от счастья лицо и спросил: «Честно?», внутри Тристана с грохотом упал рояль. Он точно знал, с каким звуком это происходит – так звучит задушенная истерика. Но рыцарь подтвердил свое намерение коротким наклоном головы. Илия съел все быстрее, чем рекомендует потреблять пищу главный лекарь. А вот аппетит его адъютанта был изрядно подпорчен.
С каждой захлопнутой позади дверью уменьшался топот. В конце концов в приемной короля слышался стук каблуков Илии, который несся вперед, уверенная и широкая поступь Тристана и цокот поспевающей за ними королевы.
– Надо поговорить, – окликнул Тристан.
– Нет! Я переоденусь и пойдем фехтовать! Ворот так колется, мам! – возмущался Илия, по дороге разбрасывая священные регалии – корону, перевязь с Лоридалем и орден высшей степени, висящий на ленте. А Лесли в ужасе смотрела на его бесчинства и подбирала брошенные вещи, будто он раскидывал по комнате самые обычные носки и рубашки.
– Илия, – строго призвал Тристан.
Тон, совершенно неуместный при обращении к монаршей особе, но другого выхода не оставалось.
– Хочу фехтовать на мечах! Ты обещал! – требовал он.
Тристан согласился, выгнал всех слуг из зала и смирился, что расспрашивать Илию придется во время дуэлей.
– Объяснись! – Тристан сделал ленивый выпад.
– В чем?
– Что с тобой происходит? Что было на совете? – выпад. – На ужине? – выпад. – Что сейчас происходит?
– Не нуди! Совет скучный, суп мерзкий, а ты – нудный.
Они сошлись, Тристан парировал удар, зашел за спину соперника и толкнул Илию вбок так, что тот пробежался на несколько шагов в сторону.
– Допустим. И часто ты ощущаешь отвращение к обязательным вещам?
– В последнее время да, – честно ответил Илия и, пожав плечами, сделал новый рывок.
– Что предшествует этому?
Илия бился с азартом и не отвечал.
– Когда тебе меньше всего хочется есть суп и слушать Лоретта? – настаивал Тристан.
– И тебя, – веселился Илия. – Ближе к вечеру. Когда хочу спать. Перед сном вообще все это нервирует.
Задумавшийся над услышанным Тристан пропустил удар, разозлился и через серию коротких атак обезоружил Илию. То, что друг стал сдавать, было очевидно: он сделался невнимательным, раздражительным и недальновидным, – заимел все неприемлемые качества для короля.
– Ты надел траур месяц назад. Тогда держался весьма неплохо. Надо вспомнить, что случилось, – Тристан кружил над ним вороной.
Илия поднял тренировочный меч и снова вступил в бой.
– Дело в сезонных ассамблеях, – расстроенно припомнил он.
– Не понял.
– Я ведь надел ленту, объявил траур, а они спустили на меня стаю гончих.
– Каких еще гончих?! О чем ты вообще? – Тристан лениво отбивался и не торопился нападать.
– Девчонок! – вспылил Илия. – Они спустили на меня своих дочерей и внучек. Знаешь, что самое невыносимое? Они все оделись, как Гислен, даже прически сделали, как у нее! А ведь все они ее ненавидели и осуждали. Каждая! Это было отвратительно.
Он почти кричал и размахивал мечом без энтузиазма. Тристан перестал фехтовать, и Илия безучастно сражался с воздухом.
– Все девчонки – дуры! Кроме мамы. И Гислен. И Ронсенваль, конечно.
При упоминании возлюбленной Тристан по привычке накрыл лавандовую повязку ладонью, надеясь, что память о ней поможет найти ответы. Но единственный совет, который бы его леди дала, звучал очевидно – терпеть и ждать.
– И Ренары, – надувшись, добавил Илия.
– Кто такая Ренара? – ухватился за новое имя Тристан.
Король понял, что проболтался, и постарался уйти от подробностей, снова ринувшись в бой.
– Кто такая Ренара? – наседал Тристан, отбивая удары.
– Неважно! Я обещал молчать, – буркнул Илия.
– Кому ты обещал? Илия! – одним ударом рыцарь выбил меч и отгородил Илию от него, чтобы тот не кинулся поднимать оружие. Он сурово смотрел и настаивал. – Я жду.
Загнанный в угол в прямом и переносном смысле, Илия смирился и сел на пол.
– Я правда не могу о ней говорить, я ей обещал, – уже тише объяснил он. – Но если для тебя так важно, я сегодня спрошу у нее, могу ли я тебе рассказать.
Брови Тристана приподнялись, а губы плотно сжались. Но он почуял, что оборона Илии рухнула, и он готов к дружеской беседе. Тристан присел рядом, поджав колени к груди.
– Где ты собрался с ней сегодня увидеться, если мы скоро пойдем спать? – невзначай поинтересовался он.
– Нет, я и без того проболтался. Достаточно, – помотал светлыми кудрями Илия.
Лампы пару раз мигнули: перепады электричества участились в последнее время. Тристан тяжело вздохнул: любое промедление грозило скандалом, и он не был уверен, что завтра Илия не одарит двор новым фортелем.
– Что вообще с тобой происходит? Мы просто хотим помочь – я и королева – мы видим, что-то не так, а сделать ничего не можем из страха навредить. Я что только не думал: и про Эльфреда, и про «эхо окопов»…
– Окопов? – переспросил Илия.
– Да. Мы были на войне, ты помнишь? – опасливо спросил Тристан. Илия в ответ морщил нос, и Тристан с замиранием сердца повторил: – Ты помнишь войну?
– Да! Было забавно! – улыбнулся Илия и комично передернул плечами. – Помнишь, как мы победили тогда в окопном городке? Авиация вообще вовремя… Я бы полетал на самолете. Еще…
Рыцарь не выдержал неуместной бравады. Жар, такой же, какой приливает к лицу, когда волны слез подкатывают к векам, готовые вот-вот сорваться, обдал его щеки и лоб. Он резко схватил короля за плечи и встряхнул. Тристан взмолился:
– Илия, прошу! Я тебя Истиной заклинаю, объясни мне – все! Что за Ренара? Почему ты ведешь себя так, будто сошел с ума? Почему ты все вокруг воспринимаешь как игру? Я сам свихнусь… Я молю…
Встряска ли, чужая ли паника, но Илия нахмурился и на мгновение осознал сказанное.
– Мне легче наедине с собой, когда никто меня не отвлекает, – начал он исповедоваться. – Поэтому я урвал месяц покоя. В тишине комнаты я думал, только и делал, что спал и думал, а потом все обрушилось: едва от меня что-то требуется, я начинаю в это играть. Любые обстоятельства я воспринимаю как игру, и мне сложно понять, что я вытворяю, и остановиться.
– Почему? – в ужасе спросил Тристан.
– Я не знаю, – сам Илия находился в не меньшем шоке. – Мое внимание переключается мгновенно: я только поймаю себя на мысли, что это дико, и попытаюсь решить что-то, как меня снова уносит. Так страшно!
Тристан все еще держал его за плечи, а Илия сбивчиво дышал. Его охватила паника, глаза бегали, а руками он шарил по полу, себе и фехтовальному дублету рыцаря, пока не ухватился за нарукавную повязку. От Тристана не ускользнул момент перемены.
– Тебе сейчас легче? – уточнил он.
Сначала Илия хотел закивать,
