стал серьёзным и пояснил: — Установим предварительные столбы, указывающие расстояние обследованного месторождения, прихватим с неким запасом, на затёсах напишем номера и кому принадлежат. Здесь, — Трубников потряс картой, — отметим, где эти маяки установлены, что и будет основанием для составления заявки в полицейском управлении на свершившееся открытие. — Трубников поднялся, сложил в сумку карту и предложил: — Всё, мужики, довольно говорить, пора нам на отдых, к тому же весьма проголодались и, думаю, могли бы вчетвером быка съесть.
— Быка не быка, но над куском доброй оленины бы размялся, а то ужо бурчит в утробе. — Сушков тронул себя по животу.
Вернулись на стан в сумерках. Рачковский со своей командой уже были в лагере. В котелке дымилось варево, вскипевший чай издавал аромат какой-то лесной травы.
— Наконец-то, я уж всяко передумал. Что ж вы, Кондрат Петрович, так припозднились?
— Не обессудьте, Кузьма Гаврилович, увлеклись и за весь день к пище не притронулись. Есть золото! На протяжении речки, что сегодня одолели, фиксировали, проб набрали множество, завтра, послезавтра, думаю, осилим и до верховья дойдём, а там и взвешиванием проб займёмся. А у вас как?
— Прямо скажу: о таких запасах ранее не был наслышан, впервой подобное открытие на памяти, полагать надо, несметны недра здешние, велики россыпи.
— Протяжённость пройденного нами с Перваковым участка вёрстами мерить можно, да ваши границы, видать, обширные, а посему описать следует тщательно, столбы установить, и дело за тунгусами, назрел вопрос к его разрешению.
— Назрел, Кондрат Петрович, назрел. Сегодня тоже проб брали множество, радуют пробы, а что столбить, так время позволяет, лишь затягивать не следует, как завершим разведочную проходку.
— Учитывая сплошное залегание золота, так мы где через сто, где через двести саженей породу шевелили, спешили, а детально исследовать долину можно и после регистрации, когда официально документами закрепим, там и воля на всё и Божья, и наша будет.
— Возражать не буду, согласен, Кондрат Петрович. — Рачковский, присаживаясь на пень, глянул на собеседника. — Вернулись, и думы думал, может, завтра и податься в стойбище тунгусов и наперво обговорить купчую, если старосту застанем?
— Да надо бы, первостепенное дело сделано, нашли, что искали, но давайте посвятим ещё два дня разведке, затем в два-три дня и обозначим границы месторождения. С Севастьяном отправимся до стойбища тунгусов, а остальной народ пускай готовит столбы с затёсами, время терять ни к чему, и так припозднились.
Два дня прошли недаром. Обе группы каждый раз возвращались уставшие, но довольные. Пробы радовали, они подтверждали наличие золота в горной массе, залегающей в речке и береговой полосе. Желание продолжать поиски не ослабевало, а, наоборот, вело к подъёму узнать, где же заканчивается эта земная кладовая, какова её протяжённость?
Глава 15
На пятый день Рачковский и Трубников с утра принялись на аптекарских весах взвешивать намытые за все дни пробы. В блокноте помещали их номера, вес золота. Картина складывалась радужная — среднее содержание металла в трети ведра породы, что промывалось каждый раз в лотке, составило четверть золотника — примерно один грамм, из расчёта, если промыть сорокаведёрную бочку песков — сто двадцать граммов — это тридцать золотников.
— А ежли двадцать таких бочек в день промывать — шестьсот золотников, Кузьма Гаврилович, это ж надо! — воскликнул Трубников.
— Заметьте, уважаемый Кондрат Петрович, вы оперируете средней статистической цифрой, она может и меньше быть, а может и больше, а где-то вовсе низкая, среднее содержание величина не постоянная. Часть проб и до долей доходят, а порой и итого меньше, значки лишь показывали.
— Константа отсутствует, но в основу расчётов показатели уместны, к тому же и самородки попадались, а это уже придаёт уверенности куда выше. Мне бы хотелось и другое обсудить.
— Что ж волнует вас, любезный Кондрат Петрович?
— Так получилось, месторождение вроде и едино, но напрашивается оформить двумя частями — верхнее течение, что пройдено мною с Перваковым, отнести к моему открытию, что ниже по течению, обнаруженное вашей группой — на ваше имя. Как вам таковое предложение?
Рачковский задумался, видимо, прикидывал, как это отразится и сложится в проведении дальнейших работ. Наконец произнёс:
— А вы знаете, тема стоящая, я бы сказал, даже вполне уместная, и границы как-то сами по себе уже сложились нашими поисками. Что от ручья Каменного вверх по Хомолхо, что от Каменного вниз пройденные вёрсты одинаковы. А посему вроде и делить нам не престало разведанную часть долины. Хотя нюанс один имеется — участок речки ближе к её истоку, золото у вас показал к спаду, а это говорит о возможном окончании там запасов. То, что разведывала моя же группа, возможно, имеет продолжение и далее вниз по течению Хомолхо.
— Безусловно, и вполне велика вероятность. Однако мы с вами интеллигентные люди, и если при производстве добычных работ подтвердятся запасы и далее на нижнем течении речки, так всегда мы готовы будем обсудить возникшую тему, договориться. Не правда ли? К тому же застолбить речку на большем её простирании нам необходимо, дабы отбить чьи-либо попытки посягнуть на будущую территорию.
— Вам, Кондрат Петрович, следовало бы быть дипломатом, нежели купцом, вы и здесь преуспеваете. — Рачковский улыбнулся.
— Ну, затеянные дела, сами понимаете, у нас не простые, хочется полной ясности, уладить заранее, не хотелось бы меж нами каких недомолвок. Речка весьма богатая, перспективная, и не нам с вами по возрасту в дальнейшем придётся заниматься золотопромышленными делами, на то детей приобщить загодя следует.
— Поддерживаю, поддерживаю, всё так, и иначе не может быть, мы с вами знакомы не первый год, и не доверять друг другу — это не по-джентльменски. Пока же необходимо решать нам насущное — подать заявки, застолбить с межеванием, зарегистрировать, а там и разворачивать горные работы. Наём рабочих дело непростое, не одного дня. К тому же постараться не допустить найма нежелательных элементов с нечистоплотными руками. В таком вопросе полагаться только на доверенных и проверенных лиц, как никогда контроль необходим строгий, я бы сказал, неусыпный пригляд, особо при промывке и доводке концентратов.
— То, что на наши прииски начнут прибывать малоугодные личности, сомневаться не приходится, людям в душу не заглянешь, а корысть человеческая рядом бродит, хищение золота для части из них первое дело, да и на речке помимо официальной добычи копачи-одиночки объявятся, скрытно примутся породы мыть, а тут обходы регулярные предусмотреть надобно.
— Те прииски, вернее, закопушки бедные, что на Олёкме, по сути, исчерпаны, копошатся старатели ради наскрести чего, а больше моют породу вхолостую. Наслышан, прииски эти вовсе забросить хотят, пустой труд один на них. Так и сорвётся народ к нам.
