Книга Ведьмин смех - Лили Мокашь

– А как именно я умерла? На меня кто-то напал? – тихо прошептала Мириам. – Вроде я отдавала деньги из сейфа грабителю в маске. Деньги, которые наш фонд собрал для приютов бездомных животных. Кажется, я сначала боялась, а когда вокруг брызнуло стекло, то зацепилась за одну-единственную мысль: «Помнят ли банкноты, что когда-то были подобны шумящей листве? Помнят ли они, что являлись частью дерева?» Думаю, я сделала в этой, то есть уже в той, жизни все, что могла. После меня остался фонд помощи бездомным животным, приюты, Даниил Игоревич скоро откроет первое кафе, куда будут приходить люди, которые любят котиков. По выходным Даниил Игоревич станет выступать там с актерскими монологами, и в кафе появятся посетители, которые любят Даниила Игоревича и считают его самого котиком. Влад поможет с финансовой частью и с организационной.

– Ты действительно уловила суть. И если ту жизнь ты посвятила другим, то эту можешь посвятить себе. А еще я рад, что ты не помнишь боль и подробности своей смерти. Не копайся в этом, пожалуйста.

– Знаешь, а я ведь с самой нашей встречи поняла, что умерла. Не хотела с тобой ехать… Кто вообще хочет идти за Смертью?

– Я – не Смерть.

Мира смотрела на разыгрывающееся буйство красок за окном машины.

– Кроме того, я уже приняла решение, и если ты узнал меня достаточно, то догадался, какое. Ты же ведь понял, что я жила только когда помогала тем, кто действительно нуждался во мне?

Она взглянула на меня, улыбаясь. На моей бумажке, которую я спрятал в кармане брюк, было написано другое. Я похолодел.

– Конечно, ты знала, что не будешь жить вечно! Ты же не глупая, – выпалил тогда я, с каждой ее брошенной мне в лицо репликой раздражаясь все больше.

Выглядело так, будто я поменялся местами со своей подопечной. Но сдержать рвущуюся бурю эмоций просто не получалось.

– Да нет же, когда я увидела, как ты приглашаешь меня сесть на переднее сиденье черного ретроавтомобиля, я подумала, ну вот и Харон на своем катафалке. Не лодка, выступающая из тьмы Стикса, конечно, но нужно же было вписаться в бюджет со всякими сокращениями. Твое начальство поскупилось на эффектные декорации, – улыбнулась она, не теряя юмора.

– Меня зовут Леви, и ты прекрасно это знаешь. Ты можешь потребовать бессмертия для себя! Черт, да попроси уже сделать тебя одной из нас! – с нажимом потребовал я.

– Не могу. Это не мое желание. Оно твое. Я хочу, чтобы больше не было бездомных животных. Нет, не так. Утопичная формулировка, она не прокатит. Вот, придумала: я хочу, чтобы у каждого животного был дом. Все просто.

– А кто позаботится о Среде? Ты же не бросишь его одного? – мои мысли цеплялись за те обстоятельства, которые могли бы заставить ее передумать и задержаться в этом мире.

– Ты и позаботишься. Я не могу настаивать, но я хочу об этом попросить. Кроме того, мне кажется, вы двое подружились. Вы похожи больше, чем ты готов признать. Оба такие: «Эй, я гуляю сам по себе». Вот и будете гулять сами по себе, но вместе. Обещаешь, что не бросишь Среду?

Она погладила кота, мирно спящего на ее коленях.

– Больше никаких бездомных животных в нашем мире. Не в каждом доме есть зверь, но у каждого зверя есть свой дом – и это мое желание, я в нем уверена, – мягко произнесла она, отрезая для себя путь назад.

Как же чертовски часто и беспричинно мы жжем за собой мосты, обжигая тех, кому мы не безразличны! «Мост с моим именем предали огню», – эта мысль прокручивалась, словно пластинка в руках у диджея-любителя.

– Ты мне сам говорил, что обычные люди упорно продолжают рождаться, словно предыдущие жизни их ничему не научили. Леви, до встречи в твоем черном «Мустанге» 66-го года выпуска. Ты же знаешь, как любит шутить это шоссе. Оно непременно сведет нас снова. Все было не зря. И однажды, не сомневайся, я навсегда буду твоим спутником. Ты легко узнаешь меня, ведь ты сумел разглядеть отпечаток моей души. И тогда больше не отпустишь.

