морщинами, а плечи ссутулились от многолетнего таскания тяжелых подносов с едой на стоянке грузовиков. Даже ее маленькая грудь, которая когда-то была упругой и высокой, теперь обвисла в поражении.
Такова правда. Жизнь — та еще сука, а в конце ты просто умираешь.
С тяжелым вздохом Мона надела очки и прочитала текст:
«Ваш муж потерял сознание на углу Шестой и Стейт. Приезжайте и заберите его, пока не вызвали полицию».
— Черт. — Мона уронила телефон и плюхнулась обратно на подушку.
Она хотела перевернуться и снова заснуть. Пусть Дрейка везут в тюрьму. Какое ей дело? Не похоже, чтобы ему на нее было не плевать.
С тех пор как на пороге дома появилась драгоценная дочь Лорел, Дрейк стал проводить ночи в баре. А когда он все-таки возвращался домой, то спал в гостевой спальне. Как будто ему невыносимо находиться рядом с ней.
Боль отказа пронзила Мону.
Господи, какой же она оказалась дурой.
Нет, она просто струсила, тихо поправила она себя. Дрейк прав. Разве не она проехала три часа до Ларкина, чтобы поговорить с Винтер Мур, а потом удрала, поджав хвост?
Мона все спланировала. Она погуглила Винтер и обнаружила, что у молодой женщины есть один из тех шикарных ресторанов, где подают такую еду, которую обычно можно найти в Калифорнии. Все готовили по-домашнему, из местных продуктов и не модифицировали. Что бы это ни значило. Да лучше уж мясной рулет и картофельное пюре, чем эта снобистская дрянь.
Тот факт, что дочь Лорел оказалась успешной бизнес-леди, лишь насыпал соль на открытые раны Моны. Это стало резким напоминанием о том, что она никогда не следовала своим собственным мечтам. Она работала дерьмовой официанткой на дерьмовой стоянке грузовиков и жила с дерьмовым мужем. У нее даже не набралось лишней сотни на банковском счету, чтобы взять несколько выходных на работе.
Именно тогда ей пришла в голову блестящая идея попросить денег у Винтер.
Почему бы и нет?
Судя по тому, что Мона смогла подслушать, дочка Лорел искала информацию о той ночи, когда умерла ее мать. Мона располагала такой информацией.
Они обе могли получить то, что хотели.
Пока Мона ехала три часа до Ларкина, она представляла себе роскошный отдых в Вегасе. Но как только она добралась до маленького городка, у нее сдали нервы. И когда она уже подъехала к ресторану, ей пришлось заставить себя оставить машину припаркованной на обочине, чтобы постучать в заднюю дверь. Когда ей никто не ответил, Мона испытала откровенное облегчение. Она не хотела отдыхать в Вегасе, резко осознала Мона. И уж тем более в одиночку. Она хотела, чтобы ее муж забыл прошлое и понял, что любит ее.
И какова же награда за то, что она великодушно решила вернуться в Пайк и не навлекать на себя беду?
Бесконечные ночи в холодной постели.
— Идиотка.
Откинув одеяло, Мона заставила себя выбраться из кровати. Даже сейчас она не могла позволить Дрейку страдать от последствий его решений. Ей потребовалось полчаса, чтобы одеться и поехать на своей легковой машине через весь город. Затем, свернув на углу Шестой, она въехала на парковку.
Оглядевшись по сторонам, она никого не увидела. Пайк хоть и небольшой город, но в нем имелись районы, сильно пострадавшие от рецессии. Эта улица относилась к их числу. Предприятия, которые когда-то процветали, теперь стояли закрытыми, с заколоченными окнами и исписанными полустертыми попытками вандализма.
Нахмурившись, Мона достала свой телефон. Она ошиблась адресом? Нет. Угол Шестой и Стейт.
Так где же Дрейк?
Взгляд Моны остановился на ближайшем кирпичном здании, где входная дверь оказалась распахнута настежь. Когда-то здесь размещалась пиццерия, но пару лет назад она закрылась. Дрейк любил это место, несмотря на засаленные полы и вонь несвежего пива.
Мог ли он забрести сюда в пьяном угаре? Именно об этом месте он бы подумал, если бы у него появилось желание поесть.
Да, это вполне возможно.
Но где же тот человек, который отправил сообщение? И вообще, кто отправил ей сообщение?
Она не узнала номер. Так как же тогда удалось связаться с ней?
Ох. Она закатила глаза, ухватившись за самое очевидное объяснение. Дрейк настоял на том, чтобы ее номер значился в его строительном бизнесе наряду с его собственным. Муж обещал, что это на крайний случай, хотя именно ей звонили, когда он опаздывал на работу или забывал оплатить счет.
С покорным вздохом она переключила коробку передач на паркинг и вылезла из машины. Чем скорее она найдет своего бесполезного мужа, тем скорее сможет вернуться в постель.
Мона остановилась у входа в здание. Слишком темно, чтобы разглядеть что-либо внутри. Кроме…
Там на полу лежало тело?
Да.
Бормоча проклятия, Мона вбежала в здание. Даже после того, как это место простояло заброшенным много лет, здесь все еще пахло несвежим пивом. Идеальное место для Дрейка, чтобы отключиться.
Жалея, что у нее не хватило духу оставить его на грязной плитке, Мона опустилась на колени.
— Дрейк. — Она протянула руку, чтобы встряхнуть его.
Только когда его голова оторвалась от пола, Мона поняла свою ошибку.
Это не ее муж. Это был…
Взрывная боль оборвала ее мысли, когда твердый предмет ударил ее по черепу.
Ловушка.
Не зная, смеяться или плакать, Мона рухнула на пол.
Она всегда знала, что Дрейк Шелтон станет ее погибелью.
Глава 13
После возвращения в постель Винтер удалось поспать несколько часов, но к пяти утра она уже проснулась. Что бы ни происходило, она не могла отказаться от привычки всей жизни.
Отбросив простыни, она достала из чемодана джинсы и толстовку и направилась в ванную. Горячий душ освежил ее больше, чем беспокойный сон, и, собрав мокрые волосы в хвост, Винтер отправилась на кухню готовить завтрак.
Меньше чем через час на острове стояли домашние бисквиты с колбасой и подливкой. Войдя на кухню, Ноа глубоко и благодарно вздохнул.
— Аппетитно, — пробормотал он и направился к столу, чтобы налить две кружки кофе.
Винтер спрятала улыбку, пораженная тем, как приятно возиться на кухне Ноа. Как будто она дома. Конечно, когда она в своем доме, рядом не бродил великолепный мужчина, наполняя воздух теплым ароматом сосны.
Устроившись на табурете рядом с островом, Винтер скользнула взглядом по мужчине, с которым дружила много лет. Она всегда знала, что он привлекателен. Даже если бы не замечала, постоянные вздохи и трепетные взгляды подруг, когда Ноа проходил мимо в школьных коридорах, непременно подсказали бы ей. Но она никогда не проводила тщательную инвентаризацию
