я не могу наносить урон — в том числе заклинаниями исцеления. Когда моё заклинание превратилось из лечебного в боевое, оно развеялось само по себе. Так уж, к моему огромному сожалению, устроена моя сила. Хотя на сей раз это свойство, по всей видимости, спасло Тень от ещё больших мучений.
— Это крайне злобная и коварная ловушка. Не думаю, что у Пьенсы были технологии, способные создать такое, — заключила Хорун.
— У нас в будущем есть проклятия, которые мешают лечению… но такого я ещё не встречала, — сказала Рато.
— Ваши мысли, конечно, интересные, но как нам это лечить?
— Если эта рана фиксированного размера… То что будет, если её углубить? Она залечится?
— Собирая информацию, я есть видела тех, кто пытался это проверить… Однако в таком случае рана лишь есть становится глубже.
Тень изучала наших врагов. По-видимому, это включало и знакомство с состоянием тех, кого они ранили.
Чёрт, я ведь и сам думал предложить этот метод! А от него, оказывается, только хуже.
— Можно поместить вас в питательный раствор… Но сначала проверим.
Рато достала пробирку и вылила её содержимое на рану Тени.
Повалил чёрный дым, потекла кровь, рана стала ещё глубже.
— Кажется, ты их так только добьёшь, — прокомментировала Рато.
— Но ты же должна понимать, что совсем незаживающие раны бывают только в литературе, — невозмутимо парировала Хорун.
Да что же это такое? Мне тоже вспоминаются легенды моего мира, в которых встречается оружие, оставляющее раны навсегда.
— Можно попытаться перебить этот эффект пересадкой клеток. Однако… эта ловушка так тщательно продумана, что я не удивлюсь, что она блокирует лечение даже на клеточном уровне.
Чёрт… каким же злодеем нужно быть, чтобы придумать такое оружие? Такое чувство, будто это враги Сэйн делятся с Пьенсой технологиями. Хотя, конечно, если уж мы попали в прошлое, то и они могут здесь оказаться…
— Вы ей можете как-нибудь помочь?
Если мы не можем залечить рану, есть вариант удалить весь участок кожи. Но вопрос ещё, приживётся ли потом новая кожа после пересадки.
Вдруг мне вспомнилось, как Кидзуна спасала Цугуми после опытов, а также уничтожала силу перерожденца, который пытался украсть Оружие.
— Рафталия.
Я мог бы обратиться и к Рэну, и к Сэйн, которые тоже пришли посмотреть, но мне кажется, Рафталия управится быстрее всего.
— Да?
— Попробуй ударить по ране Нулевой Катаной.
— Что? Но…
— У Нулевого Оружия нет силы атаки. И я думаю, это единственное оружие, которое может справиться с настолько злобной силой.
Эта технология настолько извращённая, что её только и остаётся что назвать нечестной. А главный метод борьбы с нечестной силой — именно Нулевое Оружие.
— Хорошо.
Рафталия достала Катану, переключила её на Нулевую и провела остриём вдоль раны Тени.
— Кх-х-х… — застонала та от боли.
Раз так, значит, какой-это эффект есть. Пора попробовать ещё раз?
— Фёрст Хил.
Я тут же выпустил заклинание в рану, которую потревожила Рафталия. Однако ничего не изменилось. Кровь продолжала течь.
— Нет… — протянула Рафталия.
— Даже Нулевое Оружие не помогает? — проворчал я.
Что же это за сила такая — одновременно и нечестная, и разрешенная? Так и хочется подколоть создателя Нулевого Оружия на тему того, зачем у него есть такая серая зона.
— Подумать только, что всё настолько серьёзно, — сказала Рато.
— Кх… Даже мой гениальный мозг не может родить решение здесь и сейчас, — нервно продолжила Хорун. — Хотя… если переместить её душу в гомункула…
— Ты успеешь?! — спросил я.
— Н-не есть волнуйтесь… Я не есть собираюсь умирать…
Хотя Тень говорила тихим и слабым голосом, на умирающую она и правда не тянула. Вот только с таким кровотечением она протянет дня два, не больше. Разве этого достаточно, чтобы ворваться в Пьенсу и прижать к стенке ответственного?
Может, идея Хорун — единственный способ успеть?
— Да уж, трудная задача… — даже в речи обычно самоуверенной Хорун можно заметить её внутренние колебания. — Можно попробовать принудить клетки к делению… но вряд ли тот, кто придумал такие раны, не учёл такую возможность…
По её нерешительности я понял, что она и правда не знает, что делать. Похоже, правильный метод лечения знает только разработчик этого оружия. Но он, если к нему обратится, наверняка выставит неприемлемые встречные требования.
— Наофуми… — Мелти посмотрела на меня с мольбой во взгляде.
Если мы согласимся на оккупацию Пьенсы, то спасём Тень и её рафообразных. В противном случае наши поиски сильно затормозят — а возможно, даже сделают невозможным — возвращение в будущее.
И всё же…
— Герой Щита-доно. Вы есть не должны мириться со злодеяниями Пьенсы и выполнять их требования ради меня…
— Р-рафу… — рафообразные замотали головами, поддерживая тень.
— Время… ещё есть. Я есть прекрасно понимаю, что чувствует королева. Но я есть счастлива, ведь у меня ещё есть время сказать ей всё, что я не успела раньше.
— Ра-афу.
Всё, я решил. Причём ещё давно — когда потерял Атлу, положился на спутников, а затем поговорил с Атлой внутри Щита.
Я больше никого не хочу терять, чего бы мне это ни стоило. Я буду защищать остальных любой ценой.
Я сжал кулаки, чтобы не издавать неподобающих звуков. Вдруг мне почудился голос.
“Ты уверен?”
Я слышал его впервые. Но… что-то в этом голосе показалось мне знакомым. Он напоминал мой собственный… но не до конца.
Что это такое? Казалось, будто голос доносится из Щита, но в то же время он раздавался прямо в моей голове.
Впрочем, сейчас важнее не источник голоса, а что он говорит.
Да, я был уверен. Хотя после войны с Церковью Трёх Героев роль Тени в моей жизни сильно уменьшилась, она всё равно старалась поддерживать нас. Сейчас, после попадания в прошлое, она собирала информацию о Пьенсе и помогала Мелти с её работой. И что самое главное — я не сомневаюсь, что она тайно поддерживала нас далеко не в одной битве.
Я не хочу терять ни одного из своих помощников.
“Этот путь может быть трудным. Возможно даже, что ты никогда не станешь прежним. Ты уверен, что не пожалеешь?”
Да какая разница? Я принял решение и колебаться не собираюсь. Ради спасения товарищей я готов на любые меры.
“Тогда ~~~~ ответит на твою решимость”.
Голос будто бы стал громче.
