не то.
— Вас, стало быть, вовсе не волнует, что она может убить меня.
— Знаете, Ксения, вас становится невозможно выносить, — не выдержал Орлов.
Ксения подняла брови.
— Как и вас, осмелюсь сказать.
— Я в чём-то вас обманул? Что вас не устраивает теперь?
Ксения поджала губы, не зная, как сформулировать то, что хочет сказать.
— Хотите остановить эту дуэль, — сказала наконец она, — оставьте одну из нас. Предмет спора будет исчерпан и можно будет обойтись без пистолетов.
Орлов ещё более помрачнел и надолго замолк. Карета негромко постукивала колёсами по мостовой и мчалась вперёд.
— Вы никак не хотите меня понять, — сказал наконец Орлов.
— Что, собственно, я должна понять? — Ксения вскинулась и посмотрела на него. — Что вы собираетесь составить коллекцию из таких, как я и Анастасия?
Орлов поджал губы и побледнел.
— Я показал вам эту коллекцию, потому что надеялся, что в вас есть хоть капля…
— Хоть капля чего? Достоинства? Теперь у меня нет его? Вы правы, у меня его нет. Я — любовница графа Орлова и провинциальная дворянка, которая, как считает ваша невеста, метит на ваш титул. Откуда бы взяться достоинству у таких людей?
— Ну нельзя же слушать всё, что говорит Анастасия!
— Вы ещё не женились, а вам уже настолько плевать на неё. Я не понимаю вас, граф, и никогда понять не смогу.
— Сможете, когда доживёте до моих лет.
— Искренне надеюсь, что этого не произойдёт, — Ксения отвернулась и уставилась в окно.
— Я в любом случае должна бы в неё стрелять, — после долгой паузы сказала она, — после всего, что она мне наговорила. Так что можете не винить себя, это дело касается только меня и её.
Карета остановилась, и Ксения взялась за дверцу, намереваясь выйти, но Орлов положил на её запястье свою ладонь.
— Дело не в Анастасие, — твёрдо сказал он. — Вы злитесь на меня, но сами не знаете из-за чего.
— Я это знаю очень хорошо! — выдохнула Ксения вполголоса прямо ему в лицо. — Я злюсь, потому что у вас есть Анастасия!
— Но вы знали об этом! — Орлов не выдержал и повысил голос. — Вы знали об этом всегда! Я с самого начал вас предупреждал!
— Как скажете, — Ксения вырвала руку. — Значит, я злюсь на себя.
Она опустила ногу на мостовую и стала подниматься к себе. До дуэли оставался день.
Наутро Ксения снова обнаружила у своей постели букет. Её ожидали божье дерево и горицвет.
Ксения сделала глубокий вдох. Она плохо спала — всю ночь ей чудилась Анастасия, горевшая в пламени взорвавшихся звёзд.
— Ненавижу тебя… — прошептала она, сама не зная, к кому обращены эти слова.
Завтрак снова был накрыт в столовой, и снова в зале царила тишина — если не считать тихой музыки, звучавшей из-за стен.
— Вы не поменяли своего решения? — спросил Орлов.
— А вы не поменяли своего? — спросила Ксения, которая, говоря откровенно, после тяжёлой ночи уже не была так уж уверена в том, что собиралась совершить. Анастасия не вызывала у неё ненависти. Она не вызывала у неё вообще никаких чувств. Ей хотелось причинить боль Орлову — такую же, какую Орлов причинил ей. И как бы ни соблазнительно было сделать это, убив Анастасию, в глубине души Ксения понимала, что этого делать нельзя.
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу оставить её, — спокойно произнёс Орлов, упрямо глядя в чашку чая. — Ксения, этот дом и эти земли — всё это принадлежало моему отцу. Здесь я вырос. Я не могу всё это потерять.
Ксения молча ковыряла ложечкой в розетке с вареньем. Она понимала. И это было хуже всего.
— Тогда мне, наверное, лучше покинуть этот дом.
Орлов молчал и всё так же не смотрел на неё.
Ксения сделала последний глоток и встала.
— Я соберу вещи, — сказала она.
Ксения сделала шаг по направлению к двери, и тут же объятия Орлова окружили её, пробуждая жар, которого она несколько дней была лишена.
— Перестань, — в самое его ухо прошептал Орлов. — Я люблю тебя, Ксения. Я хочу быть с тобой.
— А если я этого не хочу? — Ксения сделала слабую попытку вырваться, но не смогла справиться с собой — тело тянулось навстречу Орлову. Тот развернул её лицом к себе и приник губами к губам Ксении. Ксения снова почувствовала, как растворяется в нём. Как тают и исчезают все печали и сомнения. В тот день обед и ужин им подавали в постель, и только поздно вечером — перед самым сном — Ксения подумала, что, кажется, уже не может без Орлова. Тот стал для неё наркотиком — и уже не имело значения, что представляет из себя сам Орлов. Ксения не могла без этого чувства, когда Константин обнимал её, когда губы Ксении растворялись в его губах.
С этими мыслями она уснула и словно наяву увидела, как стреляет — и пуля попадает Анастасие в лоб.
Проснулась Ксения в холодном поту. До рассвета ещё оставалась пара часов, но графа не было в постели.
Ксения встала и выглянула в окно. С дороги доносился стук копыт и ржание лошадей. Карета остановилась около подъезда, и оттуда вышел мужчина в просторном плаще.
Ксения закрыла глаза и прислонилась к стене. Она была почти уверена, что это граф — что он отправился на встречу с Анастасией, оставив её одну. Что сейчас он спасал Анастасию — едва покинув её постель.
— Вы не спите? — за спиной Ксении скрипнула дверь, и вошёл Орлов — в одной ночной сорочке и домашнем халате, накинутом поверх.
— Я испугалась, обнаружив, что вас нет, — сухо сказала Ксения. Орлов подошёл к ней со спины и, обняв за плечи, поцеловал в висок.
— Я здесь, — шепнул он и замер, уткнувшись носом в ухо Ксении. Та почувствовала, как в животе снова разгорается пожар.
— Кто приезжал? — спросила Ксения, ощущая, как разделяется на две части всё её существо. Одна половинка таяла в руках любовника, другая будто бы взирала на это со стороны, но оставалась при этом равнодушна и холодна. И эта разорванность причиняла ей боль.
— Я расскажу вам потом, — Орлов снова поцеловал её — теперь уже в ямочку под ухом, и Ксения прогнулась, позволяя губам графа коснуться шеи, а затем и ключицы.
Сделав усилие, она вернула контроль над телом той половине, что до сих пор стояла в стороне, и оторвала от себя лицо Орлова.
— Граф, я хочу, чтобы вы меня поняли.
Орлов замер, внимательно глядя ей в глаза.
— Мне мало вас. Мало того, что происходит между нами сейчас. Я всё
