Книга Бывшее счастье - Ана Дем

Сашка, та самая заучка нашего класса столяа перед нами во всей взрослой красе, удерживая перед лицом бокал розового шампанского. Аккуратно уложенные в высокую прическу волосы, вечерний макияж, удлиненное с вырезом на левой ноге платье бордового оттенка придавали ей ту самую изюминку в ее красоте.

Раньше на ней невозможно было увидеть простую юбку или сарафан, бегала в одних джинсовых комбинезонах или джинсах, прикрывающие ее тоненькие ножки. Сейчас все наоборот, показывает женскую натуру, привлекая взгляды к стройному телу.

— Сашка, — растягивает руки для будущих объятий, но та не спешила к нам подходить. Стояла в сторонке, испепеляла взглядом стоящего за мной макушку сына. — Ты здесь.

Что-то тут не так. Саша не будет просто так взирать на человека, если в ее чудной головушке не разродится план, касающихся всех нас. Либо она смогла догадаться — с ее то умом, — о том, что перед ней стоит сын самого Устинова, либо перепила и ей начинает казаться несусветное.

— Да, — без эмоционально отвечает, резко меняясь в лице. На глазах появился настоящий страх и боязнь чего-то страшного, что может произойти в ее жизни. — Даня?

Слетает с ее уст и мы, посмотрев с Дианой друг на друга, решаемся завершить наш с ней диалог. Очень странно реагировать на того человека, которого сама терпеть не могла. Вечно выдумывала для Даниила ситуации, с которых выйти сухим из директорского кабинета не получалось. Он ведь, еще в седьмом классе, избил за гаражами ее парня: оставил бедного без одного зуба, больничным на месяц из-за ушибов на теле.

— Странная какая-то, — сев за один из свободных столиков, Диана решается заговорить. — Что же случилось такого, что она так боится его?

— Моего отца? — интересуется Артём, перехватывая из фруктовницы нарезанное дольками яблоко. — Так всё же он бандитом был, да?

— Нет, — резко отвечаю, подзывая жестом проходящую мимо нашего столика официантку. Попросив у той один стаканчик прохладной водички, вернулась к разговору. — Твой отец не был бандитом. Он был тем, кто готов был биться за правду до самого конца.

Слежу за заходящими гостями. С каждым из них Александра здоровается, обнимая и целуя в щеку. Будь это знакомая нами девчонка или мужчина. Сильно изменилась, стала более раскрепощённой… Дианка тоже следит за всем этим фарсом, хмурится, облизывает кончиком языка нижнюю губу.

— Она ведь тоже журналистка, — решаюсь поинтересоваться, — разве нет?

— Не знаю, — отмахивается подруга, — за все время работы, я её не видела. Даже на сходках.

Я где-то замечала на страницах интернета её интервью с неизвестными мне личностями. Пыталась читать, понимать все изложенное на нескольких абзацах толкование. Вместо этого приходилось изучать излучающие негативные комментарии от людей, которым ничего не нравилось. Не сам заголовок статьи, не интервью.

У подруги на начале карьеры было точно также. Много хейтеров, маленький круг читателей, жестокие отказы в напечатывании её кропотливой работы. Все пришло со временем и теперь, имея забитое гвоздями место в лучшей на мой взгляд журналистской конторе, Диана рубит деньги. Как-то вот так.

— Мам, его тут нет? — в голосе сына проскальзывает разочарование. Сдержав порыв расплакаться перед ним, аккуратно перехватываю его ладонь в свою. Делаю своевольный жест необходимой на этот момент поддержки. Стараясь ничего не говорить, боясь разрушить тонкий купол спокойствия, обертываюсь назад.

Некоторые пары приходят со своими детьми. Кому-то и пяти лет нету, кто-то уже ходит в начальную школу. Вон, один девяти-десятилетний парнишка, проявляя для своего возраста озорство, начиная шкодничать за каждым столом, ввёл во злобу свою мать. Судя по резкому рывку за плечо со стороны рассвирепевшей Сашки это был её сын.

Агрессивно настроенная по отношению к ребёнку, она показала всю настоящую себя.

— Интересно, кто её муж? — выпивая предоставленный апельсиновый сок, помешивая трубочкой остаток, Диана стрельнула со стола небольшую виноградинку. — Фу, кислятина.

Совершенно верно. Весь вечер был нудным, скучным и кислым. Подходящие за наш столик ребята, которые никак не забыли о нас, весело обсуждали свои построенные жизни. Один имел хороший заработок, работая на самом севере нашей страны, второй исполнил мечту, открыв в родном городе музыкальную студию. Третья умудрилась выскочить замуж и родить двух карапузов близняшек, что весело болтали вместе с нами о любимых мультяшных героях.

У одной глупой меня все шло по одному и тому же сценарию. Смеялась, пыталась разукрасить разговоры шутками, отстранённо отвечая на взбесившие до белого каления фразочки: «Слушай, а кто его папа? Он так сильно похож на него самого… Просто копия!». Последняя фраза была от третьего или четвёртого друга со школы Устинова.

Тот, увидев до жути знакомое молодое лицо, почесав отрощенную бороду, высказался:

— Да не, очень литой. Даже севший Силуанов это подтвердит.

Фамилия Антона заставляет весь настрой сбиться к чёрту. Слава богу, убежавший с телефоном в руках Артём не слышал этого. Играй он здесь в свои мобильные игрушки, слушая матерые фразочки, тот быстро впитал словно губка непристойную для подростка информацию.

— А что, — подсев ближе, Диана включает режим журналистки. — Этот главный додик школы все же за решёткой?

— Ну да, — кивают, привлекая нашу женскую натуру к интересующему для нас моменту. — Я ещё общался с Даньком, видел всю ситуацию своими глазами.

— И что ты видел? — мне стало интересно, хочу побольше узнать о том мире, с которым оборвала все связи.

— Многое… — произносит словно дедушка, почесывая рыжеватую бородку. — Да и вообще там запутанно все. Та блондинка, что орала в школе о беременности, оказывается не знала самого Устинова. Видела мельком на закрытых вечеринках, но не подходила близко.

— Так от кого она беременна тогда была?

— От Силуанова.

Будь у меня крылья и они бы отказали в полёте — упала, разбившись вдребезги об скалы. Слышать после пятнадцати лет такую информацию, что не укладывается по полочкам атрофированного несколькими бокалами алкоголя мозга очень, очень тяжело.

Хочу встать, пройти в туалет и стошнить застрявшим огромным комком в горле. Попросив прощения за свои действия, встала с насиженного места. Отрицательно махнув на обеспокоенный Дианкин вопрос, пошатываясь, поспешила в уборную. Сталкиваясь плечами с другими женщинами, ойкая от пробегающих мимо пьяной меня малышей, нашла неприметную дверь женского туалета.

Уборная встретила меня тремя открытыми кабинками и двумя огромными овальными раковинами. Подойдя к одной, увлекательно рассмотрев чёрный с золотым теснением кран, открыла поток леденящей воды.

Пахнущая различными ароматными маслами мыло ракушка разжигала в лёгких огонь. Хотелось пасть на колени вблизи белого друга и вы тошнить всю съеденную и выпитую за этот час еду. Голова начинает быстрее обычного кружится, сняв с уставших ног каблуки, отбросив в сторону