исполняю его обязанности, — перебил я.
Груша растерялся, но только на мгновение. Все-таки указывать, кого именно присылать в цех, он не мог. Меня, правда, и не присылал никто, но ему не обязательно об этом знать.
— До обеда, говорите? И что я, по-вашему, должен ждать? После обеда к нам на приемку комиссия придет. Я, значит, обед пропускаю, работаю, а седьмой цех не соизволил прислать обещанного специалиста! — завелся он.
Аня с перепугу вжала голову в плечи. Груша пуще прежнего раскалился и выплюнул следующие слова пулемётной очередью:
— Решено, пусть ваша начальница меня извинит, но я сделаю проще. Прямо сейчас напишу браковку, а вы ей вместе с деталью передадите. Вот говорили мне навстречу седьмому цеху не идти… — последнее он добавил уже как бы шепотом, сквозь зубы, но так, чтобы и я, и Аня всё слышали.
— Нельзя браковку, у нас на складе других таких деталей нет, — попыталась возразить наша контролёр.
Но Профессор Груша был непреклонен.
— Браковку, значит, нельзя, а брак гнать можно! — разорялся он.
Я на секунду задумался. Меня, положа руку на сердце, мало заботила судьба «бычка». Всё-таки приехал я сюда не за этим, деталь — это только по пути. Но Анька была славной девчонкой, да и хорошие отношения с контролёром на производстве — важная штука.
— Давайте я посмотрю деталь, — предложил я.
Груша аж закашлялся от накатившего возмущения.
— Вы сейчас оба надо мной издеваетесь? Эта деталь от и до по пятому-шестому разряду делается, а ты ученик!
— И в мыслях нет издеваться, — сказал я, — Давайте вместе посмотрим, куда деталь ставится. Может, я пойму, как вопрос решить. Тем более, я видел, как она делается.
Аня при этих словах покосилась на меня, прекрасно зная, что я не имею к «бычку» никакого отношения. Пока контролёр переваривал предложение, я продолжил:
— Вы-то можете отказаться, но, как я понимаю, если комиссия не осуществит приёмку, то у вас тоже проблемы будут?
Судя по всему, предположение попало в точку. Контролёр поохал, повздыхал и всё-таки отвёл нас к рабочему месту одного из сборщиков. Можно сколько угодно возмущаться и критиковать другие цеха — но если приемки не будет, то начальник не просто погрозит Груше пальцем, а на сто процентов премии накажет. Контролёры — хоть и отдельная каста, формально не зависящая от цехового начальства, но премию по результатам месяца получают так, как им проставят её именно начальники.
Уже минут десять, как начался обед, поэтому рабочие места сборщиков пустовали. Несколько мужиков сидели в закутке и играли в карты, на нашу небольшую процессию никто даже внимания не обратил. И не надо. Я сразу нашел нужный верстак, приметив узел, в который монтировался наш кронштейн. Довольно массивный откидной механизм аварийного сброса — не только сложная, но и ответственная позиция на машине. «Бычок» вставлялся в углубление на двери и при нажатии кнопки обеспечивал ее отбрасывание. Рога «бычка» как раз выполняли роли петель. На конечную сборку деталь поступала через сборку внутри цеха — в нее запресовывались подшипники.
Мы подошли к верстаку, и контролёр решил наглядно показать, с какой проблемой столкнулся сборщик.
— Смотрите, что у нас здесь происходит, — он забрал у меня кронштейн и начал тулить его к двери аварийного сброса, одновременно поясняя свои действия. — Значит так, основание изделия должно…
Я не особо слушал. Все было понятно без пояснений. Для сборки использовалось специальное приспособление, на которое устанавливалась дверь аварийного сброса. Чтобы проверить правильность установки двери, использовались штыри. Если деталь не имеет брака, она должна спокойно стыковаться ими в восьми ключевых точках. В самой двери имелось фрезерованное углубление, туда и вставлялось основание нашего кронштейна. Правильность посадки также проверялась заштыриванием — при верной припиловке все четыре штыря должны были входить в контрольные отверстия. И смысл припиловки по эпоксидной оправке как раз и заключался в том, чтобы максимально плотно посадить кронштейн в углубление. То есть основание нашего «бычка» должно было зеркально повторить форму углубления в двери.
Это процедура действительно требовала высшего слесарного разряда. И, признаться честно, ученику или слесарю третьего разряда выполнить качественно такую операцию было не по силам. Поэтому Груша имел все основания для возмущения. Ну как я ему объясню, что у меня опыта — как два его возраста?
Припиловка тут была та ещё головная боль. По-хорошему, если голову включать, обе детали должны были проводиться в одном цеху, что значительно бы улучшило качество сборки. Но детали имели хорошую расценку, поэтому ни наш цех, ни их не хотел их друг другу уступать. Вот и получалась порой такая колготня при сборке. Одни углубление не доделали, другие свою деталь не допилили, вот тебе и результат.
Контролёр это объяснять не стал, он попытался установить кронштейн в углубление, но получилось скверно.
— Т-так… я, наверное, сейчас сборщика позову, он покажет. Мужики!
Обращался он к картежникам, игравшим в подкидного дурака. Мужики то и дело оценивающе поглядывали в нашу сторону, но никто не спешил подходить.
— У нас обед! Чего надо? — откликнулся один из них.
— Да не можем разобраться, тут вон эти из седьмого пришли, — пояснил контролёр. — Им бы показать, в чем проблема с их деталью.
— Дай хоть доиграем, а? Будь человеком.
Впрочем, с этими словами сборщик одну за другой положил на стол несколько карт, а оставшиеся две последние шлёпнул на плечи другого мужика.
— На тебе погоны!
За столом заржали, а сборщик нехотя поднялся и подошел к своему рабочему месту. Зыркнул на меня мимолетом, задержал взгляд на Ане, улыбнулся и, потерев руку об руку, приступил к делу.
— Да тут ничего сложного, если сделано по уму! — прокомментировал он.
Вставил кронштейн в углубление и попытался зафиксировать штырями. И если в два отверстия штыри зашли за милую душу, то ещё в два засунуть их не вышло.
— Ну вот, как-то так! — заключил он, кладя на верстак два неиспользованных штыря. — Не идет. Я
