Через некоторое время, когда надоело разглядывать своего напарника по засаде, я подкралась к импровизированному столу, вызвав у Эмерсона раздраженное ворчание, и стянула одну из книг, что были навалены на ящике беспорядочными грудами. Это оказалась монография некоего мистера Питри о пирамидах в Гизе. Я вспомнила, что Эмерсон отзывался об этом молодом ученом если не с одобрением (поскольку он с одобрением не отзывался ни о ком), то по крайней мере без особой ненависти. Очень быстро я поняла, почему Эмерсон благоволит к мистеру Питри. Дотошность, с которой тот проводил свои исследования, а затем многократно все проверял и перепроверял, производила впечатление. Мистер Питри камня на камне не оставлял от мистических теорий тех, кто считал, будто Великие пирамиды являются грандиозным пророчеством в камне, а его описание обработки камня с помощью примитивных орудий выглядело на редкость убедительным. Я продолжала читать при тусклом свете лампы. Полная тишина нарушалась лишь шелестом страниц да скрипом пера.
Наконец Эмерсон отложил перо, встал, демонстративно зевнул и потянулся. Затем, даже не покосившись в мою сторону, затушил лампу. Мрак поглотил все вокруг. Когда глаза немного привыкли к темноте, я смогла различить вход и квадратик неба, усеянного звездами.
Шепот Эмерсона подсказал мне, где он находится. Осторожно положив книгу, я прокралась на цыпочках и устроилась по другую сторону входа.
Время потянулось совсем невыносимо. Теперь я не могла скоротать его за книгой, а Эмерсон явно не был склонен к разговорам. Мне казалось, что мы спокойно можем говорить шепотом, поскольку увидим незваного гостя прежде, чем тот услышит наши приглушенные голоса. Впрочем, я не верила, что Мухаммед вообще доберется до нашего лагеря. Засады он не ждет, а потому попадет в руки Абдуллы и Уолтера, как только переоденется мумией.
Но Эмерсон сухо оборвал меня, едва я попыталась обсудить некоторые теории мистера Питри. Ну что ж, как угодно. Новых попыток не дождется.
Ночь выдалась великолепная. Со времени приезда в Египет я впервые видела столь фантастическое небо. Звезды сверкали на черном бархате, словно сокровища фараона. Приятный прохладный ветерок освежал не хуже, чем освежает вода изнывающего от жажды, а мягкая тишина баюкала. Даже далекий вой шакалов казался вполне уютным и домашним.
Признаться, я слегка задремала, прислонившись к стене. Очнулась от странного, но уже хорошо знакомого звука. Честно говоря, этого звука я не ожидала. Несколько отупев от дремы и неожиданного пробуждения, я пошевелилась, и шорох рукава о камень прозвучал как грохот.
Рука Эмерсона взметнулась в предостерегающем жесте. Глаза мои уже привыкли к темноте, и я видела его движения в сером скудном свете, проникавшем снаружи. Тело Эмерсона напряглось, голова вытянулась вперед.
Со своего места он мог видеть дальний конец уступа и часть склона, на котором стояли кухонная палатка и палатка Абдуллы. Я же видела другой конец уступа и вход в нашу с Эвелиной гробницу. Смотреть там было не на что, хотя мне показалось, что полог немного отдернулся, – верный Майкл был начеку.
Эмерсон протянул руку. В эту ночь мы понимали друг друга без слов. Я вцепилась в его ладонь и бесшумно придвинулась.
Онаопять была здесь! Бледная от лунного света, мумия стояла совершенно неподвижно. Не на уступе, а чуть ниже по склону. На этот раз луна ярко освещала призрак, так что не оставалось никаких сомнений в его происхождении. Я могла даже различить лохмотья, обмотанные вокруг туловища, голову без лица. На чудище было неприятно смотреть, даже когда оно не двигалось, но вот оно повернуло голову... Медленное, прерывистое движение, словно какое-то безглазое глубоководное существо вслепую ищет жертву поаппетитнее.
