самообладание. Я отталкиваюсь от стены, мой разум и сердце разбиты, а пульс учащается так сильно, что у меня кружится голова. Как будто я плыву в море страданий. Точнее, тону. И нет никого, кто мог бы меня спасти.
— Я сделаю все, что потребуется.
Это все, что я слышу, отходя от двери, смахивая одинокую слезу, которая скатывается по моему лицу на пол.
Я выхожу наружу в будущее без Томми, без моего папочки.
Глава 19
4 месяца спустя…
Томми
Я смотрю на особняк отца. Когда я покинул реабилитационный центр на прошлой неделе, я первым делом отправился домой и расставил все точки над i. Я провел последние четырнадцать недель, мечтая об этом дне, о ней.
На этот раз все должно быть по-другому. Я сделаю все правильно. Я буду тем мужчиной, которого она заслуживает, если она мне позволит, конечно.
Черт возьми, я заберу ее независимо от того, готова она или нет. Ведь у меня с отцом договор. Она моя.
Когда я кричал: «Я сделаю все, что потребуется». Я делал это ради нее, — вытянув руку, чтобы схватить его за галстук, лицо окрасилось в темно-красный оттенок, он увидел в моих глазах выражение жестокой решимости. Искренность в моем тоне не оставляла места для споров.
В тот момент меня не волновало, что они забрали у меня Жюстин. Меня волновала только Джейд.
Мой отец склонил голову к моему стулу, предлагая мне сесть, и под ободрительным толчком Рафаэля, от которого у меня сжались губы, я наконец поднял стул и опустил свою сопротивляющуюся задницу обратно.
— Итак, давай проясним ситуацию, — он указал на меня, — ты не хочешь знать, где Жюстин?
Я задвигал челюстью из стороны в сторону. Он был настолько глуп?
— Нет. Она ничего не значит для меня, — выплюнул я.
Его густые брови нахмурились, и он отпрянул назад.
— Почему?
— Потому что она больше не нужна мне.
Я покачал головой.
— Единственный человек, который имеет для меня значение — это Джейд. Я люблю ее.
Отец внимательно следил за мной, пока мое сердце опасно колотилось в груди, грозя разорваться в любую секунду.
Он тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула.
— Я предложил Жюстин сделку, — признается он, заставив меня навострить уши и сжать руки в кулаки.
Я знал это.
— Я предложил ей триста тысяч долларов и новое имя, чтобы она оставила твою задницу, а девушка и глазом не моргнула. Она испарилась.
Он щелкнул пальцем, словно подчеркивая, как легко от нее избавился.
Я проглотил комок в горле. Все эти потраченные впустую годы тоски по девушке, которая меня трахнула. Я почувствовал глубокую боль в груди, когда подумал о времени, которое я упустил с семьей, на семейных встречах и праздниках, и все из-за ее предательства, когда я так легко винил их в том, что они ее спугнули.
Послушал бы я, если бы они попытались объяснить раньше? Возможно нет. Я был слишком окутан своей ненавистью, чтобы слушать. Нуждаясь в том, чтобы кого-то обвинить, они стали легкой мишенью. В конце концов, я знал, что они имеют к этому какое-то отношение.
— Я подослал Дженну и отправил сюда Рафаэля проверить Джейд. Когда он сообщил все, подтвердив мои подозрения относительно ваших отношений, я понял, что должен вмешаться.
Пока он говорил, мой пульс учащался.
— И когда я услышал, что ты не воспользовался шансом с Дженной, я понял, что в твоих отношениях с Джейд есть нечто большее. Но до последнего надеялся, что это несерьезно. До сих пор ты никогда не отказывался от легкой киски.
Мои глаза в шоке метнулись к нему. Надеялся?
— Она станет для тебя идеальной женой, Томми.
Неужели он действительно все подстроил? Неужели он привел мою падчерицу в это логово, ожидая, что ее будет достаточно?
— Конечно, я надеялся, что ты полюбишь ее со временем, но не пока она в таком юном возрасте.
Он неодобрительно цокнул языком.
— И все же восемнадцать — свойственно для мафии.
Он пожал плечами. Склонившись над моим столом, его яростные глаза встретились с моими.
— Теперь, если ты серьезно настроен. Тебе есть над чем поработать, сынок.
Блеск в его глазах был полон обещания и, если я не ошибся, гордости.
Я кивнул в знак согласия, готовый сделать все возможное, ради своей девочки и, в процессе, вернуть свою жизнь в нужное русло.
Сделав глубокий вдох, я открываю дверь особняка с новой целью. Мое будущее.
Наше будущее.
Я прохожу через прихожую и направляюсь на кухню. Узнав от отца, как много времени она с удовольствием проводит там, я собираюсь построить для нее собственную пекарню, если она того пожелает.
Распахнув кухонную дверь, я замолкаю, когда ее изумрудный взгляд встречается с моим. Она олицетворение красоты. Моя кровь кипит, а воздух вокруг нас, кажется, замер, удерживая нас в трансе. Все мое тело замирает, плененное ее взглядом, и только тяжелый стук сердца заполняет пространство между нами.
Джейд облизывает нижнюю губу, и я с восторгом наблюдаю, как ее язык высовывается, чтобы собрать пыльцу глазури с уголка рта. Это действие заставляет мои пальцы чесаться из-за того, что я хочу прикоснуться к ней.
— Здравствуй, малышка.
Произношение ее прозвища заставляет мой член дергаться под брюками. Как мне чертовски хотелось снова ее так назвать.
Ее грудь быстро вздымается, глаза наполняются слезами, а когда ее губы дрожат, мое сердце замирает. Затем она откашливается, расправляет плечи и поднимает подбородок с видом уверенности, которым я горжусь.
— Что ты хочешь? — огрызается она. Раздраженная моим неожиданным присутствием.
У меня будто пропал голос, и слова звучат нежным шепотом:
— Тебя. Только тебя, Джейд.
Я скучаю по дрожи, которая охватывает ее тело при упоминании ее имени. Или, может быть, это потому, что я признаю, что хочу ее.
Она поворачивает голову в сторону, как будто не в силах смотреть на меня, и от этого движения у меня скручивает живот.
— А что насчет Жюстин?
Ее голос звучит как карканье, пропитанное болью.
Ее рука сжимает ложку, которую она держит, а мой разум борется с туманом замешательства, стоящим за ее словами.
— Жюстин?
Я задаю вопрос, больше себе, чем ей.
— Ты думаешь, я был с ней?
Моя кровь пропитывается гневом. Он быстро закипает, приближаясь к поверхности моей кожи, угрожая просочиться сквозь нее. Разве они не сказали ей, где я был? Как я чертовски усердно работал, чтобы создать лучшую версию себя. Для нее.
— Они тебе не сказали? — Выругался я. Конечно, они этого не сделали. Они
