закружился вокруг меня в вихре. Я повелела им найти шхуну и схватить канаты, которые моряки вывесили за борт. Рыбы-монстры подчинились, устремляясь на глубину, а затем разом дернули и потянули нас изо всех сил.
Я сама вращалась в водоворотах, управляя потоками при помощи древних чар. Раскинув руки, я разводила волны в разные стороны, создавая в них широкий коридор для спасительного прохода шхуны. И вскоре мы все вышли из грозового фронта в относительно спокойные воды!
Над головой сияли звезды, и лишь вдалеке все еще бушевала чудовищная гроза. А мы были спасены — я, Джейсон и его команда! С облегчением я подплыла к борту шхуны и меня подняли обратно на борт с помощью сети. Только на этот раз я сама хотела больше жизни чтобы меня поймали. Джейсон сгреб меня в крепкие объятия, покрывая лицо поцелуями.
— Ты ведьма, моя ведьма! — восхищенно шептал он, не замечая, что мы окружены его матросами, который смотрели на меня с благоговейным ужасом. Я поняла, что эту историю они будут теперь пересказывать всю свою жизнь и байка о том, как сирена спасла корабль контрабандистов от патрульного брига скоро станет известна на всем побережье.
Вдали отгремели последние раскаты грозы, облачный фронт ушел куда-то за горизонт и над морем вновь засияли яркие звезды. Едва мы оставили позади беснующиеся пучины шторма как тяжелые тучи рассеялись, открывая взору бескрайнее полотно ночного неба, усыпанного мириадами сверкающих бриллиантов. Мы стояли на палубе и теплый соленый бриз овевал наши разгоряченные тела. Мое теплое женское тело и тело моего капитана, моего Джейсона.
А затем я увлекла Джейсона в уютную капитанскую каюту. Дрожащими пальцами он зажег простую масляную лампу, отбрасывающую трепетные блики на деревянные стены. Я встала посреди каюты, не в силах удержать лукавую улыбку.
Взгляд Джейсона медленно скользил по моим изгибам, пока я напевала заветные слова на языке морских жителей. Я скинула одежду на пол, открывая его жаждущему взору обнаженную фигуру прекрасной земной женщины.
Джейсон схватил меня и оглушил горячим поцелуем, прижимая к себе так крепко, что я ощутила биение его сердца. Его ладони бесстыдно скользили по моей спине, пояснице, округлым ягодицам, посылая волны горячего тепла по всему моему телу. Я отвечала ему с не меньшей страстью, лаская его крепкие мышцы и вдыхая солоноватый запах его разгоряченной кожи.
Джейсон впился требовательными поцелуями в мою шею, ключицы, постепенно опускаясь к высокой груди. Я запрокинула голову, выгибаясь навстречу его губам, когда он сомкнул их на моем затвердевшем сосочке. Сладкая истома разливалась по моему телу, подобно морскому прибою.
Со стоном я прижалась бедрами к его паху, чувствуя возбужденную плоть Джейсона даже сквозь грубую ткань его одежды. Он зарычал, все еще не разжимая объятий, и одним сильным рывком опрокинул меня на узкую кровать его каюты.
В жарких поцелуях мы избавлялись от остатков одежды, вжимаясь друг в друга обнаженными телами. Я с упоением ласкала ладонями его широкую грудь, напряженный живот, чувствуя, как он вздрагивает от моих прикосновений. Затем Джейсон развел мои ноги в стороны и вошел в меня одним плавным и глубоким движением.
О, как сладостно было это ощущение — быть заполненной им полностью! Я застонала в голос, выгибаясь дугой. Джейсон принялся двигаться во мне все быстрее и резче, доводя до исступления. Каюта наполнилась влажными хлюпающими звуками и моими стонами наслаждения.
Под покачивание корабля мы слились в единое целое, трепеща от восторга. Волны жаркого удовольствия одна за другой накатывали на меня, заставляя цепляться за смятую простынь. А затем я вдруг ощутила, как все мое существо содрогается в сладчайших судорогах сладострастного оргазма. Я практически теряла сознание от этого невыносимого блаженства!
Джейсон судорожно вбивался в меня, успокаивая темп, и наконец замер, излив свое семя в моем горячем бурлящем лоне. Он опустился на меня сверху, немного придавив своим весом, но я с наслаждением приняла в свои объятия это роскошное мужское тело.
Некоторое время мы просто лежали, смешав наши дыхания и биение сердец в единый ритм. Ритм нашей любви. Затем Джейсон отодвинулся, склонив голову к моей шелковистой груди и покрывая ее нежными поцелуями и лаская языком затвердевшие вершинки.
— Ты прекраснее всех земных красавиц, моя русалочка, — шептал он с обожанием.
Я ластилась к нему подобно кошке, извиваясь всем телом от его ласк. Едва остыв от одной волны наслаждения, мы тут же принимались ласкать другу друга вновь и так в бесконечном потоке страсти, как волны, вено бьющиеся о береговые скалы. Эта ночь была самой сладостной в моей жизни. Теперь я по-настоящему стала женщиной, разделив с любимым и радости плотской любви и опасности человеческой жизни. И черпая силы в этом небывалом блаженстве, я готова была противостоять любым угрозам ради него…
Лежа в объятиях Джейсона после бурной ночи любви, я ощущала невероятное опустошение и в то же время невиданную прежде полноту бытия. Будто все мое существо опрокинулось в бездну страсти, пережитую вместе с возлюбленным, но теперь вернулось преображенным и закаленным этим испытанием.
Я лениво водила кончиками пальцев по его мускулистой груди, вдыхая солоноватый запах кожи. Джейсон сладко посапывал, убаюканный покачиванием волн и моими ласками. На его лице читалось умиротворение, делавшее его черты такими мягкими и беззащитными.
Я до боли в глазах вглядывалась в это лицо, запоминая каждую его черточку. Ведь так много опасностей поджидало нас там, за бортом корабля! Я не могла позволить ничему лишить меня этого прекрасного мужчины, ставшего для меня целым миром.
Но при этой мысли сердце мое болезненно сжалось. Я всем сердцем любила Джейсона, но могла ли рассчитывать на наше с ним будущее? Разве я не предала свой народ, привязавшись к человеку душой и телом? Разве не изменила своему предназначению и тайнам священного Сестринства Сирен, которые должна была свято чтить?
Воспоминания о годах обучения в Подводной Академии нахлынули с новой силой. Я видела суровые лица Наставниц, вдалбливающих в меня древние догмы и заклинания. Я слышала их увещевания не вступать в недостойные связи с человеческим отродьем. Людям предназначалось стать всего лишь нашей забавой, плотью для наших чар и нашими жертвами.
Мне вспомнились толпы юных сиренок, жаждущих вступить во взрослую жизнь и поскорее обрести навыки для охоты на корабли и моряков. С какой ненавистью они приняли бы весть о моей человеческой любви! Ведь тогда уже перестала быть одной из них. Меня изгнали, предав вечному проклятию… Так же, как когда-то мою мать…
От этих мыслей на глаза навернулись слезы. Неужели я
