обман - тогда вы сможете видеть своих наркомов, генералов и членов ЦК такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими хотят казаться. Кроме всего прочего, когда мы встретимся с вами лично, это заклинание позволит вам и меня видеть таким, какой я есть, что должно снять с вашей стороны все остатки недоверия и избежать ненужных словесных баталий.
Надо сказать, что думал над этим предложением товарищ Сталин недолго.
- Э, была не была, - сказал он, - давайте это свое заклинание. Что я для этого должен сделать?
- Ничего особенного, - ответил Серегин, - просто сидите ровно и старайтесь не двигаться.
Глаза его на «портрете» засветились бело-голубым огнем, потом это сияние охватило всю поверхность карты, отделилось от нее светящимся облаком, окутавшим голову реципиента и впитавшимся в ее кожу.
- И это все? - каким-то изменившимся голосом спросил Верховный.
- Да, все, - подтвердил Артанский князь. - Теперь, чтобы задействовать это заклинание, вам надо будет посмотреть на нужного человека, проявив к нему интерес.
- Спасибо за разъяснение, - сказал Сталин, - а сейчас нам пора заканчивать. Как только у меня появится такая возможность, я вам позвоню, и мы продолжим наш обмен мнениями, надеюсь, уже в очном режиме, а не по этому, хм, вашему волшебному телефону.
- Так мы и сделаем, - согласился Серегин, - а сейчас желаю вам приятного времяпровождения и чудных открытий.
4 июля 1941 года, 22:30 мск, Москва, Кремль, кабинет Сталина
Выпроводив последних участников совещания, в том числе и Берию, товарищ Сталин еще четверть часа пил крепкий чай, курил одну трубку за другой и тихо ругался по-грузински. Этот «истинный взгляд» действительно принес ему великое множество «чудных» открытий, о которых с такой иронией говорил товарищ Серегин. Как оказалось, ни один из его «соратников» не дотягивал до столь высокого звания. Ограниченно функциональными можно было признать только неутомимого трудоголика Молотова и по-собачьи преданного Берию. Ворошилов выглядел как абсолютная пустышка, пригодная только в качестве свадебного генерала, то есть маршала, а Маленков оказался примитивным аппаратчиком-карьеристом.
На этом список проверенных за этот вечер «соратников» заканчивался, и начинались просто функционеры. Генерал армии Жуков оказался честным дураком и узкоспециализированным человеком-функцией, пригодным только к должности командующего фронтом, и ни к чему более. Но на фоне всех прочих посетителей этого кабинета этот неплохой, в общем-то, генерал единственный выглядел почти как ангел с крылышками. Вождь решил, что нужно будет вызвать сюда Тимошенко, и если сравнение будет не в его пользу, то немедленно заменить его на Жукова, вернув на должность начальника Генерального штаба товарища Шапошникова. Генерал-лейтенант Богданов, командующий второй группой Резервных армий, которые только начали формироваться из контингента, призванного по всеобщей мобилизации на территории европейской части Советского Союза, выглядел аналогично Жукову, да только не с таким высоким уровнем компетенции - командующий корпусом или заместитель командующего армией и не больше того.
Зато прокурор СССР Бочков оказался полным ничтожеством, на лбу которого было написано, что он подписывал смертные приговоры, не читая дел, и даже иногда задним числом. Вождь планировал назначить этого человека членом Военного Совета развалившегося Северо-Западного фронта и одновременно начальником Особого отдела, но теперь папка с его личным делом отправилась в нижний ящик сталинского стола, так сказать, до выяснения. Никакого укрепления кадрового состава этот человек исполнить не мог, с его стороны следовало ожидать только скоропалительного поиска виновных, что приведет к полной дезорганизации и развалу.
Но интереснее всего оказалась троица первых секретарей коммунистических партий закавказских республик. Если первый секретарь ЦК КП Армении Арутинов и ЦК КП Грузии Чарквиани выглядели как партийные функционеры с легким националистическим душком (вполне терпимым, пока он не переходит определенные границы), то первый секретарь ЦК КП Азербайджана Багиров под «истинным взглядом» был похож на фурункул, налитый гноем спеси, самомнения и генерируемого ужаса. Тут, в сталинском кабинете, этот человек был тих и индифферентен, однако в Азербайджане, повстречав его, люди переходили на другую сторону улицы, ибо как бы чего ни вышло. Сатрап, он и при советской власти сатрап.
Впрочем, за Берией, несмотря на всю его преданность, тоже водилось нечто тайное и тщательно скрываемое от товарища Сталина, а для человека на такой ответственной должности это недопустимо. Верховный заподозрил, что фальсификация дел, широко распространенная в наркомате внутренних дел во времена Ягоды и Ежова, при новом руководстве тоже никуда не исчезла, а только приняла более завуалированный характер. Катастрофическое начало войны наводило на мысль, что, возможно, в прошлые годы не тех генералов расстреляли и не тех оставили при ромбах и больших звездах. Других обстоятельств, которые Лаврентий мог бы скрывать от руководителя партии и главы советского государства, существовать просто не могло.
Впрочем, устраивать выяснение отношений с наркомом внутренних дел сразу после совещания Сталин не стал, просто вручил тому список, сухо приказав всесторонне проверить этих людей по всем возможным линиям, но руками пока никого не трогать: рано. Прежде чем он «по-
трогает» самого Лаврентия, необходимо вновь обрести под ногами только что утерянную почву. Иначе может получиться очень нехорошо. Главное, что он предупрежден, а значит вооружен.
Приведя мысли хотя бы в относительный порядок, вождь советского народа снова достал из верхнего ящика стола «портрет» посланца свыше, даже не подозревая, что сейчас его ждет еще один шок.
- Добрый вечер, товарищ Сталин, - почти сразу же откликнулся тот. - Скажите, вы готовы принять у себя прямо сейчас не только меня самого, но и высший руководящий состав моей команды? Ситуация на западном и северо-западном направлении развивается стремительно и не в пользу Красной Армии, так что времени на пустые разговоры у нас нет.
- Ну хорошо, товарищ Серегин, - сказал вождь. - Только скажите, кто, помимо вас, входит в этот самый руководящий состав?
- Начальник штаба полковник Красной гвардии Половцев, - начал перечислять Артанский князь, - начальник службы безопасности полковник госбезопасности Бригитта Бергман, начальник климатической службы товарищ Анастасия, командующий первой армией стратег, а по-нашему генерал-лейтенант, Велизарий, командующий второй армией генерал армии Петр Багратион.
Некоторое время товарищ Сталин молчал, переваривая услышанное, но потом подумал, что раз уж у него теперь есть этот «истинный взгляд», под которым его собственные соратники, генералы и функционеры видны насквозь, то и с людьми Серегина он сразу распознает, кто есть кто.
- Хорошо, - немного резко ответил советский вождь после некоторой паузы. - Приходите все вместе, времени на пустую болтовню и в самом
