пол и протянула Чарли тряпку. – Эта руна очень похожа на ту, для метлы, только у этой вместо точки звёздочка. Так, теперь нарисуй руну указательным пальцем… Да нет же, не в воздухе! На тряпке – что тут непонятного?!
Это «что тут непонятного» добавилось к куче других высказываний, которые копились у Чарли где-то на задворках памяти. Некоторые из них всплывали на поверхность, громко раздаваясь у него в голове, например «Ему всё надо разжёвывать!» или «Стоп, почему я вообще трачу на него своё время?» и наконец «А ну да, я ведь обожаю изображать из себя училку».
Чарли сделал всё в точности, как показывала Мангустина… Он повторил манипуляцию раз десять кряду, но ничего не вышло. Мангустина смотрела на него удручённо, но без удивления.
– Уму непостижимо, – сказала она. – Я никогда раньше не встречала никого, кто был бы настолько неспособен к магии. Да… тяжёлый случай, что тут скажешь!
И пока она с раздосадованным видом смотрела в сторону вестибюля, который им предстояло помыть, Чарли вспомнил, как он заколдовал свою метлу. Он раскрыл ладонь и представил себе руну. Волокна тряпки сразу же объял яркий огненный поток, тряпка, вздрогнув, ожила и тут же скрутилась, выжав из себя несколько мутных капель, которые стекли по пальцам Чарли.
– Получилось!
– Рано радуешься, – вздохнула Мангустина, которая не видела, как именно он оживил тряпку. – Теперь положи её на пол.
Чарли послушался – тряпка неторопливо подползла к ногам Мангустины и свернулась калачиком. Но когда Мангустина бросила на неё испепеляющий взгляд, та съёжилась и быстро ретировалась в противоположный угол комнаты.
– Начни с вестибюля и лестницы. А я займусь… – Она смерила Чарли взглядом и, убедившись, что уверенности в себе у него не прибавилось, договорила: – …всем остальным. – И исчезла.
– Так, ладно, – сказал Чарли, оставшись наедине со своей тряпкой. – Он всё-таки был немного взволнован. – Как же мне тебя назвать? – спросил он вслух у самого себя. – Как тебе «Тряпуля»?
Вместо ответа тряпка поползла прочь. И только когда она добралась до двери, Чарли понял, что Тряпуля делает ноги.
– Стой! Вернись!
Тряпка заколебалась.
– Пожалуйста, – добавил Чарли неуверенно.
Тряпка поползла к выходу быстрее. Чарли смутно понимал, что он не может позволить половой тряпке, которую собственноручно оживил, просто так слоняться по городу. Он чувствовал за неё некую «магическую» ответственность, если можно так выразиться. Он догнал её и подобрал с пола.
– Нам с тобой нужно серьёзно поговорить, – сказал он ей, на что тряпка бросилась Чарли прямо в лицо.
И когда десять минут спустя Мангустина пришла проверить, как у Чарли идут дела, она обнаружила, что он захлёбывается в ведре с водой, а тряпка, устроившись у него на голове, ему в этом усердно помогает.
Мангустина схватила тряпку одной рукой. Та озлобленно повырывалась, но быстро присмирела. А едва Чарли, пристыженный, да к тому же весь мокрый и чумазый, поднялся с колен, как снова был атакован – в этот раз на него набросилась Мангустина, начав отчитывать его с нескрываемым презрением:
– Быть таким мямлей просто недопустимо! С твоими-то данными… Ну, то есть ты ведь такой высокий и крепкий, а позволяешь обращаться с собой, как с тряпкой! Даже тряпка обращается с тобой, как с тряпкой!
Чарли и сам был сыт по горло своей посредственностью, но сдаваться так сразу не хотел:
– Да, я крепкий парень – и что с того? Я что, по-твоему, должен быть тупым наглым качком?!
– Нет, я не это хотела…
– Если кто-то ещё не понял – мне совсем не по душе наводить на людей страх! Мне неприятно, что, когда я подхожу к кому-то ближе чем на метр, на меня смотрят с опаской, как будто я могу напасть. Мне не нравится, что если я случайно задеваю локтем какую-нибудь девочку, то она сразу думает, что я сделал это специально. Или если кого-то дёргают за косичку, то из-за предубеждений тоже сразу думают на меня! Короче, применять силу – не мой конёк. И командовать я тоже не люблю. Я не люблю заставлять людей делать что-то против их воли. И тряпку заставлять я тоже не буду, понятно?
Мангустина кивнула и, поколебавшись, сказала:
– Извини, что говорю тебе об этом… Это никак не облегчит тебе жизнь. В общем… в мире магии в основном побеждают те, кто применяет силу… Этот мир не очень справедлив. – Она вздохнула. – Слушай, я сама закончу с уборкой. И ты прав насчёт моих предубеждений… Но я в любом случае справлюсь быстрее, если ты не будешь путаться у меня под ногами.
Чарли показал на тряпку, которая нервно извивалась у неё в руке:
– А с ней что будем делать?
Мангустина пожала плечами:
– Оставь её. Она довольно быстро выдохнется.
Чарли сделал гримасу:
– Знаешь что? Давай её сюда. Мы как-нибудь разберёмся.
Мангустина нехотя протянула ему тряпку, и он поспешил крепко схватить её, опасаясь, что та снова взбунтуется. Выжав Тряпулю, он закинул её в рюкзак, а потом стал смотреть, как Мангустина командует своей армией метёлок, вёдер и тряпок. Управилась она довольно быстро: Мангустина умела действовать эффективно.
– Ну что, идём? – предложил Чарли. – Заодно пообедаешь с нами.
По дороге домой он хотел рассказать Мангустине о том, что случилось с ним прошлой ночью. Да, тот мужчина оказался вполне себе приятным человеком, и он посоветовал Чарли молчать «ради его же блага». Но Чарли не был уверен, что должен хранить эту тайну. А пока он думал, с чего начать, Мангустина заговорила сама:
– Не могу поверить, что почтенная Мелисса может быть бабушкой такого… такого недомага, как ты! Ты ведь должен быть на высочайшем уровне, а ты вместо этого…
Чарли не нашёлся что ответить. А она смотрела на него с таким презрением, словно он был виноват во всех смертных грехах.
– Это ты должен был меня всему учить! – продолжила она. – Упустить такой шанс! Да как ты вообще посмел?!
– Я не видел бабушку с тех пор, как мне исполнилось пять лет, – тихо ответил Чарли. – А теперь, когда она вернулась и живёт с нами, она совсем потеряла память и поэтому помочь мне с обучением не может. Мне кажется, она учила меня каким-то магическим приёмам, когда я был маленьким, но я всё забыл…
Мангустина кивнула:
– Это потому, что ты перестал заниматься. Магия стирается из памяти, если её не использовать.
Чарли подумал о маме. Наверное, поэтому она тоже совсем ничего не помнит. Вот только почему она оставила мир магии? Тут он вспомнил о магических степенях, о которых ему рассказывал Учитель Лин. Но