Мириам мягко сняла кота с колен и вышла из салона, исчезая листьями и золотым песком, распадаясь от легчайшего дуновения ветра. На выжженную солнцем землю с мягким стуком упал блокнот, в котором моя возлюбленная рисовала всю дорогу. Ветер распахнул его на последней странице, где была тщательно прорисованная от руки картинка. Мультяшные мы с широкими улыбками сидели рядом в гротескных черных плащах и дурацких солнцезащитных очках. Иллюстрация все еще пахла соленым океаном. Я бережно взял пухлую книжку, прижал к груди и опустился в водительское кресло, гадая, кем она будет, когда я увижу ее снова, и правда ли смогу узнать. В груди растекалось теплое предчувствие. Я же сам говорил Мире, что время для меня – это сущий пустяк, верно? Среда, не просыпаясь, переполз на мои колени.

Ну что ж. Для начала – у меня теперь есть кто-то, кого я буду опекать вне работы.

Эллин Ти

Ведьма Дель

1. Пять ассоциаций со словом «ведьма»?

Яркие каре-зеленые глаза, черный кот, травяной венок в волосах, прогулки в поле на рассвете, хитрость.

2. Существует ли в жизни настоящая любовь?

Да, да и еще сотню раз да! Настоящая любовь существует, она повсюду, и я искренне верю в то, что каждый человек ее достоин.

3. О чем эта история?

Эта история о принятии в первую очередь. Когда жизнь резко переворачивается с ног на голову и нужно сохранить спокойствие, собраться с духом и принять или не принять новые реалии.

Сегодня удивительно теплый день по сравнению с морозной неделей. Апрель в этом году поражает переменой погоды: еще вчера все шли в школу в пуховиках, а сегодня на радостях, что вышло яркое солнце, поснимали шапки и освободили пальцы от оков перчаток.

Я, кажется, сделала это самой первой. Весна – мое любимое время года. Каждый год мне кажется, что весна может изменить мою жизнь. Не знаю, как, но острое ощущение, что мои мысли когда-нибудь воплотятся в жизнь, меня не покидают.

Ловлю щеками первые лучи солнца и уже знаю, что через пару дней замечу на них и горбинке носа веснушки. В детстве я их не любила совсем, а сейчас с удовольствием жду поры, когда они возвращаются на мою бледную кожу, делая меня чуть ярче.

Меня зовут Аделина, кстати. Мне пару недель назад исполнилось семнадцать, я учусь в выпускном классе, хожу в художественную школу, и… и я влюблена в парня из «параллели» – Егора.

Мысли путаются, потому что он появляется на горизонте. С восьмого класса не могу думать ни о чем, кроме него, если Егор появляется в поле моего зрения.

Меня как будто приворожили к нему, даже подружки смеются, а я ничего не могу с собой поделать. Просто очень нравится…

Егор еще ни разу не заговорил со мной, кажется, он даже в мою сторону не посмотрел ни разу за все это время. А я… а я боюсь. Боюсь, что он отвергнет меня и я останусь с разбитым сердцем, именно поэтому и не подхожу первая. Только и делаю, что смотрю на него в школьных коридорах и иногда по дороге домой, когда мы совпадаем по времени и первую половину пути идем в одну сторону.

Я так засмотрелась на него, что у меня из рук выпал тубус с рисунком! До утра рисовала школьную стенгазету (занимаюсь этим постоянно), а из-за того, что не выспалась и слишком пристально смотрела на Егора, – уронила рисунок.

Порывом уже теплого, но все еще сильного ветра тубус, как назло, принесло прямо к нему. Очень неловко…

– Твое? – спрашивает он, поднимая тубус.

Киваю. Не могу выдавить из себя и слова, чтобы ему ответить. Краснею, как дурочка, когда он, кажется, впервые на меня смотрит и протягивает мне мой рисунок. Снова киваю, вроде как уже говоря этим «спасибо», и через секунду вижу его удаляющуюся спину. Ушел…

– Да, подруга, – хихикает сзади Элька. Она мне больше чем друг, почти сестра. – С таким энтузиазмом с ним общаться ты точно его сердце не завоюешь. Ну что это было?

– Растерялась, – вздыхаю. Я не слишком общительная и не умею вот так просто, как та же Элька, заговаривать с незнакомыми людьми. У меня и друзей из-за этого мало, потому что в компанию попасть для меня сродни пытке. Мне гораздо привычнее сидеть на задней парте и рисовать очередную работу на школьный конкурс, чем хохотать с одноклассниками на перемене. Такая вот я.

– А вдруг это был единственный шанс познакомиться? – усугубляет мою неуверенность подруга. – Адель, ну нельзя так. Хватай судьбу за рога, пока не пришлось к колдунье