не только не способствовал нормализации обстановки, но и, напротив, еще больше развязал руки «черному фронту», поскольку его политика террора, направленная на подавление прогрессивных сил, теперь прикрывалась наличием в стране якобы демократического правительства.
Последнее же, с одной стороны, содействовало правым принятием драконовского закона против борцов Сопротивления и репрессиями против борющегося за свои насущные права трудового народа, а с другой — лицемерно разводило руками в ответ на требования прогрессивных сил пресечь бесчинства хитосов. Оно оказалось не в состоянии даже обеспечить элементарно необходимые условия для проведения приближавшихся выборов, которые вследствие террористической деятельности монархических банд и фальсификации избирательных списков неизбежно должны были пройти в обстановке запугивания и обмана.
Но сложившаяся ситуация характеризовалась и тем, что подавляющее большинство греческого народа по-прежнему видело в лицо левого блока выразителя своих интересов, способного вывести страну из трагического тупика.
Таким образом, вновь, как и в конце 1944 г., складывались условия, в которых решительные и последовательные действия руководства ЭАМ и его ведущей силы — КПГ могли изменить ход событий в пользу народных масс.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ФАЛЬСИФИЦИРОВАННЫЕ ВЫБОРЫ 31 МАРТА 1946 г.
Главным, острейшим в тот период для левого блока, для Компартии Греции оставался вопрос о путях борьбы против наступления объединенных сил внутренней и внешней реакции. Многое, как мы увидим далее, свидетельствует о том, что на этот счет в руководстве ЭАМ и КПГ существовало несколько точек зрения.
Одни выступали за то, чтобы левый блок, располагавший поддержкой большинства населения, нанес правым поражение на выборах, приняв в них участие. Другие видели выход лишь в организации вооруженной борьбы. Третьи колебались в выборе между мирным и немирным путем отстаивания свободы и независимости Греции, ее демократического развития.
В связи с этим следует прежде всего напомнить непреходящее значение ленинских идей о подходе к решению вопросов вооруженной борьбы.
Как известно, В. И. Ленин в статье «Русская революция и задачи пролетариата» писал: «Или мы признаем, что в настоящее время „о действительной революции не может быть и речи“. Тогда мы должны прямо и самым решительным образом во всеуслышание заявить это, чтобы не вводить в заблуждение ни самих себя, ни пролетариат, ни народ… Тогда мы обязаны совершенно снять с очереди вопрос о восстании… Или мы признаем, что в настоящее время о действительной революции может и должна быть речь… Тогда самой насущной и центральной политической задачей партии является подготовка сил и организация пролетариата к вооруженному восстанию… Тогда надо удесятерить усилия по организации боевых дружин и вооружить их… Тогда надо готовиться к восстанию и посредством партизанских боевых выступлений… Тогда надо считать гражданскую войну объявленной и продолжающейся, причем вся деятельность партии должна быть подчинена принципу: „коль война, так по-военному“».
Существовала ли в Греции рассматриваемого периода революционная ситуация, имелись ли здесь условия для перехода левых сил к вооруженной борьбе? Этот вопрос имеет очень важное значение в свете как приведенной выше мысли В. И. Ленина, так и целого ряда других указаний гениального стратега революции. В частности, он писал: «Для нас, революционных социал-демократов, восстание не абсолютный, а конкретный лозунг… Мы не забываем, что Маркс в 1848 г. был за восстание, а в 1850 г. осуждал бредни и фразы о восстании…»
В Греции, как явствует из всего сказанного, вопреки стремлению КПГ и ЭАМ к мирному решению всех спорных вопросов реакция вела дело к вооруженному столкновению. Причем предотвратить его не могли бесконечные уступки, на которые шел левый блок. Напротив, они способствовали усилению позиций реакции, развязывали ей руки для осуществления планов подавления демократического движения методом террора и насилий.
Так, Варкизское соглашение, которым левый блок обезоружил себя перед лицом наступления крайне правых, привело к массовым репрессиям против борцов Сопротивления. Одновременно власти освободили из тюрем предателей, сотрудничавших с оккупантами, вооружили их с помощью своих английских покровителей и, создав таким образом готовые на все бандитские шайки, но существу развязали одностороннюю гражданскую войну против демократического большинства греческого народа.
Но и после этого силы ЭАМ не только не были сломлены, но и продолжали возрастать, поскольку в условиях обострившейся обстановки именно в ЭАМ видели народные массы свою защиту от произвола реакции, выразителя своих надежд и чаяний. «Партия, — отмечается в решениях VIII съезда КПГ, — завоевывала и вновь сплачивала эти массы на основе линии борьбы за независимость и демократию». На стороне греческого народа против его внутренних и внешних врагов выступили все прогрессивные силы мира во главе с СССР. Все это вместе взятое привело к тяжелому кризису в лагере реакции, нашедшему отражение в падении кабинета Вулгариса.
Тот момент был чрезвычайно благоприятным для борьбы за создание представительного правительства. Последнее же могло явиться серьезной предпосылкой для очищения государственного аппарата от правых экстремистов, пресечения кровавой деятельности монархических банд и нормализации условий для проведения выборов.
Однако и на этот раз левый блок пошел на уступку своим противникам, согласившись не участвовать во вновь создаваемом правительстве.
Конечно, можно возразить, что, во-первых, его требование об участии в правительстве все равно было бы отклонено правыми при поддержке Лондона, а, во-вторых, даже войдя в состав нового кабинета, представители ЭАМ оказались бы не в состоянии повлиять на его политику, инспирируемую британской дипломатией. Но эти аргументы не меняют сущности вопроса.
Ибо отказ включить левых в правительство отнюдь не равнозначен их собственному согласию не участвовать в нем. Последнее сделало затруднительными для мировой общественности выступления за создание подлинно представительного кабинета в Греции и отняло у самого ЭАМ возможность сплотить идущие за ним народные массы под этим лозунгом. В результате британские правящие круги получили в свои руки крупный козырь для политической игры, которую они вели как в Греции, так и на международной арене.
Это могло не произойти лишь в случае предъявления левым блоком законного требования о своем участии в правительстве. И даже отклонение его не принесло бы реакции ожидаемых результатов, поскольку вело к ослаблению ее позиций, к обострению борьбы в невыгодных для нее условиях.
Но такая возможность была упущена. Пагубные же последствия, как показано выше, дали о себе знать сразу же после сформирования правительства Софулиса.
Итак, уступки со стороны ЭАМ и КПГ со всей очевидностью вели лишь к дальнейшему укреплению позиций реакционных сил, к усилению их наступления. А так как это наступление развертывалось и в политической и экономической областях, и посредством организации вооруженных банд для физического уничтожения всех инакомыслящих, то оно угрожало коренным интересам народных масс, самому существованию демократического движения.
При этом не следует упускать из виду, что массовым репрессиям подвергались десятки
