и спасло — арбалетный болт попал не в грудь, а в плечо, навылет. От вспышки боли я потерял сознание и рухнул на пол. Но почти сразу же пришел в себя от удара — сверху рухнула пышногрудая соседка, заливая меня кровью из простреленной глотки. Голубые, чуть навыкате глаза женщины подернулись мутной пеленой, и она быстро обмякла, подминая меня под собой.
Несмотря на дикую боль в плече и тяжесть в груди, «я-он» лежал не шелохнувшись — слушая по звукам, как в зале добивают гостей. Рядом мелькали топающие сапоги, звучали предсмертные крики и мольбы, доносился звук глухих ударов. Лежащее надо мной тело вдруг вздрогнуло — один из проходящих мимо пригвоздил и соседку, и меня к полу, причем длинный острый меч вновь прошел через разбитое арбалетным болтом плечо. Сверкнула мгновенная вспышка боли и я потерял сознание.
Когда очнулся в следующий раз, избиение в зале закончилось. Я сейчас лежал полубоком — видимо в тот момент, когда нанесший удар неизвестный вытащил меч, прижимающая к полу соседка с меня скатилась. Со мной оставалась боль — самая настоящая, реальная; а ужас происходящего усиливался тем, что я по-прежнему был наблюдателем, не в силах ни на что повлиять.
Тот человек, в теле кого я находился, между тем пробовал осторожно осмотреться. Левый его глаз не открывался — «я» лежал в луже застывшей крови, превратившейся в тягучее желе. Обзор заслоняло несколько трупов, но краем глаза «я-он» видел, что происходит в зале.
— Говорил же, что будешь моей, — в этот момент прозвучал в тишине вкрадчивый голос.
Говоривший был высок, худ и немного нескладен. Он был облачен в сияющие доспехи, сидевшие на нем как на корове седло. Поверх доспеха накинута красная-золотая туника с винтарским львом. Стоял худощавый незнакомец, поставив ногу на труп короля.
Внешность, стиль одежды, винтарские цвета — многое в его облике было мне знакомым. Несколько секунд я пытался понять, кого он мне напоминает. Говоривший в этот момент повернулся, и на фоне бьющих из окна солнечных лучей я увидел его профиль.
Первый принц Эдвард. Наследник Короны Винтарии, которого я видел во время решения судьбы Дель-Винтара — вот кого он мне напоминает. Одна порода. Похоже, я сейчас наблюдаю картину воцарения правящей ныне династии — пришла холодная мысль наблюдателя.
— Говорил? — снова зазвучал вкрадчивый голос.
Перед великим князем Винтарским на коленях стояла черноволосая королева. Избитая, униженная, но не сломленная. Полным ненависти взглядом черных глаз она смотрела на убийцу своего мужа. Хотя может быть это и не он убил короля, но именно он держал в руке — за светлые волосы, его отрубленную голову. На которой до сих пор каким-то чудом держалась массивная корона.
— И это все потому, что я когда-то тебе отказала? — бесцветным голосом прошептала королева.
— Конечно нет, — фыркнул Этельред. — Ты же не думаешь, что я готов уничтожить весь цвет королевства только из-за того, что ты мне когда-то не дала?
Этельред вдруг приподнял голову короля и забавляясь, щелкнул его по носу.
Я на это не смотрел. Все мое (насколько позволял обзор зрения) внимание приковала спутница короля. Юная беловолосая девушка с изумрудно-зелеными глазами: леди Эстери Эйтар.
Юная девушка со взглядом старой и мудрой женщины. Сейчас, впрочем, Эстери Эйтар совсем не выглядела так, как я ее привык видеть. Несмотря на ситуацию, она выглядела по-настоящему юной девушкой — в ее взгляде, даже несмотря на окружающую бойню, совсем не читался груз и мудрость прожитых лет.
Судя по одежде, настороженному виду и окружающим спутникам, Эйтар была одной из чародеек-телохранительниц великого князя Винтарского. Который между тем продолжал говорить, но обращался он теперь к голове короля:
— Предупреждал ведь тебя, мой дорогой брат, что она будет только моей или ничьей. А ты не поверил, — Этельред перехватил голову за бороду, несколько раз ее встряхнул. Поймал свободной рукой сорвавшуюся корону, отбросил голову далеко в угол. После этого надел на себя корону и выругался — она оказалась ему велика. Сразу после Этельред в коротком приступе раздражения отбросил корону в сторону, и ее тут же подобрал один из пришедших с ним бойцов. Светловолосый великий князь уже забыл об этом, и снова смотрел на черноволосую королеву.
— У тебя есть выбор, дорогая. Или…
— Очнулся, ваше величество, — послышался голос неподалеку. Скосив глаза «я» увидел, что герцог Фламгорн держит за ворот молодого жениха. Который — судя по ошалелому взгляду и ссадинам ни лице, только что пришел в себя.
— Кристоф фон Тогенгау, наследный герцог Восточной Марки, — едва улыбнулся князь Этельред, глядя на очнувшегося пленника. — У меня есть для тебя предложение.
Наследный герцог Восточной Марки даже слушать не стал, не замедлив высказать, как и куда может засунуть свое предложение винтарский князь.
— Да будет так, — с показательным смирением кивнул Этельред, вновь отворачиваясь к королеве и всем своим видом показывая, что юный жених его больше не интересует.
Герцог Фламгорн намек понял и стремительно занес недавно подаренный, но так и не переданный жениху ледяной клинок.
— Расскажи богам о моем милосердии, — успел сказать Этельред за мгновенье до того, как сияющий ледяным отблеском меч отрубил голову жениху. Посмотрев на нее, Этельред многозначительно поднял вверх указующий перст.
— Быстрая и легкая смерть. Это ли не Королевское милосердие?
От двусмысленности фразы винтарский князь весело и легко рассмеялся. Смех его перебил протяжный сдавленный то ли стон, то ли крик. Чтобы увидеть, кто кричал, «моему телу» пришлось медленно-медленно повернуться, стараясь не привлекать к себе внимания.
Когда поворачивал голову, щека оторвалась от застывшей на полу крови с чавкающим звуком. На который, к счастью, никто не обратил внимания — все смотрели на вырывающуюся из рук держащих ее воинов девушку в белом платье. Она стояла на коленях, связанная, но рвалась с такой силой, что двое воинов удерживали ее с трудом. Фата уже была сорвана с лица невесты и туго завязана вокруг ее головы, на манер кляпа перехватывая девушке рот. Винтарский князь, подойдя к невесте, покачал головой, выражая жалость и резким движением выдернул у нее фату изо рта, срывая ее вниз.
Невеста сразу пронзительно закричала, захлебываясь плачем. Этельред, по-прежнему легко улыбаясь, подобрал с пола цветочный венок и надел его на голову юной девушке. После, взяв ее за подбородок, заставил невесту подняться на ноги. Глядя в заплаканное лицо, великий
