Арагоса вряд ли окажутся на стороне Броддиков.
Затем добавил, что сам бы он до такого не додумался.
Еще раз бросив на меня полный сожаления взгляд – наверное, потому что я не кинулась в объятия на радостях от похвалы, – Эван отправился к лошадям, а я пошла в очередной раз будить бедного и издерганного ребенка.
Пусть мы и вырвались из смертельных объятий Берганота, но все равно стоило подальше отъехать от города – мало ли, вдруг по нашим следам в очередной раз шли ищейки Броддиков.
Глава 10
Монастырь Святого Иеронима высился на холме – каменная громадина, ощетинившаяся остроконечными крышами защитных башен, обнесенная таким же каменным высоченным забором. Со всех сторон к нему подступали виноградники, но работников среди бесконечных рядов с лозой я так и не заметила.
Зато увидела множество окошек-бойниц на стенах и башнях и подумала: уж не наблюдают ли те самые работники за приближением незнакомцев?
Впрочем, монастырь не подавал признаков жизни. Затих и затаился, будто бы понимал, что ему грозит смертельная опасность.
И она была, эта самая опасность.
Я прекрасно ее осознавала, да и Эван подтвердил, что, приди к власти Броддики, они не позволят поклоняться на землях Нотумбрии чужим богам, хотя при Ллиндах в королевстве была свобода вероисповедания.
Одна из причин возможного запрета – то, что последняя из династии Ллиндов как раз была посвящена Богам Арагоса.
Так что, проиграй Партия Принцессы – ну и мы вместе с ней, – монастыри и храмы Богов Арагоса будут не только закрыты, но и стерты с лица Нотумбрии, чтобы уничтожить любую память об Аурике Арагосской.
Священников вышвырнут из королевства – и это при самом лучшем раскладе. В худшем же…
Думать о худшем не хотелось – резни на мосту у Малых Рожков мне хватало за глаза, – но я прекрасно понимала подозрительность тех, кто не спешил проявлять гостеприимство. Даже несмотря на то, что Эван сначала вежливо постучал в обитые железом ворота, заявив тишине по другую их сторону, что мы добрые путники и пришли с миром.
Затем он постучал настойчивее, и звуки его ударов разнеслись по всей округе, вспугнув птиц в подступающем к монастырю лесу. Наверное, до деревушки Колги, которую отсюда не было видно, тоже долетели.
Птицы ответили ему недовольным щебетом, зато за воротами стояла тишина.
Монастырь молчал.
Тогда-то лорд Хардинг постучал еще раз, на этот раз уже ногой, зычным голосом заявив, что он дружелюбно рекомендует рассмотреть нашу просьбу о предоставлении бедным путникам крова и хлеба. После этого повторил свою просьбу, но не слишком дружелюбно – словами, которые были не для детского слуха.
Я закрыла уши Аурики ладонями и выдавила из себя нервную улыбку. Если за нами наблюдали из черноты бойниц, пусть знают, что мы умеем быть вежливыми и кроткими.
Не все из нас, но умеем.
Наконец, не выдержав, заявила Эвану, что хватит уже терзать мой слух руганью и пугать ребенка и что дальше разговаривать стану уже я.
Неожиданно за железными воротами произошло движение – я услышала приближающиеся шаги и надсадный кашель, – поэтому быстро добавила, что если вдруг смотровое окошко откроется, то не стоит ловить и душить монаха, который из него выглянет.
То есть делать то, что рассерженный Эван Хардинг им пообещал.
Так оно и произошло – окно наконец-таки распахнулось, в нем показалось круглое и бородатое лицо, в которое я быстро выпалила, что нас прислал отец Расим из Берганота. Он наш добрый друг и наставник, а еще заступник – меня и моей дочери.
И моего мужа тоже, хотя тот и проявляет некое нетерпение, да простят ему Боги все его прегрешения!..
Но угрозы моего мужа не стоит брать во внимание, потому что на самом деле он – безобидной и самой доброй души человек. К тому же он сейчас извинится.
После этого уставилась на безобидного и самого доброго душой лорда Хардинга выжидательно.
– Извиняйся! – шепотом приказала ему.
Тот что-то пробормотал, но вместо извинений мне послышалось пожелание монахам катиться в ад со всем своим монастырем. Определенно, благочестие не являлось сильной стороной Эвана Хардинга!
На это я выдавила из себя еще одну любезную улыбку и заявила:
– Вот видите, он извинился. Вы же сами только что слышали!
Бородатый монах задумался, но я продолжала улыбаться с самым невинным видом, не забыв украдкой погрозить Эвану кулаком.
Наконец, монах заявил:
– Ждите! – смотровое окошко снова закрылось, и монастырь перестал подавать признаки жизни.
Ну что же, нам оставалось только запастись терпением и ждать. Этим я и занялась, поглядывая, как сгущались сумерки, а еще как рисовала палочкой в пыли Аурика и неподалеку от нее негромко ругался Эван.
Заодно размышляла, где мы станем спать этой ночью.
В пассиве у нас было полтора дня пути из Берганота, во время которого я познала всю дремучесть лесов этого мира.
Также в нем имелись ночевка под елкой, умывание в ледяном ручье и жаренное на костре мясо. Пусть у нас были запасы еды в седельных сумках, но Эван соорудил лук из ничего, затем ловко подстрелил из него птицу.
Торжественно мне ее вручил, и я взяла невинно убиенного тетерева за лапу – а что мне еще оставалось делать? – с брезгливостью подумав, что тот явно не прошел Санэпидемконтроль.
Эван, похоже, неправильно истолковал выражение на моем лице и с ехидцей поинтересовался, справятся ли нежные и неумелые ручки леди Ривердел с такой сложной задачей. Ощипать и разделать дичь, после чего приготовить нам троим ужин.
К этому времени я уже успела привыкнуть к тому, что лорд Хардинг постоянно надо мной подшучивал – над тем, какой была прежняя Райли Ривердел.
Зато нынешняя не собиралась давать ему спуску.
С мрачным видом я заявила, что «нежные и неумелые» ручки леди Ривердел справятся с чем угодно. Но если он хочет, то мы можем поспорить – например, на купание в ледяном ручье.
Ему не помешает.
Лорд Хардинг с легкостью согласился, пропустив мои слова мимо ушей. Кажется, решил, что его ждет увлекательное зрелище – Райли Ривердел в неглиже в окружении елок принимает холодную ванну.
Но у меня на себя были совсем другие планы.
Вместо ручья, негромко ругаясь на все лады, я вполне ловко выпотрошила одолженным мне ножом, затем ощипала и разделала птицу. За это Эван посмотрел на меня с уважением, после чего зажарил тетерева на смастеренном вертеле, и вышло очень даже вкусно.
Хотя и без соли – мне очень ее не хватало,
