уже и киянкой подстучать по штырям пытался, да толку нет. Ни в какую не заходит.
— Ты идёшь? — позвали работягу из-за стола, там уже раздали карты на новую партию.
— Ладно, ещё вопросы есть? — спросил он, уже намылившись обратно к столу.
— Нет, спасибо, все понятно, — контролёр обернулся к нам и коротко пожал плечами. — Анна, ну вы все сами прекрасно видели. Брак.
Аня крепко задумалась, что делать дальше. Вынула деталь из углубления, положила на верстак. Следом достала штангенциркуль, открыла технологию и начала замеры.
— Ничего не понимаю у нас все в размер сделано… — озадаченно шептала она.
Я пока старался не слишком отсвечивать, только наблюдал.
— Ну вы видите, что я ничего не придумываю, — ответил Груша.
Правда, говорил он теперь уже поспокойнее, но всё равно выходило как-то с поддёвкой.
— Но у нас ведь все правильно, почему так? — не сдавалась Аня.
— Правильно, неправильно, а у вас чертеж цеховой, а у нас — конечной сборки. Задавайте вопросы своим технологам, такой детали пропустить не могу, — отрезал контролёр.
— И что с ней делать?
Груша всплеснул руками.
— Забирайте обратно, дорабатывайте! Ну или новую делайте, я же тут вам не подскажу. А эту деталь я не пропущу, браковку напишу.
— Вы же понимаете, что мы тут ни при чём… — не сдавласьдевушка.
— Ну при чём — не при чём, отвечать за срыв приёмки кто-то должен, — я заметил, что Груша снова начал раздражаться.
Удивительные всё-таки люди, вместо того, чтобы разобраться, как проблему решать, они ищут, на кого ответственность свалить.
— А давайте я посмотрю, — предложил я. — Может, что придумаю на свежую голову.
— И что, от того, что вы посмотрите, деталь в углубление встанет и заштырится⁈ — хмыкнул Груша. — Ха!
И ещё пробурчал что-то вроде — тут вам не школьная выставка. Ну-ну.
Я слушать не стал, взял бычка и вставил в углубление по новой. Нет, встать эта деталь не встанет, как её ни верти, но мне нужно чётче понять, что здесь не так.
— Ты только ничего не сломай, будь так добр, — едко прокомментировал контролёр.
Деталь предсказуемо не встала, я даже не стал пробовать вставлять в отверстие штыри. Невооруженным взглядом было видно, что по одной стороне четыре становятся, пусть и внатяг, а вот с другой стороны не хватает миллиметра четыре.
— Ладно, — Груша взглянул на свои наручные часы. — Я пойду документацию заполню, отвезешь браковку своей начальнице БТК.
— Но… — попыталась возразить Аня, но тот только хмыкнул — мол, чего ещё говорить.
Я же придержал её за локоток и спокойно заверил:
— Погоди, мы сейчас со всем разберёмся.
Аня аж сглотнула, настолько распереживалась девчонка. Правильно переживает, кстати, потому что если приемка сорвётся, то обязательно начнётся поиск крайнего, и с такими приключениями наша контролёр может без месячной премии остаться. Там-то уже никто не будет разбираться, что чертежи в цеху и на сборке различаются.
Я дождался, пока контролёр уйдёт, вытащил кронштейн из углубления, осмотрел его основание — проблема крылась там.
— Разреши воспользоваться инструментом? — терпеть ненавижу, когда мой инструмент берут без спроса, поэтому сам всегда спрашиваю.
— Только потом на место положи, — откликнулся тот самый сборщик, что подходил к нам.
Я оглядел верстак, взял киянку, чернила. Намазал погуще основание, дал подсохнуть и вставил «бычка» обратно в углубление. Затем легонечко постучал киянкой по нескольким точкам на кронштейне. Аня внимательно наблюдала за моими манипуляциями. Стукнув ещё несколько раз, я вытащил кронштейн обратно и снова посмотрел на основание. Аня едва слышно ахнула — тоже заметила.
Все сразу встало на свои места — основание ложилось в углубление не полностью. За счёт чернил стали отчётливо видны места, что мешали кронштейну нормально встать. Судя по содравшейся краске, деталь задирало в 20 мм от края. Вот откуда и перекос. Я взял напильник с крупной насечкой и несколько раз хорошенько ширкнул по поверхности основания, спиливая незаметный выступ. По-хорошему, все то же самое мог сделать сборщик, но тут ведь как — полно таких умников, которые и пальцем не пошевелят. Хотя и их можно понять, ведь если сборка начнёт менять конструкцию детали, то отвечать за сорванную приёмку будут уже они.
— Егор, — напряжённо зашептала Аня мне под руку, — ты точно понимаешь, что делать?.
— Если долго мучиться, что-нибудь получится, — улыбнулся я.
Я ещё не закончил — нужно было повторить процедуру несколько раз, только тогда выступов на основании не осталось. По новой вложив кронштейн в углубление, я тщательно осмотрел конструкцию ещё раз и попытался заштырить, проверяя свою теорию.
Состояла она в следующем. Если кронштейн становился на оправку, но не становился при сборке, значит, дело в эпоксидке. Вполне возможно, что наша отправка стерлась. По итогу и получалось, что наши спиливали один из выступов больше, чем следовало, а второй делали в размер, и вот деталь, ложась в углубление, оказывалась как бы перекошена.
Моя теория подтвердилась, когда я зафиксировал штыри. Теперь на место встали все восемь, но для этого нужно было чуть приподнять деталь. Перекоса больше не наблюдалось, но после моих манипуляций деталь как бы немного болталась в углублении, не соприкасаясь с ним. Следовательно, зафиксировать кронштейн болтами так, чтобы крепление оставалось надёжным, было невозможно. У такого крепления не хватало бы должной жёсткости, а это всё-таки аварийный сброс — случись что, либо кронштейн вырвет, либо он в самый ответственный момент вообще не сработает.
— Егор, что ты наделал — теперь это точно брак, — ни жива ни мёртва, выдавила Аня.
— Погоди ты, Москва не сразу строилась, — отмахнулся я.
Дело и вправду было ещё не кончено — и я знал, что до конца обеда никто мне не придёт на помощь, но зато и дёргать никто не будет. Нашел листовую
