и трепетную душу. Невинную, как кобылица, которой еще не касалась плеть табунщика, – оскалилась Радомира. Зубы у нее были идеально белыми и фальшивыми, как и её душа.
– Интересно. Что вы можете предложить? Учтите, что даже красивейшие из дев с глянцевых страниц вызывают у меня лишь скуку. Чтобы меня удивить, вам придется постараться, – загадочно блеснул глазами демон. – Но если вы меня удивите, то моя щедрость удивит вас, госпожа директор.
Вместо ответа Радомира встала из-за стола и подошла к металлическому сейфу, открыв который, она достала из него пухлую папку и положила её перед удивленным демоном. Тот хмыкнул и, лениво вздохнув, раскрыл папку на первой странице, а потом присвистнул, когда увидел внутри фотографии воспитанниц.
– То, что я предлагаю, уникально не только в Праге, но и во всем мире, – меж тем, сказала Радомира, тоже закуривая тонкую сигарету. В воздухе разлился приторно сладковатый дымок, заставивший Элигоса усмехнуться. Он знал этот запах. – Эти девушки уникальны, господин Элигос. Есть, как опытные, так и невинные. Но цена за невинных – высока.
– Вопрос цены меня не интересует, – отмахнулся демон, перелистывая страницы ужасного каталога. Его глаза слабо покраснели, и в них горело торжество.
– Я вас услышала. В таком случае, ознакомьтесь со всем списком. Я найду, чем вас удивить.
– Поразительно, госпожа директор, – поднял бровь демон. – Юные леди образованы и прекрасны. Бледны, как истые дочери знатных аристократических родов, и стройны, как нимфы с полотен великих художников.
– Они покорны и исполнят любое ваше желание.
– Покорные меня не интересуют, – фыркнул Элигос, снова закуривая сигарету. – Покорности слишком много в моей жизни. Я хочу бунт и страсть!
– Это можно устроить, – усмехнулась Радомира, доставая из сейфа другую папку – тонкую и невзрачную. – Цена на этих прелестниц еще больше.
– И зависит от бунтарской искры, видимо, – кивнул демон, с интересом беря папку в руки.
– В точку, господин Элигос. Они дикие, горячие и непокорные. С кипящей кровью и горящими глазами, – меланхолично ответила женщина, поджав бескровные губы.
– Это куда интереснее, – мягко улыбнулся Элигос и ткнул пальцем в фотографию. – Великолепный экземпляр, видимо ошибочно закравшийся в эту папку.
– Нет. Не верьте этим голубым глазам, невинным, как высокогорные озера, – улыбнулась Радомира, смотря на фотографию Виктории. – Пусть вас не обманывает невинность этого лица, господин Элигос.
– В таком случае, я хочу её, – властно сказал демон, бросая на стол еще одну стопку крупных купюр. – Этого мало?
– Нет. Этого достаточно. Новый клиент всегда получает скидку.
– Клиент на первом месте? Мне это нравится. Ведите эту нимфу сюда, – скомандовал Элигос, но Радомира поцокала языком.
– Сначала её надлежит подготовить. Мы тщательно относимся к желаниям наших клиентов.
– Только не распаляйте её страсть, – процедил демон. – Я сам хочу этим заняться.
– Желание клиента – закон, – кивнула Радомира, забирая у демона папку. – Сейчас ночь, а на подготовку необходимо не меньше четырех часов.
– Я готов подождать, – улыбнулся Элигос злой и отстраненной улыбкой.
– В таком случае, я ознакомлю вас с правилами, – ответила женщина. – Правил нет, господин Элигос. Ваше желание первостепенно. Однако в случае… хм… увечий, цена увеличится вдвое.
– Вопрос цены, госпожа директор. Не более.
– Встречи с девушками проходят в гостевом доме. К вашим услугам наши лучшие сотрудники и номера. Бассейн, изысканная кухня, бесплатный бар на время вашего пребывания.
– Все блага, – подтвердил Элигос. – Прекрасно. Я согласен и надеюсь, что ваши слова – не обычное бахвальство.
– Поверьте, господин Элигос. Вы не останетесь разочарованным, – ответила Радомира. – Можете остаться у нас, а утром мы приведем ваш заказ.
– Прошу меня простить, но есть еще дела, госпожа директор, – хмыкнул демон, посмотрев на часы. – Бизнесу уделяется основное время, а развлечениям лишь быстрый миг.
– В таком случае, Курт вас проводит, – кивнула Радомира и протянула демону пластиковую карточку черного цвета, на котором было нарисовано розовое сердце. – Ваш пропуск. В десять утра она будет вас ждать.
– Благодарю, Радомира, – усмехнулся Элигос и поднялся со стула. Он задержался в дверях и, повернувшись, поклонился директору. – Я буду ждать утра. Доброй ночи.
– Доброй ночи, господин Элигос, – улыбнулась женщина, убирая деньги, полученные от демона, в сейф.
– Плохой день, приятель? – участливо спросил бармен, когда Элигос, сев на высокий стул рядом со стойкой, махнул рукой.
– О, не строй из себя психолога, человек, и налей мне лучшего виски, – поморщился демон, доставая портсигар.
– Бармен и есть психолог, – улыбнулся татуированный парень, смерив демона веселым взглядом. – Ночью клиенты так и прут.
– Ночью вся гадость лезет из щелей, – кивнул Элигос, закуривая сигарету и бросая на стойку пару крупных купюр. – Оставь бутылку.
– Согласен, – хмыкнул бармен. – За полчаса до вашего прихода здесь подрались два ревнивца из-за одной женщины, кого-то бросили, а кто-то нашел себе подружку на ночь. Вы называете это гадостью, а я клиентами. Они мне делают выручку, а не туристы днем.
– Стало быть, ты – ночной психолог, – улыбнулся демон, поднося к носу стакан. – И готов мириться с гадостью, пока гадость платит тебе?
– Да. Хочешь жить – умей вертеться, – ответил тот. – Жизнь – дорогая штука.
– Дорогая. Только мы о разном говорим, человек, – мрачно буркнул Элигос и залпом осушил стакан, после чего поморщился. – Хороший напиток. Печет в груди, будто я уже дома. А может, мой дом здесь? Как думаешь?
– Твой дом здесь, пока ты сам этого желаешь.
– Точно. Или пока у меня деньги не закончатся.
– Или это, – рассмеялся парень, протирая стакан чистой тряпкой.
– Скорее, у тебя вся выпивка закончится, чем у меня деньги, – съязвил демон и указал пальцем на пустой стакан. – Повтори.
– Конечно, – бармен, налив в стакан еще янтарной жидкости, с сочувствием посмотрел на Элигоса, который, заметив это, неприятно усмехнулся.
– Ты мне сочувствуешь, – констатировал он, затягиваясь сигаретой. – Удивительно. Человек сочувствует демону. Хотя, люди всем сочувствуют. И только. Дальше сочувствия ничего не происходит. Лицемерное сочувствие. У тебя оно как раз такое. Ты участлив к моим проблемам, пока полон мой кошелек, но стоит ему опустеть, как твое сочувствие исчезнет. Точно так же ты сочувствуешь проблемам своих родных, человек.
– Что? – нахмурился бармен, заставив демона
