и брови сводит на переносице.
— Хотя… — тянет медленно. — Наверно, он прав, Надь. Я мудак и прощения недостоин. Я тебя предал. Я не имею больше права на счастливую семейную жизнь.
— Я знаю, что ты не такой, как дядя Леша, — качаю головой и сильно зажмуриваюсь.
— Я люблю тебя. Честно. Я все понял и осознал, но, наверно, поздно. Мой поступок из памяти не сотрешь, — рассуждает механическим голосом.
— Дим, давай спокойно доедем до дома. Потом поговорим.
Рогов включает радио. Я закрываю глаза и стараюсь расслабиться.
Все видят, как трепетно Дима ко мне относится.
И я чувствую, что он любит. Вижу это. Он мне каждый день это доказывает. И обстоятельства такие, что я не могу его от себя прогонять, потому что двойняшкам нужен папа.
Мы же так сильно хотели малыша… а тут долгожданное чудо в двойном объеме.
И мне очень хочется уже подпустить Диму к себе, вернуть полноценную семейную жизнь, ощутить опору и поддержку по максимуму.
Но я, видимо, все еще жду каких-то знаков свыше, что муж будет мне верен, если я окончательно сдам оборону.
Когда входим в квартиру, на пороге нас встречает Пушинка. По традиции приветливо мяукает и сразу же трется о наши ноги.
— Надь, — начинает муж, смотря на меня с трепетом.
А я просто глаза закрываю и прижимаюсь к нему всем телом. Дышу родным запахом, наслаждаюсь его руками на моей спине, и меня отшатывает на десять лет назад…
… - Сегодня какой-то особенный день? — смотрю на загадочного Диму с огромным букетом в руках.
Раньше только полевые цветы таскал, а сегодня розы. Здоровый букетище.
— Месяц, как мы знакомы, — улыбается краешками губ. — И сегодня, Надя, ты станешь моей. Хочешь ты этого или нет!
Только собираюсь возмутиться, как Рогов резко обнимает за талию и прижимает к себе вплотную. Едва пискнуть успеваю, и властные мужские губы накрывают мои в поцелуе.
В нашем первом поцелуе.
Разговоры сменились решительными действиями.
Дима жадно всасывает мою нижнюю губу в свой горячий рот, дышит тяжело, проводит кончиком языка по моему языку.
Я дрожу в его руках.
Меня целовали раньше. Но не так требовательно и напористо.
Земля уходит из-под ног, я даже дышать не смею. По телу горячая волна возбуждения растекается, и я на мгновение собственной реакции пугаюсь.
— Ну вот и все, Надя, — обжигает жаром. — Ты теперь моя.
— Мы всего месяц знакомы!
— А мне этого достаточно! Я уже понял, что ты моя суженая.
Не могу перестать улыбаться…
… Вздыхаю и отстраняюсь от мужа.
— Завтра нужно получать бумажки о расторжении брака, — шепчу, опустив глаза.
— Вместе поедем?
— Да, наверно.
Замолкаем, смотря друг другу в глаза. У меня сердце оглушительно долбит в ребрах и душа болезненно сжимается.
— Дим, — сиплю дрожащим голосом, ладошки потеют. — Я, кажется, готова…
Муж смотрит на меня внимательно, его лицо застыло в напряжении.
— Я готова тебя простить… — шепчу онемевшими от волнения губами. — Я тебе верю. И ты мне очень нужен.
Закрывает глаза и вновь прижимает меня к себе. Ощущаю его хаотичные горячие поцелуи в висок, в щеку, в краешек губ.
Замирает, смотрит в мои глаза, будто ищет в них разрешение на дальнейшие действия.
И я сдаюсь.
Я скучала по нему все эти месяцы.
И сегодня я поняла, что окончательно простила.
Дима целует меня с нежностью и трепетом, сминает мои губы настойчиво, властно, а я дрожу и слезы по щекам бегут.
Это не просто поцелуй. В нем все мои чувства собраны. Безграничная любовь к своему мужчине, благодарность за десять лет счастливого брака, горечь от его поступка. В этом поцелуе боль льется из ран моей потрескавшейся души и окутывает все пространство теплом и нежностью.
— Наденька, — обжигает горячим дыханием, оторвавшись всего на секунду, а после углубляет поцелуй.
Внутренняя дрожь сменяется томным возбуждением. Шар воспламеняется внизу живота, обхватываю лицо Димы ладонями и всхлипываю. Тягучее удовольствие, которое теперь стало еще слаще и острее.
— Как же я скучал, — шепчет ласково и гладит меня по голове.
— Завтра жду тебя дома с вещами. Будем жить вместе, как раньше.
— Хорошо, Надь. Как скажешь.
Улыбается.
— И завтра нужно в ЗАГС, Дим. Желательно пораньше утром.
— Конечно, я приеду с вещами утром, и сразу в ЗАГС, — кивает. — У меня на завтра тоже запланировано одно важное дело.
41. Ответ очевиден
Надя внимательно изучает свое свидетельство о разводе.
— Мы больше не семья, — сипит, прикрыв глаза.
— Выйдешь за меня еще раз? — улыбаюсь, отъезжая с парковки.
— Что? — переводит на меня взгляд, краешки губ дрожат.
— Станешь моей женой?
— Дим…
— Мы живем вместе, Надя. Если ты забыла, то дома тебя ждут три огромных мешка с моими вещами, которые нужно вернуть на прежние места. А еще у нас скоро будут малыши. Я хочу, чтобы они родились в официальном браке.
— Дима…
— Наденька, тебе никуда от меня не дется, ты моя, поняла?
— Поняла, — выдыхает сквозь слезы. — Хочется порвать это свидетельство, вот честно.
Убирает бумажку в сумку торопливо.
— Твоего поклонника вчера видел.
— Какого? — взволнованно.
— Зойкиного соседа.
— Егора?
— Ага. Заходил, хотел тебе кое-что сказать.
Надя медленно моргает:
— Дим, он меня на свидание звал, но я отказалась. Хотя могла бы…
— Ничего бы у вас не вышло, — усмехаюсь. — Твой поклонник передал, что ваше свидание отменяется. Ему бабушка не разрешила заводить отношения с разведенной женщиной.
— Вот и чудесно!
— Странный парень.
— Да. Не то слово! — Надя отворачивается к окну и смотрит на город.
Весна уже полностью вступила в свои права. Солнце так печет, что от снега и грязи не осталось и следа, а на газонах взошла первая зеленая трава. Скоро цветы пойдут… поеду за город, нарву для Нади полевой букет, как в первые месяцы знакомства.
Молчим минуты две, и я начинаю вновь:
— В этот раз я хочу свадьбу летом.
— Я еще не согласилась! — возмущенно.
— Так я же сказал, что спрашивать не буду, — смотрю в любимые голубые глаза и сердце часто бьется в приступе счастья.
Хочется прямо сейчас на обочине остановиться и Надю рассцеловать так, чтобы губы онемели.
— Свадьбу с размахом? Или скромно распишемся? — пытливо на меня глядит, а потом резко меняется в лице.
— Что такое?
— Дим, а ребенок от Алины…
— Это не твоя забота. Думай только о наших детях! — отвечаю холодно. — Ты же сказала, что простила. Значит, веришь мне.
— Верю, — согласно кивает.
— Вот и хорошо.
— Когда ты повезешь ее ДНК делать?
— Я уверен, что она залетела не от меня, — заворачиваю к дому и торможу у
