мы обратим внимание на только что указанные положения, то мы легко поймем, что дети с угловатыми лопаточными пальцами должны быть воспитаны к призванию техника, ученого .... техника промышленного — если мы не желаем противодействовать их наклонностям и погубить порядочную сумму хорошей силы в нецелесообразной деятельности.
О детях с шишковатыми пальцами следует сказать что им присуща любовь к физическому и духовному движению, что они выделяются сильным стремлением к независимости, что они имеют таланты к механическим изображениям, наконец они большие любители животных...................
Дети с узловатыми руками особенно способны к тем родам призвания, которые требуют проницательного, спекулятивного ума и предъявляют большие требования к логическому мышлению; одним словом к тем постам... до некоторой степени философский ум......................
„Большие детские руки, с ладонью средней величины, указывают всегда ум, который достигает известного совершенства, такие дети имеют скорее склонность к превосходному, чем к великому, они поэтому несмотря на величину руки, очень способны к изящным ручным работам и делают много на поприще механических и ремесленных искусств“.....................
„Признак сильно отражающейся чувственности есть несколько линий на ладони, из которых самая значительная есть так называемый пояс Венеры....эта линия всегда обнаруживает чувственные наклонности“..........
Сказанного достаточно.
Как должно быть желательно для мыслящих воспитателей и родителей иметь в исследовании руки средство, которое уже в самом раннем детстве обнаруживает наклонности к определенным стремлениям, как желательно понять их, чтобы из „пирожника“ не стало „сапожника“.
Но теперь, „благодаря нашим хиромантическим признакам, мы в состоянии заблаговременно узнать“ душу ребенка и дать ей надлежащее развитие, не превращаясь в педагога садиста, мучающего своего воспитанника.
***
Я должен сказать еще следующее. При надлежащем использовании хиропедагогики, мы не будем навязывать детям чуждый им мир, у них имеется свои собственный и нам надо только не забывать, что ни „вчерашнее“, ни „завтрешнее“ не может быть целью воспитания.
Человеческая жизнь так коротка, что укорачивать ее искусственным воспитанием, дело столь злое, что оно не имеет сравнения с самыми гнусными преступлениями. Мировой бойне на детском фронте должен быть положен конец...
Отойдите, не закрывайте перед детьми солнца, они сами к нему поднимутся и в благодарность — не будут считать вас своими мучителями-инквизиторами.
Не отнимайте у детей их „сегодня“.
Все ваши педагогические институты принесут мало пользы и громадный вред, если в них не будут открыты хиромантические факультеты.
И я уверен, что настанет время, когда люди понесут новорожденных не в церковь, а в хиромантическую или вернее хиротехническую клинику, в которой каждый входящий получит свой „гороскоп“.
Но до этого еще очень далеко, и рекомендовать современных хиромантов отнюдь не могу — многие из них своей профессией „гадалок“ добывают „кусок хлеба“ и едва знают основную мудрость хирофилософии.
Начав с самих себя изучать эту великую науку — мы познаем себя; взяв серьезные книги по хиромантии, руки живых и мертвых людей, мы поймем их „я“ и, свое собственное.
***
Заканчивая свою работу я не могу не остановиться еще на одной отрасли знания, которую выдвинуло последнее время, я говорю о проблеме „психотехники“.
Здесь, где казалось бы нет места хиропедагогике, ученые выставляют задачи, решение которых без хирофилософии не разрешимо. Появившиеся „Институты Труда“ и труды их в этой области утверждают17: „Несмотря на все препятствия распознавание способностей людей и правильное распределение людей по профессиям является настолько жгучим вопросом для немецкого народа, что разработка его не терпит отлагательств, несмотря на возможность ошибок и заблуждений все же необходимо попытаться проникнуть в эту тайну“....
В Германии уже начались эксперименты „характеристик профессий“. Но думается, что этот „научный“ путь экспериментов, — окружный путь, а не прямой.
Если область психотехники — определение призвания то тут хирофилософию не обойдешь, и, если проф. Челпанов в своем докладе 19, XII 1920 г. по „психологии труда“ говорил, что: „Мы уже достигли того, что можем указать способы измерения индивидуальных особенностей“, и... „проблема эта может быть разрешена только при помощи психологии“, то ведь это еще не решение вопроса, так как указать и найти „особенности“ легче, чем определить способности индивида.
Психофизиология труда, как проблема—выдвинута Институтом Труда и многими другими — это знамение времени: человек не машина; вот почти аксиома, а если это так, то Вундтовская экспериментальная психология, или подобная, не дадут нам желанного решения и ответа.
На сцену неизбежно грядет хиропедагогика и вопреки всему и всем, она завоюет свое место и скажет свое веское слово, — она пробьет толщу предрассудков и избавит людей от фабрикации дефективных.
Утопия в красном доме.
Написано в каторжной тюрьме во время режима которым назывался „прижимом“ и указывает, как далеко можно уйти от действительности и забыть окружающее.
Это было недавно. Мы повстречались в „одиночке“, куда нас случайно посадили вместе; и следствием нашей беседы и жизни была эта фантазия. Выть может „утопии“ излишни в наш прозаический век, но я думаю иначе: когда темной ночью мы глядим в глубину неба и нам сверкают оттуда тысячи звезд — это заставляет невольно думать и размышлять; но и сама природа — картина доставляет великую радость и если бы у человечества отнять ее, жизнь потеряла бы наполовину свою ценность. Глядеть же в будущее человеческой жизни—в своего рода небо, где каждый человек является звездой, большей или меньшей величины, удаленной от нас на большое расстояние, или находящейся возле; где также есть свой млечный путь, в котором человека уже нельзя и нет возможности рассмотреть в отдельности, на это не хватит одной человеческой жизни, — и, между прочим, также доставляет радость, скрашивает жизнь и жалок тот, кто не желает смотреть „выше“.
***
Илья: Итак, товарищ, вы думаете, что наша жизнь и жизнь всего человечества течет в известном направлении, что настоящее выше и ценнее прошлого?
Агафон: Безусловно. Быть может нельзя учесть математически минусы прошлого и плюсы настоящего, и многие даже говорят, что если противопоставить явление жизни из прошлого настоящему, то нынешнее не выше и даже еще ниже. До некоторой степени это верно, например, смертная казнь в большинстве современных государств фактически уничтожена, но заменена одиночным заключением, где человек превращен в живого мертвеца, — быстрая смерть заменена медленной и нелегальной, и это считается гуманнее. Но человечество в прошлом как-бы спало в летаргии, а теперь оно проснулось от сладкого сна и потягивается, расправляя свои онемевшие было члены; такое пробуждение многим и многим пришлось не по вкусу. Не мало и в настоящем отрицательных явлений; среди рабочих организаций Запада и Америки, которые окрепли и процветают
