class="p1">— Если вдруг всё правильно, не думал?
— Петька, ты чего? — Артём испуганно отпрянул от загоревшегося какой-то невероятной идеей Душина.
— Я сам пока не до конца понял, — рассуждал Петя, поднимаясь на ноги, — вот, как обычно бывает, прежде чем найдёшь верный путь, надо ошибиться тысячу раз, а раз ошибка — это зло, то нам проще вообще не жить, да?
Тут Артёму в голову пришла очевидная, но очень страшная и неприятная мысль, поэтому озвучивать её он не осмелился.
Петя вновь умолк и, немного ускорившись, шагал, держась за левый бок, в сторону башни.
Чем ближе подходили они, тем меньше силы ощущали в руках и ногах, глаза слезились, как от лука, плечи и спину ломило, будто сила гравитации здесь была больше в несколько раз. Оказавшись в небольшом дворике за бетонным забором, парни не по своей воле упали на четвереньки, чуть не лишившись сознания. Головокружительный вид облачной чаши, стягивающей к себе спицы торнадо и красные нити молний, поражал до мурашек и завораживал. Разглядывая это уникальное для мира людей явление, парни вдруг заметили, как в самом его центре начинает проглядываться маленькое чёрное отверстие. Самые страшные предположения оказались верны — чаша начинает расширяться, раскрывая огромную чёрную дыру, что послужит выходом загадочному Душехлёбу, всесильному и беспощадному.
Стеная от изнеможения, Петя с Артёмом ползли к покосившейся деревянной двери башни. Силы покинули их, дыхание перехватывало, уже знакомый запах гнили смешался с влажным, полным озона воздухом, а также с неописуемым потусторонним смрадом.
На последнем издыхании Душин оттолкнулся ногами и как спущенный мячик плюхнулся в дверной проём. Сию же секунду силы вернулись к нему, голова посвежела, мысли пришли в порядок. Мельком осмотревшись, он рывком втащил лежащего без движения друга внутрь, и тот вскоре тоже встал на ноги.
— Правда… подъезд, — еле выдавил из себя удивлённый Артём. — Тут пожар был?
Петя в недоумении огляделся ещё раз.
— Нет, вроде, — неуверенно ответил он, — скорее, землетрясение, вон, все лестницы в трещинах. — И парень указал пальцем на ступеньки.
Однако Артём видел их совершенно чёрными от скопившейся копоти.
— А, чёрт, — Петя хлопнул себя по лбу, — тут, понимаешь, подъезд у каждого свой. Нам Геннадий говорил, что башня — это как твой внутренний мир. — И, не дожидаясь ответа друга, Душин заключил: — Забей. Не забивай голову даже, пошли.
Они проскользнули мимо почтовых ящиков, пустой шахты лифта и решётки, за которой по замыслу находился спуск на девятый этаж бесконечного подъезда, и поднялись на площадку между первым и вторым этажом.
— Твою мать, а как же тут… — Петя растерянно метался около перил.
— Ты чего? — Артём с опаской двинулся вверх по лестнице и жестом позвал друга за собой.
— У меня тут завалено всё, — едва не в истерике, причитал Душин, — как же мне, Тёма, как же я…
Артём недоумённо бегал глазами по испорченным пожаром стенам и ступенькам, соображая, как можно помочь испуганному другу. Сначала он пытался затащить его наверх, ведя под руку, но Петя никак не мог подняться выше первой ступеньки, какая-то невидимая Артёму преграда не давала им прохода. Тогда внимание парней привлекло подъездное окно, что светлым прямоугольником украшало стену площадки между этажами. Открыть его аккуратно не получилось, и парни решили прибегнуть к более решительному методу. Петя поднял с бетонного пола невидимый для Артёма камень и с размаху запулил его в стекло, то со звоном моментально рассыпалось и пропало, не оставив даже мелких осколков.
За выкрашенной в белый цвет рамой виднелась ещё одна подъездная лестница. Артём подсадил покалеченного друга, и тот успешно перелез.
— Чёрт меня дери, — воскликнул Петя, оказавшись на другой стороне, — это восьмой!
Артём, испытав ужасное чувство, будто на него кто-то смотрит, поспешил перелезть вслед за другом и лично убедиться в правоте его слов. Окно выходило на площадку между восьмым и девятым этажом.
— Так, так, погоди минутку, — Душин в напряжении тёр вспотевший грязный лоб, — если между первым и вторым выход на девятый и восьмой, то другие окна между этажами работают так же… чёрт, прав этот шизофреник был, всё тут замкнуто.
— А нам-то куда идти? — с нетерпением спрашивал Артём.
— На пятый, — твёрдо скомандовал Петя и двинулся вниз по лестнице.
Артём спешил за ним почти бездумно. Оказавшийся правдой бесконечный подъезд немного подкосил и без того истерзанного всякими прочими переживаниями парня, в голове не укладывалось то, что видели глаза.
На пятом этаже действительно, вопреки стандартной архитектуре типовых девятиэтажек, посреди лестничной клетки находилась дверь. Она была полностью распахнута, и Артём уже готовился войти в неё, но Петя, мгновение назад бодро несущийся вниз, вдруг остановился на ступеньках и с застывшей на лице гримасой ужаса, стал медленно пятиться назад. Из приоткрытой наполовину двери дальней квартиры, располагавшейся справа от парней, показался жуткий чешуйчатый отросток, похожий на щупальце, однако форма его постоянно изменялась. Отросток то с тихим шипением набухал и становился похожим на рыбу-ежа с мириадами тёмных отверстий вместо длинных игл, то наоборот сдувался, выпуская из зияющих чёрных дыр похожий на мёд вязкий гной. Этот омерзительный процесс Артём с Петей приняли за дыхание ужасного, скрывающегося во тьме за дверью существа.
Изо всех сил сопротивляясь рвотным позывам, парни двинулись вверх по лестнице. На шестом этаже, они оба вошли в состояние высшего ужаса, услышав, как дверь со скрипом открывается, и обитатель колючего мрака за ней выбирается в подъезд, цокая, будто копытами, по бетону.
Петя, оказавшийся в этой ситуации немного решительнее, короткими шажками приблизился к разломанным в его ви́дении перилам и робко заглянул в щель между лестницами. Выражение его лица резко изменилось с испуганно-заинтересованного на полное осознанного ужаса. Прикрыв рот здоровой рукой, отскакивает от перилл и, поджав колени, жмётся к подъездной стене. Тогда Артём, стоявший немного дальше друга, тоже решил взглянуть на приближающегося обитателя кошмарного подъезда, что, судя по звукам, уже добрался до ступенек и медленно поднимался к притаившимся на шестом этаже парням.
Артём увидел продолжение чешуйчатого отростка, оказавшегося частью живота цокающей копытами твари. Гной капал по покрытому копотью бетону, оставляя на нём мерзкие жёлто-красные пятна, тварь, похожая на медведя, ковыляла на трёх тоненьких мохнатых ножках, явно человеческих, но с плотными ногтевыми наростами вместо ступней, с виду походящих на копыта неправильной формы. Вместо верхних лап у неё были неестественно выгнутые человеческие руки, перепачканные во всё том же вязком гное. Живот-отросток выпирал настолько сильно, что убогому существу потребовалось вплотную приживаться к стене справа от себя, чтобы развернуться и не задеть надутым гноящимся мешком противоположную стену.
Парни смотрели на это, как