Эмерсон зажал мне рот ладонью. Сопротивляться я не стала, поскольку в полной мере чувствовала свою вину – при появлении мумии из моей груди едва не вырвался вскрик. Эмерсон догадался об этом по моему судорожному вздоху. Невероятно, но мумия, казалось, тоже услышала, как я вздохнула. Безглазая тварь повернулась, словно всматриваясь в площадку перед гробницами.
Пальцы Эмерсона были холодны как лед. Не такой уж он бесчувственный, каким хочет казаться. Существо угрожающе вскинуло правый обрубок, и Эмерсон не выдержал. Он резко отстранил меня, так что я чуть не упала, и выскочил из засады.
Я бросилась следом. Играть в прятки смысла больше не было. Эмерсон спрыгнул с уступа и заскользил по склону, увлекая за собой лавину мелких камешков. Весьма опрометчиво с его стороны, а опрометчивость, исходя из моего опыта, всегда приводит к плачевным результатам. Эмерсон потерял опору, поскользнулся и упал.
Мумия пустилась в бегство. Несколько мгновений я отчетливо ее видела: неуклюжая, негнущаяся фигура перебирала ногами-обрубками с неожиданным проворством. Я знала, что мне ее не догнать, и, если честно, у меня и не было такого желания. Предоставив мумию самой себе, я осторожно спустилась по тропинке к Эмерсону, пытавшемуся встать на ноги.
К этому времени на уступе показались Эвелина с Майклом. Заметив их, я крикнула:
– Она была здесь! Она удрала! Майкл, оставайся там! Ни на шаг не отходи от Эвелины!
В ту минуту я была готова приписать ночному призраку самое подлое коварство. Может, он предпринял этот маневр, чтобы отвлечь наше внимание?!
Интересно, с чего я решила, будто существо собиралось сделать нечто большее, чем просто нас напугать? Именно этот вопрос задал мне Эмерсон, когда мы немного успокоились и расселись в гробнице обсудить происшедшее.
– Трудно сказать, – неуверенно пробормотала я. Неуверенность, как вы, должно быть, уже заметили, для меня не слишком характерна. – Отчасти это просто логично: если мы не испугаемся одного вида ожившей мумии, она должна прибегнуть к более решительным мерам. Кроме того, вспомните дерзкое заявление Мухаммеда.
Я не передала Эвелине слова Мухаммеда и не собиралась передавать сейчас. Эмерсон понял, что я имею в виду, и кивнул. Он был мрачнее тучи, а исцарапанное о камни лицо и перебинтованные руки придавали нашему совещанию военный оттенок.
– Да, я помню. Но думаю, это была пустая угроза, даже Мухаммед не посмеет... Что ж, ночь оказалась бесплодной. Когда Уолтер вернется, я ему все скажу. Ловко их облапошил этот пройдоха.
– Может, стоит пойти их поискать? – встревоженно спросила Эвелина. – Может, с ними что-то случилось?
– Сразу с обоими? Нет, исключено. Именно потому я и отправил двоих, чтобы они подстраховали друг друга в случае каких-то неприятностей. Нет, наши неумелые шпионы, видимо, все еще глазеют на деревню, поджидая, когда же Мухаммед наконец отправится плести интриги. Они могут увидеть его, когда тот будет возвращаться, но хитрец наверняка избавится от своего наряда. Нет, Эвелина, Уолтер в полной безопасности, и мы лишь бессмысленно проплутаем в темноте.
Должно быть, Эмерсон все же изрядно ударился головой, поскольку начисто забыл о формальностях и обращался к Эвелине по имени. Но тут я с удивлением поймала себя на том, что сегодня мы все то и дело сбиваемся на возмутительную фамильярность. Я сама несколько раз забывалась настолько, что обращалась к Уолтеру по имени. Мне казалось, что я знаю юношу давным-давно. А уж его брата я звала не иначе как просто Эмерсон. Проявлять уважение к этому самоуверенному типу я не собиралась, а звать его Рэдклиффом у меня не было никакого желания.
