пламени. Это была Клэр! Хая во все глаза смотрела на девушку, та перебирала длинные пряди
— Кто-нибудь слышит меня? — тихо спросила Клэр, и снова посмотрела в пламя — Мне нужна помощь…Помогите мне. Я на каком-то тропическом острове? Места здесь дикие, я не могу дать координаты, но это далеко…Если вы меня слышите и это сообщение дошло, я очень прошу… — она в отчаянии обняла свои ноги и горько заплакала — Как жалко я звучу. Как меня можно спасти если я даже не знаю, где нахожусь. У меня нет координат. Здесь только море и деревья…и драконы — она всхлипывала безнадежно.
Хая резко подорвалась на своем лежаке, схватилась за сердце.
— Это была она! Это точно она! — лихорадочно воскликнула некромантка и поползла к выходу из палатки, чтобы скорее глотнуть воздуха. Она поднялась на ноги, тяжело дыша и начала судорожно искать взглядом Ардена. В конце концов, взгляд зацепился за короля. Он прохаживался со своим генералом в броне и что-то обсуждал.
Хая прошла мимо полигона и стала выжидать, когда они решат вопросы. Некромант поклонился и поспешил удалиться, а Арден замер перед своим войском.
Тогда-то Хая и подошла к нему, быстро схватив за локоть. Она оглянулась, не замечая поблизости Дрею и прошептала
— Мне нужно сказать тебе кое-что срочное.
Арден не сдвинулся с места, смотря на нее снизу вверх, как взрослые смотрят на несмышлёных детей. Он поднял подбородок
— Что-то настолько срочное, чтобы отвлекать короля от тренировки с его воинами?
— Да! — Хая скривилась от очередного спазма в желудке и умоляюще посмотрела на него — Прошу, нам нужно поговорить.
Король устало потер переносицу и последовал за девушкой, которая спешно забежала в его шатер и начала прохаживаться из стороны в сторону. Арден замер перед ней, и Хая выпалила
— Клэр! Клэр жива, и она в опасности! Арден, слушай меня внимательно…
Он резко выставил руку, светлое лицо не изменилось в выражении. Ни единый его мускул не дрогнул при упоминании рокового имени, еще и в таком контексте.
— Хая, тебе пора заканчивать вести себя как ребенок и мешаться под ногами. У нас война на носу, а ты устраиваешь все эти концерты. Да, ты моя старшая сестра, но это не значит, что тебе будет сходить с рук твое поведение.
— Но… — она двинулась вперед, но Арден жестко ее заткнул.
— Молчать, когда Король говорит! — он указал на нее — ТЫ моя подчиненная, и будешь слушать, когда я говорю. Прекращай сейчас же устраивать концерты, или я буду вынужден принять меры, а я этого не хочу.
Хая стиснула кулаки и упорно продолжила.
— Она явилась ко мне во сне и просила…
Арден посмотрел на нее жестко и развернулся, собираясь уйти. Хая дернулась вперед и схватила его за плечо, но Арден одним грубым движением сбросил ее ладонь и вышел из шатра. Хая обессиленно согнулась, и боль в животе настигла своего пика. Она схватилась за горло, начала содрогаться в рвотных позывах и осела на землю, исторгая из себя все, что успела съесть за завтрак.
Девушка дрожащей рукой сжала живот и заплакала.
* * *
— Что ты чувствуешь, дорогой сын?
По пустому залу прокатилось гулкое эхо мелодичного женского голоса. Весь обеденный зал пересекал длинный стол, уставленный яствами. Их было много, но недостаточно, чтобы состязаться с ужинами самого короля Дроганкара. Это несказанно раздражало Дрею, которая брезгливо ковыряла серебряным ножом стейк с кровью. Напротив нее на широком троне сидел сын. Кожа новоиспеченного некроманта за последние месяцы стала отдавать нездоровой синевой, под глазами пролегли синяки, но мышечная масса заметно прибавилась за счет тренировок на полигоне. Он тренировался наравне с воинами, несмотря на уговоры матери, его тело отказывалось чахнуть. Арден, будто бы повинуясь старым, крепко закоренившимся в его теле привычкам, снова и снова упражнялся, вспомнил какого это ощущать рукоять в ладони. Но к старым тренировкам прибавились новые. Он выбирал укромную комнату, где бы ни находилась их кочующая армия, закрывал глаза, сжимал в руке посох, и пропускал темную магию через себя, знакомился с ней, пытался освоить и попробовать на вкус. Какая ты, тьма?
Тьма была сладкой. Приторно сладкой и опьяняющей, как терпкое южное вино с нотками пряностей. Соединяясь с огненной сущностью Ардена, некромантия раскрылась подобно дорогим духам. Мертвенное пламя, так звали его дар.
Он мог вдыхать жизнь в мертвецов, но и одаривал их невероятной мощью синего пламени. Его творения представляли из себя не просто убийц, они являлись настоящими исчадиями, порождениями тьмы. В отличие от гибридной магии друидов и некромантов, эти чудовища фактически могли быть умерщвлены вновь, но их сила оказалась настолько сокрушительной, что у несчастного, вставшего у них на пути, не было времени даже сделать рваный вдох. Пламя сжигало заживо. Горящие глазницы последнее, что видела жертва.
Ходячие мертвецы не самое страшное создание Ардена. Впервые он поднял дракона после ритуала, чары не отпустили останки по сей день. Чудовище обладало мощнейшей силой, превышающей силу обычного дракона десятикратно.
Дракон, восставший из мертвых, стал решающим оружием против людей, и король Герберт не мог противопоставить на карту ни одного козыря против этой фигуры. Победу в этой игре одержит Арден.
Пока что сил чародея не хватало, чтобы возродить из мокрой почвы еще одного представителя ящероподобных, но он изо дня в день оттачивал свой навык.
Спешить с захватом было нельзя, нет. Спешка это всегда глупая, пустая трата времени и сил. Не для того, Дрея ждала столько лет, чтобы осточертело броситься в бой на драконе, и возможно, потерять свое прекрасное орудие. Нет. Они готовились с особой тщательностью, чтобы грамотно спланировать нападение и войти в город с наименьшими потерями, а если уж на чистоту признаться, Дрея планировала уничтожить армию Дроганкара без единой потери со стороны некромантов. Уничтожить морально и физически. Просто растоптать.
Это будет настоящий триумф и его время близится.
Тем не менее, все эти грандиозные планы были планами Дреи. Она искусный кукловод в этой большой театральной пьесе, а под ее ниточками, безвольно пляшет собственный сын, повинуясь инстинктам воина и подстрекаемый черным пауком, что пробрался в глубины мозга и отравил его. До ритуала, сжавшееся сердце того самого отважного мага, пыталось препятствовать тьме, билось слабо, но отчаянно, а потом… черная магия пронзила его, и сердце замерло в груди, чернея. Теперь никто не мог докричаться до скованной во тьме души. Где-то там внутри лежал обнаженный маленький человек, обняв свои колени, его лицо было светлым и добрым, а глаза прикрыты в болезном сне.
