работой кухарок и поварят.
«Но сейчас у меня совсем другая жизнь,» — кусала она губу, пока череда воспоминаний детства проносилась перед глазами.
И вдруг её осенило:
— Я такая неловкая, — смущённо улыбнулась Лика. — Представляете, в кухню привезли картошку. Целую кучу картошки и морковки. С ботвой. Её вывалили прямо на пол, а я…
— М-м, причём тут картошка? — вступил в беседу второй страж.
— А я не увидела её, видимо, спросонья. Споткнулась, упала. Тут как раз шла кухарка с водой. Я налетела на неё, и-и… в общем, вот, — Лика описала круг вокруг своей непросохшей верхней части тела.
— Хорошо, — строгий страж задумчиво потёр подбородок.
Лика выдохнула. Кажется, охранники поверили в её рассказ, и можно было идти.
— Погодите, — снова перегородил ей дорогу прилипчивый страж. — Кто-нибудь из кухонных может подтвердить ваши слова?
Это начинало бесить. Лика сжала кулачки и фыркнула, но удержалась от резких фраз:
— Конечно же нет, — ответила она с видимым спокойствием. — Если начальник охраны узнает, что я ходила ночью на кухню… Всех накажут. И кухонных, и вас. А всё потому, что я не стала будить служанку, и не додумалась попросить на ночь второй графин. — Лика смело подняла глаза на стража. — Надеюсь, вы тоже никому не расскажете.
Страж задумался, и ничего не ответил.
— Проводите меня, пожалуйста, в комнату, — попросила Лика, закрепляя свой успех. — Иначе мне придётся уговаривать ещё три поста охраны. Причём самый неприятный разговор состоится с охранниками моих покоев, ведь я посмела выйти как раз в момент их пересменки.
— Хорошо, — подобрался страж. — Идёмте.
На этот раз Лика по-настоящему выдохнула. Её придумка сработала.
Встречным постам суровый охранник кивал, будто так и надо. Даже охрана Ликиных комнат не стала задавать лишних вопросов. После того, как проводник принцессы поприветствовал их и произнёс важным тоном: «Всё под контролем,» — они просто молча повернули ключ и впустили её в комнаты.
Переступая через порог, Лика внутренне сжалась.
«Ключ снаружи, которым меня запирают…»
О нём она забыла.
Однако, против ожиданий, въедливый страж не стал больше расспрашивать принцессу и охрану её комнаты. Видимо, счёл за лучшее не ворошить осиный улей. Где бы ни была принцесса Ардара ночью — сейчас всё в порядке.
Дверь за ней закрылась в полной тишине. Лика постояла у порога ещё несколько мгновений, убеждаясь, что всё позади… и только тогда пошла в собственную спальню.
Сон так и не наступил. Может потому, что как только Лика оказалась в родных стенах, сердце будто с цепи сорвалось. Застучало и заколотилось, при мыслях о тех неприятностях, которые ей удалось миновать, и о тех людях, которые могли пострадать от её необдуманных действий.
«И всё же, кое-что у меня получилось,» — она сладко замерла, вспоминая полёт на драконе.
Странно, но с течением времени воспоминания о страхе высоты и пронизывающем холоде стирались, заменяясь иными — о внутренней щекотке при взлёте и когда приземлялись, почти невыносимой, но такой, что очень хотелось повторить… О сильном ветре, что трепал её волосы, вместе с тем наполняя грудь каким-то иным, особенным, волнующим ощущением свободы… И об огромном тёплом звере, шершавую чешую которого она даже сейчас чувствовала кожей. О том, как плавно и грациозно он двигался, как дышал, как взмахивал гигантскими кожистыми крыльями. Он выполнил своё обещание: спас её и принёс в родной замок. А после приземления замер, чтобы не напугать и не навредить…
Отвлекли её от воспоминаний вошедшие в комнату утренние служанки. К их приходу Лика успела переодеться в ночную рубашку и вычесать волосы. Дальше для неё наступил обычный день. С одним отличием: завтракала она у себя. Одна. И не захотела выйти из комнат даже для прощания с Брянкой, которая уезжала в Мадхаву.
После отъезда подруги фрейлина матери передала ей записку, в которой королева Блодвен интересовалась самочувствием дочери.
«Милая, я понимаю, Брянка навсегда покидает Ардар, и тебе, должно быть, тяжело,» — писала мать. — «И всё же, не могу не задать вопрос: всё ли с тобой в порядке?»
Прочтя письмо, Лика задумалась.
Конечно, она была не в порядке. За пару дней её жизнь изменилась до неузнаваемости, её сердце болит от неразделённой любви, а в душу просится тоска по утраченным подругам.
— Только если я впущу ещё и эту тоску, она раздавит меня окончательно, — прошептала Лика под нос, и поняла, что, сидя в комнате, она ничего не изменит. — Надо действовать.
«Дорогая матушка,» — написала она ответную записку, — «столько всего произошло, в двух строках не расскажешь. Могу ли я прийти к тебе сегодня ночью? Дай, пожалуйста, ответ и сделай соответствующие распоряжения охране».
Отправив горничную с запиской к королеве, Лика удовлетворённо откинулась на спинку стула. Определённо, ей нужно было выговориться и получить взгляд со стороны.
«Но не от матери».
Как только за служанкой закрылась дверь, принцесса вскочила со стула, вытащила из тайника ключ от старой калитки, прихватила свой плащ и поспешила прочь из комнаты.
После ночного приключения она ожидала, что, вновь сбегая из замка, будет волноваться, как раньше или даже больше. Однако, получилось ровно наоборот.
«Видимо трудности и правда закаляют,» — размышляла Лика, пока хладнокровно пробиралась к крепостной стене и отпирала калитку.
Да, у неё могло не получиться. Она прекрасно помнила, как вчера ночью в этом месте её чуть не поймали. Помнила разговор дозорных. И всё же, несмотря на намерения «новичка», старую калитку не тронули. Возможно, просто не успели. Так или иначе, Ликин ключ без труда отпер старый замок.
А вот на рынке её ждала неудача.
Чоркиной палатки на площади не было.
— Как же так? — мгновенно расстроилась принцесса.
Вглядываясь в ряды палаток, она снова и снова выискивала знакомую, выгоревшую и заплатанную, но видела лишь пёстрые купола лабиринтов страха, кривых зеркал и знакомых гадателей, а ещё толпу зевак, которые пришли послушать бродячих музыкантов и поглазеть на уличных циркачей.
— Ликария… — вдруг позвали её.
Лика обернулась на голос и оторопела. Чуть поодаль от неё стояла чумазая девушка со знакомым лицом. Кажется, та самая горничная, которая передала ей самую первую записку.
Она и теперь протягивала измятый грязный конверт, только одета была не в форму служанки королевского замка, а в лохмотья.
— Это от неё? — Лика выхватила послание, а другой рукой вцепилась в запястье посыльной, намереваясь хорошенько расспросить её и получить ответы на все возникшие вопросы. — От кочевницы? — принцесса вдруг поняла, что доверилась таинственной советчице, так и не узнав о ней ничего, даже имени!
— Не знаю, от кого, — выпучила глаза девушка. — Мне сказали
