были ранены, Володя – дважды. И всё же…
Время от времени они даже выходили в контрнаступление на чудом уцелевших бронетранспортёрах, расстреливали залегшие цепи немцев, и всё начиналось сначала.
Вечером, когда ребята наконец получили от Дубинина весточку о том, что он вышел к Висле и соединился с подразделением из армии Гордова, Подгорбунский пообещал своим бойцам, что, выполнив задание, сразу же вернётся в госпиталь:
– Вот только схожу ещё в одну атаку, самую последнюю, чтоб вам без меня не так трудно было.
Вылазку совершили без потерь…
Но, когда капитан, вернувшись с задания, обессиленный, прилёг на землю, рядом разорвалась шальная мина.
Опознали Володю только по Звезде Героя, которую он никогда не снимал…
* * *
Конечно же оставшиеся в живых бойцы не бросили тело своего командира на растерзание врагам – положили на плащ-палатку и понесли в сторону расположения наших войск.
Вот как, много лет спустя, описал этот эпизод в своей книге «Впереди Берлин» Николай Кириллович Попель:
«Навстречу нам по оврагу ползли шесть разведчиков. Они цепко держали края плащ-палатки, на которой лежала какая-то бесформенная груда. В переднем я узнал Сашу Власова, бессменного ординарца и лучшего друга Подгорбунского.
– Что это такое?
Из груди Власова вырвалось всхлипывание. Вместо ответа он протянул Золотую Звезду.
– Вот всё, что от командира осталось…
Мы смотрели на плащ-палатку и не могли понять, не могли поверить в случившееся. Саша по-своему понял мой взгляд.
– Всё собрали, товарищ генерал, всё до кусочка! Кто жив остался – все ползали, искали останки командира. Тут он, целиком. – И Власов зарыдал.
Не выдержал и я.
С чистым сердцем пришёл в партию Подгорбунский и отдал свою кровь, своё молодое счастье, как и его отец, за дело Ленина, за счастливую жизнь. В двадцать семь лет[62] погибли они оба – Николай и Владимир Подгорбунские, отец и сын. Первый погиб в армии Лазо, защищая Советскую республику, второй спасал её от гитлеровских варваров…»[63]
Друзья-разведчики и любимая супруга Анечка похоронили Героя на только что освобождённой от фашистов польской земле[64].
А вот Иван Громак, при всём своём желании, не мог присутствовать на похоронах своего командира.
Его танк продолжал героически сражаться на Сандомирском плацдарме в составе войск 3-й гвардейской армии Гордова…
34
После гибели любимого командира возвращаться в свою роту не имело никакого смысла. И Громак продолжил громить врага в составе 111-й танковой Новоград-Волынской Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени бригаде 25 танкового Краснознаменного корпуса 3-й гвардейской армии Первого Украинского фронта, после освобождения Варшавы (17 января 1945 года), повернувшей на юг Польши.
28 января именно это соединение сыграло решающую роль в освобождении столицы Верхней Силезии – города Катовице.
Самого Ивана после прямого попадания вражеского снаряда в очередной раз взрывной волной выбросило из танка – через тот самый никогда не закрывавшийся в бою люк механика-водителя. Вот что значит школа!
После того боя мать солдата получила очередную – вторую по счёту – похоронку, а он… снова выжил. Только после тяжелейшей контузии потерял слух и речь.
Но главное-то – мозги – продолжали функционировать исправно.
Весну 1945-го Иван встретил в госпитале.
И там опять «отличился»!
В один из солнечных апрельских дней, отдыхая в тени какого-то буйно цветущего фруктового дерева, он заметил на поверхности госпитального пруда странную зыбь. То в одном, то в другом месте вода, словно закипая, начинала приходить в движение и вздыматься вверх непонятными фонтанчиками.
«Чёрт, да это же рыба ходит косяками! – сработала профессиональная „чуйка“. – Ищет место, где выбросить икру!»
– Эй, Стёпа, поди сюда… – нет, не сказал – промычал Громак. Мол, смотри, что здесь творится.
Высокий красноармеец без одной ноги, присев рядом с ним на скамейку, уставился в указанном направлении.
И сразу понял всё:
– Сейчас организуем, товарищ гвардии сержант!
Спустя несколько минут Степан вернулся уже в сопровождении друга, державшего в руках какой-то свёрток из обычной белой материи, – как выяснится чуть позже, в неё была завёрнута пара толовых шашек.
Как с ними обращаться – опытный сапёр Громак прекрасно знал. Вот только силу заряда он не учёл…
Шарахнуло так, что самих «браконьеров» словно ветром сдуло с госпитальной лавки, а в окнах медицинского учреждения и ещё десятке домов в округе мигом вылетели все стёкла.
Хорошо, хоть рамы остались…
Скандал был грандиозный!
Зато к Ивану вернулся слух.
Да и речь сразу восстановилась.
По крайней мере, выругался он, ко всеобщему удивлению, довольно чётко.
35
Боевые товарищи из Первой гвардейской танковой армии уходили один за другим. О гибели некоторых из них сообщалось в газетах, о смерти иных трезвонила народная молва.
В январе погиб Липатенков, а в начале марта не стало Александры Самусенко.
Странная, запутанная история…
По одной из версий, она погибла в бою, выполняя поручение командования. Мол, нарвалась на отступающих фашистов и те подожгли её машину. Шурка отстреливалась до конца, но – увы…
По другой – её смерть наступила в результате неосторожности, а то и откровенного разгильдяйства со стороны одного из наших механиков-водителей, задавившего Александру гусеницами танка в момент разворота, происходившего в кромешной темноте.
А вот с местом гибели путаницы не было и нет.
Деревня Цюльцефирц (ныне – Сулишевице) у города Лобез[65], теперь в Западно-Поморском воеводстве всё той же некогда дружественной Польши, земля которой обильно полита кровью лучших сынов и дочерей великой Советской Родины…
Погиб и однажды упомянутый брат Зои, гвардии старший лейтенант Александр Космодемьянский – это случилось 13 апреля 1945 года в Восточной Пруссии.
А наш герой – живучий малый – по-прежнему упрямо шёл на запад. На Берлин! К логову зверя… Плечом к плечу с другими бойцами 26-го танкового полка 40-й гвардейской Чертковской ордена Ленина Краснознаменной, ордена Суворова, Богдана Хмельницкого, Красной Звезды танковой дивизии, в состав которого он влился сразу после очередной выписки из госпиталя.
* * *
2 мая 1945 года войска Первого Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, при содействии войск 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева, после упорных уличных боев завершили разгром Берлинской группы немецких войск и полностью овладели столицей Германии Берлином.
В этот замечательный день танк Громака подбили в очередной и, слава богу, – последний раз.
Было бы величайшей несправедливостью, если б он тогда не выжил – вы только представьте, каково погибнуть двадцатилетним в канун великой Победы, для которой столько сделал, приблизить которую пытался всеми своими мыслями
