протянула мне расписные ложки. – Смотри какие красивые! У тебя в детстве не было таких?
– Нет, я же не в деревне вырос… – покачал головой я.
– Как будто я из деревни! – рассмеялась Мари. – У нас такие на даче были у родителей. Когда мы приезжали на дачу, то я прямо помню вкус окрошки из этой ложки… м-м-м, – она мечтательно посмотрела наверх. – Сергей Владимирович, я Вас официально обожаю за то, что привезли меня сюда.
– Может, тогда все-таки откажешься от идеи как-нибудь съесть меня? – с улыбкой спросил я.
– Нет, пожалуй, все-таки съем, – немного подумав, ответила супруга.
Оставшийся день прошел прекрасно: мы гуляли по эко-деревне, смотрели, как пасутся коровы, как местные скачут на лошадях, а остальные приезжие мирно отдыхают в зоне барбекю, играют в волейбол и бадминтон. Погода была хорошая и ясная, а солнышко лишь нежно грело, а не хотело сжечь до костей.
Под вечер мы пошли в ресторан на летнюю веранду. Мари забыла про то, что я потомок земледельцев, и уже совершенно никак не реагировала на то, что я заказал себе шашлык. Единственное, что ее теперь волновало, это то, что она больше не могла выпить вина. Подперев щеку, она печально сказала:
– Сереж, ты бы знал, как я сейчас хочу бокал «Лыхны».
– Даже не знаю, как тебя подбодрить, – улыбнулся я. – Ты же почти никогда не пила, отчего вдруг такое желание? Ты максимум раз в месяц бокал выпивала.
– В том то и дело, что раньше, когда могла пить, совсем не хотелось, – сказала Мари. – А теперь, когда нельзя, вдруг захотелось страсть как.
– Ладно, я тебя поддержу, – хмыкнул я. – Тоже тогда не буду.
– Ой, ладно тебе, – Мари повернулась к подошедшему официанту. – Принесите, пожалуйста, бокал вина моему супругу. Красного полусладкого. На Ваше усмотрение.
– Забыла сказать «самого дорогого», – рассмеялся я.
– Они и так принесут самое дорогое, – отмахнулась Мари. – Не переживай, эти ребята своего не упустят.
Вино оказалось действительно неплохим. Когда я допил бокал, Мари показала куда-то мне за спину:
– Смотри, солнце садится. Такой закат красивый.
– Да, это точно, – я повернулся и увидел, как алый диск вот уже начал заползать за горизонт.
– Смотри, там церковь какая красивая в стоит, – Мари мечтательно посмотрела вдаль. – Может, пойдем пофоткаемся?
– Да скоро заказ принесут уже, – улыбнулся я. – Куда ты все торопишься?
– Да мы на 10 минут, – Мари умоляюще посмотрела на меня. – Ну там только мост перейти, и мы в деревне местной, сфоткаемся и вернемся обратно. Еще приготовить ничего не успеют. Я беременная, мне нельзя отказывать. Когда у меня еще фотки на фоне заката будут?
– Ладно, беременная-мне-нельзя-отказывать, пошли, – хмыкнул я.
Мы встали и вышли из веранды. Когда мы подошли к забору ограждающему территорию эко-деревни, мой телефон неожиданно зазвонил.
– Да.
– Это Говоров, – отозвалась трубка.
– Коля, иди в жопу, – обозлился я. – Дай мне отдохнуть, господи, что такого срочного случилось? Опять молоко сперли?
– Сереж… – я услышал, как голос Говорова дрогнул. – Полтавского задержали за дачу взятки.
– Что?
– Д-да, – Коля уже откровенно заикался. – Они его задержали. Воронцов вроде как согласился «порешать вопрос», а когда Полтавский к нему поехал, так он устроил ему маски-шоу.
– И что теперь делать будем? – спросил я.
– Я не знаю, Сереж, ты где?
– Да в эко-деревню поехали с супругой, – ответил я.
– Передай привет, – механически сказал Коля. – От Коли Говорова.
– Тебе привет от Коли Говорова, – сказал я.
– И ему привет, – настороженно сказала Мари. – Что-то случилось на работе?
– Да нет, все нормально, рабочие вопросы, – соврал я. Поднеся трубку к уху, я сказал, – Артемьев в курсе?
– Да, он сказал пока сидеть и не высовываться, – проворчал Коля. – Говорит, в понедельник решим, что делать. Но я чувствую, он тоже нихрена не понимает. Он крутой мужик, у него тоже есть знакомые, может, даже покруче друзей Полтавского… Но этот Воронцов какой-то реально долбанутый. Я говорил Полтавскому, что не за взятки он всю эту историю раскручивает, а он мне не поверил. Мне вечно никто не верит, Сереж.
– Ладно, Коля, давай мы эту историю в понедельник обсудим, – сказал я. Мы с Мари уже почти поднялись на мост тем временем.
– Это еще не все, – сказал Говоров. – Я пробил через своих старых знакомых этого Толика, которого посадили. У него тоже оказались какие-то друзья, но не из правоохранительной, а криминальной среды. Вроде как он был на побегушках у какого-то авторитета. Так вот дружки этого самого Толи хотят если не вытащить его, так найти тех, из-за кого этот самый Толя попал за решетку. Короткова я уже предупредил, чтобы он был внимательней и ты будь осторожен. Твоих данных в деле нет, но мало ли, если Савельева убили эти отморозки, то они могли узнать и твои контакты. И могли отправить сообщение специально, чтобы подставить тебя или просто «срисовать».
Я вспомнил, как Савельев показывал в баре десятки сообщений с разных номеров, и говорил, что разберется с этой вошью. А потом было нападение в переулке. Может, это была не случайность? Может, друзья-уголовники посаженного за решетку Токарева просто так захотели решить проблему?
Я быстро прокрутил в голове все, что запомнил из тех сообщений, и сказал:
– Ты думаешь, угроза реальна?
– Я не знаю, реальна она или нет, – ответил Коля. – Просто будь осторожен, и все. Носи с собой какое-нибудь оружие, нож или баллончик. Ну или тупо гвоздь купи в хозяйственном магазине. И законно носить можно, и, если что, угрожать сможешь. Хорошо?
– Хорошо, – сказал я.
Когда я нажал на красную кнопку отключения вызова, мы уже прошли весь мост и почти подошли к церкви. Было тихо, только издалека ревел мотор машины: видно, деревенские резвятся на отечественных «феррари».
Мари остановилась и посмотрела мне в глаза:
– Что-то случилось?
– Ничего страшного – сказал я.
– Не ври мне, – твердо ответила она. – Это по тому делу? Той девочки, что погибла?
– Да, – вздохнул я. Шум мотора приближался. Я посмотрел на древнюю
