чили в густом соусе карри. Карайи гошт было одним из фирменных блюд шефа Лакнауваллы и любимых у Чопры. Положив себе добрую порцию из медного сервировочного блюда, он наполнил тарелку для Рангваллы, который только робко облизывался.
– Садись и ешь, – скомандовал он.
– Не стоит, сэр. Я после поем дома.
Он посмотрел на Рангваллу.
Видно, что тот неловко чувствовал себя в гражданской одежде, так же, как и Чопра, когда ему в первый раз пришлось отказаться от форменного хаки. На нем была короткая черная курта с вышитыми пуговицами, сильно накрахмаленные темно-синие брюки с заутюженными стрелками и закрытые черные сандалии. Борода была аккуратно подстрижена, а волосы напомажены арабскими духами.
– Рангвалла, давай сразу договоримся. Теперь мы партнеры. Я твой начальник, но я еще и твой друг. Наверное, мне нужно было сказать это много лет назад. Что ж, лучше поздно, чем никогда. А теперь садись и поешь со мной. К тому же я не могу думать из-за урчания в твоем желудке.
Они приступили к еде, и Рангвалла рассказал, как прошел день.
Пока Чопра был в цирке, бывший младший инспектор объездил весь город в поисках сотрудников музея принца Уэльского из списка, который передал ему старый-новый шеф.
Рангвалла достал кипу бумаг из сумки на длинном ремне и разгладил их на столе, тут же испачкав в карри.
Наградив своего нового помощника мрачным взглядом, Чопра взял бумаги.
В списке было одиннадцать человек. Один из этих одиннадцати, младший куратор, скончался вскоре после того, как устроился в музей, – он стал жертвой так называемого леопарда из Малабар-Хилл.
Этот леопард на протяжении многих недель терроризировал этот престижный район. Став очередным изгнанником неутомимого в своей экспансии города, большой кот решил, что всему есть предел. Его невиданная смелость наделала много шума. Он даже попал на запись видеокамер, когда зашел в холл многоквартирного дома, чтобы напасть на прикорнувшего за стойкой охранника.
Леопард, правда, не убивал молодого куратора. Он просто выгнал его из припаркованного такси на встречную полосу. Охваченный ужасом, несчастный попал под грузовик. Еще одна сотрудница уволилась через месяц и уехала из штата после своей свадьбы. Рангвалла отыскал ее и связался с ней по телефону в далеком Каньякумари. По его мнению, она была непричастна к ограблению.
Из оставшихся девяти восемь по-прежнему работали в музее. Рангвалла воспользовался своим сверхъестественным умением выуживать информацию – Чопра не раз полагался на его талант за долгие годы совместной работы – и заполучил фотокопии личных документов всех сотрудников вкупе с показаниями коллег, соседей и членов семей каждого из них. Чопра быстро проглядел досье и пришел к выводу, что – во всяком случае, на первый взгляд – все они были законопослушными гражданами без каких-либо очевидных связей с этим преступлением или людьми, способными на подобное.
Оставался единственный кандидат.
Рангвалла постучал пальцем по листу.
– Вот тот, кто вам нужен.
С листа бумаги на них смотрело смуглое агрессивное лицо мужчины с приглаженными маслом волосами и тонкими усами. Это была фотография копии водительских прав, выданных гражданину Пракашу Ядаву в штате Махараштра.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что эти водительские права – фальшивка. Отличная. Так же, как и остальные документы, которые он предоставил шесть месяцев назад при поступлении на работу в музей охранником. Эти документы прошли проверку различных служб безопасности и не вызвали никаких вопросов. Что опять же говорит об их отменном качестве. Вы помните Рагу, специалиста по подделке документов? Я показал ему эти бумаги. Он сказал, что это лучшие фальшивки на его памяти.
– За день до ограбления Ядав взял продолжительный отпуск в связи с кончиной отца в его родной деревне. Сегодня я разговаривал с сарпанчем деревни, название которой он указал в документах при приеме на работу. Там его никто не знает.
Рангвалла прервал свой рассказ и зачерпнул лепешкой остатки карри.
– Нужно принять во внимание тот факт, что у охранников есть доступ к любому участку музея. Он работал в ночную смену, а значит, у него было достаточно времени, чтобы совершенно спокойно тайком выпилить эту дыру.
Чопра молчал. То, что обнаружил Рангвалла, было чрезвычайно важно. Первая ниточка, которая может помочь им распутать эту тайну.
– Значит, мы не знаем, кто он такой на самом деле?
– Нет. И вряд ли нам удастся его найти. Он только пешка. Его наняли с одной целью – проникнуть в музей до того, как там установят новые системы безопасности, и подложить канистры с газом внутрь статуи Кали, где они должны были лежать до дня ограбления. Если то, что сказал вам этот субъект МакТэвиш, правда, то он еще, прежде чем исчезнуть, запустил компьютерный вирус в систему, управляющую камерами видеонаблюдения.
Рангвалла подпер кулаком подбородок.
– Как только он выполнил свое задание, надобность в нем отпала. Я думаю, что он, скорее всего, красуется в цементных сандалиях на дне ручья Махим[28].
Чопра подумал, что с высокой долей вероятности Рангвалла прав. У организаторов преступления подобного масштаба не было оснований оставлять в живых такого рискованного свидетеля из плоти и крови, как Ядав, – а если это так, то тут след и оборвется.
Стук в дверь прервал его мысли.
– Войдите.
Сначала в комнату вошел большой живот, вслед за которым появился его обладатель, крупный мужчина в темно-синем костюме в стиле сафари. Он был смугл, с кудрявыми волосами и густыми усами. При виде Чопры он расплылся в улыбке.
– Прамод Кондвилкар, так меня зовут. А вы Чопра, так ведь?
– Чем я могу быть вам полезен, господин Кондвилкар?
Кондвилкар стрельнул глазами в сторону Рангваллы.
– Мы могли бы поговорить наедине?
Рангвалла вышел из комнаты, и Кондвилкар опустил грузное тело на освободившееся место, свесив мясистые руки по сторонам. Деревянная рама стула воспротивилась непривычному натиску.
– Прошу простить, день выдался непростой.
– Чем я могу быть вам полезен? – повторил Чопра сухо и деловито.
Его охватила отчетливая неприязнь к гостю. От Кондвилкара исходило осязаемое ощущение гнусной угрозы. Его видимая доброжелательность ни на секунду не обманула Чопру. Он повидал достаточно акул на своем веку, чтобы без труда признать одну из них при встрече.
Корпулентный господин по-прежнему любезно улыбался.
– Чопра-сэр, я работаю в Отделе по контролю за опасными животными штата Махараштра. Ко мне поступила жалоба. Похоже, что вы держите здесь слона. Похоже, что вчера этот слон напал на ребенка. В школе святого Ксавье, так ведь?
– Он ни на кого не нападал. Он просто защищался. Мальчик поджег Ганеше хвост.
– Ганеша? Ах, какое правильное имя для слона!
Кондвилкар продолжал лучиться доброжелательностью.
– Однако, Чопра-сэр, согласитесь, даже защищаясь от человека, слон находится в более выгодном положении. Так ведь?
– Чего вы хотите? – процедил Чопра.
Кондвилкар поднял руки.
– Для себя – ничего, сэр. Нет-нет, что вы. Но, видите ли, мое начальство… они говорят, что мы не можем позволить держать опасных слонов
