Махнув в ответ, Лора вывела пикап на улицу и нажала на газ.
10
Так она начала работать у Кристофера Пэт-тона.
И так началось самое захватывающее приключение ее жизни.
Вернувшись домой из Лонгворта, Лора переговорила по телефону с обоими своими управляющими — Фрэнком Венигом, чьим заботам был поручен ювелирный салон, и Люком Сканти, присматривающим за картинной галереей. Она предупредила, что, скорее всего, некоторое время они ее не увидят, но если возникнет необходимость, могут связаться с ней по мобильнику.
— Впрочем, вполне может быть, что через пару недель все вернется на круги своя, — сказала Лора, так как вовсе не исключала той вероятности, что игра ей наскучит.
Пока для этого не было оснований — даже наоборот, — но кто знает!
И потекли дни, внешне похожие один на другой, но наполненные совершенно разным смыслом и содержанием.
В первый рабочий понедельник Лоре было трудно проснуться в тот час, на который она завела будильник. Ни разу в жизни ей не приходилось вставать в такую рань. Однако, когда Лора проснулась от назойливых рулад электронного будильника и вспомнила, зачем это нужно, сон с нее будто рукой сняло. Она даже не стала нежиться в постели, как привыкла по утрам, сразу вскочила и принялась приводить себя в порядок. Ее не покидало такое чувство, словно ей предстоит любовное свидание.
Впрочем, так оно и было. И самое интересное, что Кристофер, кажется, тоже во многом воспринимал присутствие Лоры в своем доме именно таким образом.
Они чем-то напоминали двух хищников — скажем, тигра с тигрицей, — которые ходят кругами, присматриваясь друг к другу и изнывая от страсти, но опасаясь по неосторожности не испортить все дело.
Так продолжалось около месяца. За это время Лора успела привыкнуть к новому ритму жизни, и он перестал казаться ей чем-то особенным. Рано утром она ехала в Лонгворт и готовила Кристоферу обильный горячий завтрак — яичницу с беконом или грибами, поджаристые тосты с апельсиновым джемом или пышные оладьи с вареньем, а порой омлет с сыром, копченую сельдь или треску с суфле из шпината, корзиночки с печеночным паштетом и многое другое в том же роде.
Кристоферу оставалось лишь удивляться ее изобретательности. Не раз и не два Лора слышала от него, что, по его ощущениям, он попал в кулинарный рай. А еще Кристофер говорил, что у него никогда еще не было такой замечательной кухарки.
Это потому что у прежних поварих не было личной заинтересованности, думала Лора, втихомолку улыбаясь.
Про рекомендации больше никто не вспоминал.
Впрочем, однажды Лоре все-таки случилось пережить острый момент. Кто-то позвонил Кристоферу на мобильник, и он назвал собеседницу Триш. Находившаяся рядом Лора похолодела, сообразив, что это объявилась редактор газеты, с чьей подачи ее якобы направили в этот дом, и сейчас вся афера может открыться. К счастью, Кристофер в самом начале разговора принялся благодарить Триш за помощь в разрешение вставшей перед ним проблемы, упомянул, бросив взгляд на Лору, что очень доволен кухаркой, и вообще не дал своей приятельнице даже рта раскрыть. Та, видимо сбитая с толку, быстро начала прощаться — к величайшему облегчению Лоры, которая все это время была сама не своя и держала пальцы скрещенными в надежде на благополучный исход беседы. Нечего и говорить, что после той истории она почувствовала себя увереннее.
Когда Кристофер уезжал в офис, Лора наскоро убиралась на кухне, затем устраивала себе небольшой отдых, после чего принималась готовить ужин, используя всю отпущенную ей природой фантазию и приобретенные кулинарные навыки.
Вечером она накрывала стол для вернувшегося из Лондона Кристофера и уезжала домой. Иногда, если Кристофер возвращался пораньше, он настаивал на их совместном ужине. В этом случае что-нибудь непременно перепадало и Барни. Потом пес с хозяином провожали Лору до пикапа — со временем это стало своеобразной традицией.
Воскресенья принадлежали ей. В эти дни она не работала, и они были для нее периодом раздумий.
Если бы не выходные, Лора, наверное, скорее осуществила бы то, ради чего устроила всю авантюру, тем более что Кристофер проявлял к ней как к женщине все возрастающий интерес. Однако воскресенья способствовали оттягиванию заветного момента, хоть и ненамного, но ослабляли накал страстей. Эта своеобразная передышка помогала Лоре контролировать свои эмоции. И в то же время усиливала предвкушение грядущих наслаждений.
Лора жаждала их всей душой. Случались моменты, когда, общаясь с Кристофером, она не поднимала глаз из опасения, что он прочтет в них то, что ему необязательно знать. Но ей все труднее становилось сдерживаться, особенно когда они с Кристофером случайно прикасались друг к другу. Тогда Лоре казалось, что от места их контакта летят искры — настолько оба были наэлектризованы.
Нужно отдать должное Кристоферу: ему удавалось держаться в рамках приличий. Возможно, его сдерживало осознание тривиальности возникшей между ним и Лорой ситуации — когда хозяин дома заводит шашни со своей кухаркой. Но, скорее всего, это было нечто наподобие расчета опытного охотника — так проявлялась терпеливость Кристофера, которой, как порой с усмешкой думала Лора, позавидовал бы и какой-нибудь амазонский питон.
Разумеется, продолжаться вечно так не могло. В какой-то миг до предела натянувшаяся струна должна была лопнуть. Осознавая всю напряженность сложившихся с Кристофером отношений, Лора просто ждала, когда между ними произойдет окончательное сближение. Больше всего ей хотелось, чтобы события развивались естественным образом.
И в один прекрасный момент ее желание осуществилось.
В тот день небо с утра было затянуто серыми тучами. Накрапывало, а по радио передали штормовое предупреждение. Лора выслушала его, сидя в пикапе и направляясь в Лонгворт.
Когда она добралась до особняка Кристофера, дождь усилился. Лора остановила автомобиль во дворе, вышла, захлопнула дверцу, и поднявшийся к этому времени ветер тут же бросил ей в лицо тяжелые холодные капли. Она побежала к дому, на ходу расстегивая сумочку, в которой находился электронный ключ. Однако воспользоваться им ей не пришлось.
Кристофер отворил дверь, когда Лора поднималась по ступенькам крыльца, будто только и ждал этого момента. Впрочем, так оно и было.
— Промокла? — спросил он, впуская ее в холл.
К этому времени они уже окончательно отказались от этикета и обращались друг к другу по-приятельски.
— Нет, — сказала Лора, отбиваясь от бросившегося приветствовать ее Барни. — Дождь еще только начинается. Боюсь, по дороге в Лондон ты попадешь под ливень.
Кристофер бросил озабоченный взгляд за окно.
— Не исключено.
— Кстати, почему ты так рано поднялся? — с некоторым удивлением спросила Лора.
Как правило, когда она приезжала, Кристофер или еще спал, или принимал душ, а в кухню спускался к половине восьмого. В доме была специальная комната для завтрака, однако Кристофер считал, что на кухне уютнее. Лора же догадывалась, что ему просто хочется побыть в ее обществе.
