Снова пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного.
Челюсть Миланы со стуком падает на пол. Точнее, упала бы, если бы могла.
— Ты сейчас прикалываешься?
— Хотела бы.
— И ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА?!
— Я бы все равно рано или поздно рассказала, ты же знаешь.
— Знаю, — соглашается она, — но все равно. Как тебя не разорвало от этой информации еще?
— Сама не знаю, — смеюсь я.
— Он тебе предложил пожениться, а ты что? — Вот и возвращается знаменитый прищур.
— Отказала.
— Дура, — беззлобно заявляет Милана. — Такой мужик на дороге не валяется. А ты сейчас без работы и в положении. В жизни надо думать практически.
— Я не знаю… Он обманул меня, и я вроде как на него обижена.
— Ключевое слово — вроде как! — Милана поднимает в воздух указательный палец. — Как обиделась, так и разобидишься. Насть, доля у нас, женщин, тяжелая. Мужикам, им что, заделал ребеночка — гуляй смело. А тебе потом мучаться. Еще и деньги где-то надо брать. Ты что, к маме пойдешь?
— Да я скорее удавлюсь, — вырывается из меня то, что я и так давно знала. Нет, точно никакой мамы.
— Именно. Мамочка твоя, конечно, в помощи не откажет, но припоминать будет до конца жизни. Ты помнишь, как в компании там были какие-то проблемы с банком, и у нас зарплату задержали?
— Конечно, помню, — буркаю я, — у меня ж ипотека. О таком фиг забудешь.
— И что тебе тогда мама сказала?
— Что умные люди не кредиты берут, а больше зарабатывают. — Фыркаю. — Ей легко говорить. Ей в жизни повезло. Никому не известная художница — и бац, вдруг картины уходят за цифры с шестью нулями. Она уже, наверное, и забыла, каково это, жить обычной жизнью и ходить на нормальную работу.
— Именно. Тебе в твоем положении волноваться нельзя. В крайнем случае мы с Киром тебя прокормим, ты не подумай. Но все-таки тебе свою жизнь строить надо.
— Только не говори, что ребенку нужен отец.
— Не буду, — неожиданно заявляет Милана. — Ребенку нужен нормальный отец, а абы какой не нужен.
— А Волков нормальный?
— Это, подруга, уже тебе решать. — И уста подруги озаряет загадочная улыбка.
Приехав, мы готовим безалкогольную пину коладу (пиво смелым решением убрано в холодильник до лучших времен) и ложимся на шезлонги перед домом, будто приехали на курорт, а не на грядки. Лето в этом году особенно жаркое, и вне городской духоты у меня наконец получается им насладиться.
Милана поглядывает на меня со своего шезлонга из-под соломенной шляпки.
— А все-таки хорошо, что ты залетела, Настюх. Может, ты иначе никогда бы и не решилась.
— Есть такое, — соглашаюсь я и прикрываю глаза.
— Но он сам тебе нравится, хотя бы чуть-чуть?
— Волков? — Прикусываю нижнюю губу. — Я его почти не знаю.
— Но химия между вами — будь здоров!
— Чтобы семью построить, одной химии мало. А я не знаю, смотрим ли мы в одну сторону и какие у него взгляды на жизнь.
— Это ты правильно говоришь. — Милана вздыхает. — Хотя мы с Киром вон, сначала невзлюбили друг друга.
— Что? — Я от неожиданности приоткрываю один глаз, чтобы удостовериться, что подруга не шутит. — В смысле, невзлюбили?
— А вот так. Учились на одном потоке в универе, много общих предметов. Я на дизайне среды, он на архитектурном. Архитектурники они такие, часто думают, что лучше других. Мы с ним оба на золотую медаль шли и на этой почве все время ругались. Сейчас, конечно, вспоминаю и смешно становится. Но тогда все было по-серьезке. Кто первый преподу ответил, кто быстрее коллоквиум напишет — все у нас превращалось в соревнование.
— Вот это романтика, — улыбаюсь я.
— Не говори. Я его причем от всей души ненавидела и не скрывала. А потом мы получили дипломы и…
— И что?
— И он мне позвонил. Я тогда как раз собиралась из общежития съезжать, а мобильного у меня еще не было. Тогда вообще не у всех телефоны были, такая я древняя.
— Ты всего на тринадцать лет старше меня, бабуля.
Милана хихикает.
— Так вот, он мне позвонил и говорит: «Мил, пойдем на свидание». Я подумала, это розыгрыш какой, и сказала все, что я о нем думаю. Он терпеливо выслушал и ответил: «Это я все понял. А на свидание ты со мной пойдешь?»
Я вздыхаю.
— Вот это романтика. И как быстро ты сдалась?
— Через три месяца мы поженились. Кир потом говорил, что в первый же день нашего знакомства в меня влюбился. За косички он дергал, а не соревновался со мной. На эмоции выводил. В наш первый раз меня унесло куда-то к звездам, настолько меня заводила мысль о сексе со смертельным врагом.
Мы вместе смеемся.
— У вас все по-другому было, — с нескрываемой завистью говорю я. — Вы сначала влюбились, поженились и только через несколько лет завели ребенка. А у меня все с ног на голову. Нельзя строить отношения по залету. Они заранее обречены на провал.
— А если нет? — спрашивает Милана.
И как будто бы в подтверждение ее слов у меня звонит телефон.
Глава 20. Александр
Я был уверен, что дал Насте достаточно времени, чтобы обработать информацию и прийти в себя. Но в реальности меня встречает холодный и равнодушный голос.
— Чего-то хотел?
Делаю глубокий вдох, напоминая себе, что это я налажал, а она беременна. Значит, должен быть с ней терпеливым.
— Настя, это Александр.
— Я узнала.
На заднем фоне слышится еще один женский голос, но я толком ничего не могу разобрать.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как при ротовирусе, — без обиняков отвечает она. — Только ротовирус быстро проходит, а мой будет меня мучить дай бог до второго триместра.
Больше всего я рад, что разговор об аборте она уже не поднимает. Это хорошо — первый шаг сделан. Осталось всего ничего. Или, по крайней мере, мне так кажется.
— Анализы сдала? — спрашиваю я, мысленно ударяя себя по лбу. Вот придурок, сейчас она опять вспомнит про Соню.
— Сдать-то сдала, но записалась в обычную женскую консультацию. Прости, Волков, но твою бывшую мой пустой кошелек не потянет.
— Ты же знаешь, что с деньгами я всегда помогу.
— Говорят, ты больше не появляешься в «Аркители».
— Да, продал Яру бизнес с потрохами по минимальной цене. У меня и в Лондоне дел по горло.
— Ты сейчас там? — В ее голосе столько нескрываемой тоски, что внутри меня разливается приятное тепло.
— Нет, решаю все вопросы удаленно. Двадцать первый век на дворе. А что, ты бы хотела поехать
