Маркл, подопечный и оруженосец лорда Бортена.
Кори насмешливо фыркнул.
— Маркл уже на полпути к Моэну. Дай ему кусок черствого хлеба и скажи, чтобы он возвращался в переулок для нищих, откуда он пришел.
Мужчина неловко переминался с ноги на ногу.
— Не знаю, сэр. Мальчик говорит, что это срочно. Если бы вы могли видеть его взгляд…
— Ты слышал меня. Избавься от беспризорника! Позови стражу, если потребуется помощь. Меня не побеспокоят в этот час.
— Да, маг Кори.
Мужчина удалился.
Кори запечатал за ним дверь заклинанием.
Когда шаги слуги затихли, маг достал пояс целителя и выхватил глиняный амулет, хранившийся в безопасности среди его священных камней. Затем он призвал образ Совы и бесшумно вылетел в окно.
Когда он приземлился на крышу над входом для прислуги, страж дал Марклу подзатыльник. Мальчик пошатнулся от удара. Кухонная дверь захлопнулась прямо перед его носом.
Маркл стучал в дверь и плакал в затемненные окна.
— Пожалуйста, маг Кори. Мне нужна ваша помощь.
В Квартале Магов воцарилась тишина, хотя острый слух Кори уловил тихий шорох человеческого движения в соседнем доме, за которым последовало более тонкое шуршание сочной мыши внизу. Он отметил, кто из его соседей мог быть свидетелем этого несвоевременного визита и что они могли слышать. Мальчик ходил внизу в темноте, ударяя кулаками по закрытым окнам. Когда никто не ответил, он с поражением отступил.
Кори расправил крылья и бросился в погоню.
Следуя извилистой тропе Маркла, маг летал от укрытия к укрытию, прячась под нависающими крышами и в неглубоких подоконниках. Маркл не вернулся в замок, а бродил по улицам, пока не образовался узор из грубых кругов, один уже другого. В конце концов, оруженосец остановился в кривом переулке в одном из самых жалких районов города. Там он привалился к гниющей стене и так и остался, сжавшись в грязи, скрестив руки и свесив голову на колени.
Кори спустился с высоких крыш, приземлился рядом с Марклом и снова принял человеческий облик. Прежде чем мальчик понял, что происходит, Кори схватил его за горло и прижал к стене.
Он выждал мгновение, пока мальчик задыхался и корчился. Затем он сказал тихим, ровным голосом:
— Я отпущу тебя, Маркл. Когда я это сделаю, ты не убежишь. И ты не будешь шуметь, даже чтобы отдышаться. Делай, как я говорю, или я сожгу кожу с твоего лица.
Маркл перестал сопротивляться и кивнул, его глаза расширились от ужаса.
— Зачем ты искал меня? — спросил Кори, отпуская его.
Мальчик закашлялся и пролепетал:
— Мариэль… Мариэль в беде.
— Что случилось?
— Они взяли ее и увезли в город. Они держали ее вечность. Там, — Маркл кивнул в сторону переулка.
— Кто?
— Старик и мальчик.
— Сколько они заплатили тебе за то, что ты отдал ее им?
— Заплатили мне? Мне не заплатили!
— Не держи меня за дурака.
— Клянусь богами! Я ничего не получил.
— Может, обещание? Человек, уничтоженный за измену, провинция, созревшая для захвата. Почему ты искал меня, а не лорда Бортена?
— Я не мог… — Маркл запнулся и отвернулся.
— Ты не мог встретиться с человеком, которого собираешься предать?
— Это волшебник заполучил ее, говорю вам! Бортен не ровня этому старику, но вы можете помочь. Я знаю, что вы можете. Вот почему я пришел к вам.
Кори сильно ударил Маркла по лицу.
— Это за твою ложь и за твои глупые амбиции.
— Они сказали, что не причинят ей вреда! — Маркл сплюнул кровь изо рта.
— Покажи, где она.
Здание, расположенное в глубине квартала для нищих, представляло собой груду почерневших бревен. Строение ненадежно нависало над фундаментом, восходящим к временам первых королей Вортингена, незыблемым каменным сердцем, которое, вероятно, видело взлеты и падения бесчисленных домов. Кори заметил красноватое свечение чар, защищавших подвал, грозных по своей магии, но ничего, что он не смог бы преодолеть.
— Что это за ловушка, Маркл?
— Это не ловушка. Она там, клянусь.
Кори обездвижил Маркла проклятием. Затем он связал мальчику руки и ноги, на всякий случай.
— Я давно должен был тебя устранить, Маркл!
— Устранить? Я никогда не делал ничего, чтобы…
— Ты опасен и глуп. Это все оправдание, которое мне было нужно. Но вот в чем печальная ирония: я пощадил тебя, потому что вполне мог представить ужас нашей Леди Королевы при одной мысли о прекращении твоего жалкого существования. Ты понимаешь, что это значит, Маркл? Ты жив сегодня благодаря той самой женщине, которую хочешь уничтожить.
— Эта ведьма произвела на свет бастарда, — возразил он. — Она хочет посадить его на трон.
Кори окунул тряпку в грязь у их ног и засунул мальчику в рот.
— Повтори эти слова, и тебя повесят.
Маркла повесят, несмотря ни на что, но пока не было смысла говорить об этом мальчику.
— Ты не уйдешь отсюда, пока я не вернусь, — сказал Кори.
Маркл кивнул, его глаза слезились от едкого запаха его кляпа.
Призвав образ Крысы, Кори пробежал сквозь грязь и тени к краю здания. Он нашел дыру в его хрупком корпусе и проскользнул внутрь.
Запахи гниения и разложения ударили ему в нос, но он уловил струйку аромата Мариэль, свежей травы и летних цветов, приглушенного ледяной пеленой мучений и ужаса. Маг следовал за ее сущностью через лабиринт бревен, пока не пришел к двери, от которой исходил нелепый запах свежей сосны. Полоса желтого света была у его основания.
Кори сделал паузу и привел себя в порядок. Приглушенные звуки страданий Мариэль навострили ему уши. Каждое мгновение, проведенное ею с этими мужчинами, приближало ее к пропасти, из которой нет возврата. Тем не менее, прерывание их могло означать поимку самого Кори — на такой риск он не мог пойти.
Дверь открылась без предупреждения и залила светом узкий коридор. Кори издал испуганный писк и понесся в тень, сердце колотилось в его маленькой пушистой груди.
Дверной проем заполнил силуэт мага, высокого, согнутого в позвоночнике, с длинным посохом в руке и капюшоном, скрывающим черты лица. Звук плача Мариэль лился на пол и клубился вокруг его ног, словно алый туман.
— Молодец, мой мальчик, — он говорил голосом старого и терпеливого человека, голосом, который Кори узнал с внезапным страхом.
Бэдон.
Аура волшебника сияла ярко, как всегда, сотканная из бронзовых нитей хитрости, гнева и убежденности. Кори изучал магию у Бэдона и слишком хорошо понимал силу этого человека. Прямая конфронтация была нецелесообразна, отчасти из-за того, что она привлекла бы внимание, но, что более важно, потому что Кори, скорее всего, проиграет.
— Развлекайся до моего возвращения, — сказал Бэдон, — но помни: никаких следов и синяков.
