Мангустина снова заговорила, и Чарли пришлось отвлечься от своих мыслей.
– Что же случилось с твоей бабушкой? Почему ты не видел её пять лет? Я бы на твоём месте ходила за ней хвостом.
Чарли почувствовал лопатками, как тряпка извивается в его промокшем насквозь рюкзаке.
– Она просто исчезла, – ответил он. – И мы ничего о ней не знали вплоть до прошлых выходных, когда нам сообщили о её местонахождении и о том, что она совершенно ничего не помнит. Мы с мамой, конечно, были потрясены… А последнее моё воспоминание о бабушке… – Он замолчал, вспоминая последний день, проведённый с бабушкой пять лет назад. Он прекрасно его помнил. Это был день, когда бабушка исчезла.
Тяжёлое душное лето наваливается на холмы. Колокольня в соседней деревне только что оповестила жителей о наступлении полудня. Кузнечики стрекочут под палящим солнцем без отдыха, словно каторжники. Чарли входит на кухню, идёт босиком по прохладному деревянному полу вагончика. На нём красная пижама в белую клетку. Резинка на штанах растянулась, и они постоянно спол- зают.
Чарли чувствует себя немного странно. Как будто с ним только что произошло что-то необычное. Но он не обращает на это внимания.
В воздухе витают запахи. Пахнет жареным, сладким, чем-то, что, скорее всего, хрустит на зубах. Бабушка выложила выпечку на тарелку, чтобы остывала. Это пончики. Чарли берёт один пончик и садится за стол, собираясь его съесть. В ту же секунду он слышит шаги бабушки, она идёт быстрее, чем обычно:
– А ну-ка брысь отсюда! Сейчас же! – Узловатыми пальцами она хватает его за плечо и тянет к выходу.
Он даже не успел обуться и теперь стоит посреди грядок с тыквами с перепачканными в земле ногами.
Потом они бегут по дороге вниз с холма, в сторону деревни.
– Ба, куда мы бежим?
Она не отвечает. Они прибегают на вокзал одновременно с электричкой, и она заталкивает его в поезд:
– Я больше не хочу тебя видеть, никогда. Слышишь? – Она стоит на перроне в напряжённой позе и в ярости смотрит вслед уходящему поезду.
Последнее, что Чарли видит, – это то, как она облегчённо вздыхает: наконец-то получилось от него избавиться.
Когда воспоминание рассеялось, Чарли вкратце пересказал его Мангустине. Его всегда удивляло, что он так отчётливо помнит эти несколько минут, но не может воскресить в памяти то, что произошло непосредственно до того.
– Очень грустно, – сказала Мангустина, не придумав ничего лучше.
Он махнул рукой, как бы говоря «Да ладно!», но чувство вины неожиданно скрутило ему желудок, как кот, который когда-то затаил обиду, но наконец, дождавшись подходящего момента, чтобы отомстить своему обидчику, теперь впивается в него когтями, наслаждаясь местью.
– Мы пришли, – сказал он, показывая на домик с серыми ставнями. – Это мой дом.
Он был рад сменить тему разговора.
12
То, что исчезло
Зайдя к Чарли домой, они застали Цезарию за приготовлением пиццы. Пицца у Цезарии Вернье всегда удавалась на славу. Ведь в неё можно накидать что угодно, а уж в этом она была сильна.
Мангустина пошла на кухню, но, увидев Цезарию, в ужасе попятилась на носочках, словно от медведя гризли.
– Твоя мама – наша директриса?! – с тревогой прошептала она.
– По-моему, ты единственная, кто ещё не в курсе.
– Я… я больше интересуюсь тем, что происходит в мире магии, а не в нашей школе…
– Здравствуй… Мангустина? Верно? – Мангустина съёжилась, пока Цезария в знак приветствия неуклюже расцеловывала её в обе щеки. – Я рада, что мой сын наконец-то решил общаться с положительными ячейками нашего общества. Так, не обращайте на меня внимания! Говорите о чём хотите, я не подслушиваю! – И, вернувшись к готовке, она принялась громко греметь кастрюлями, тем самым давая понять, что не услышит ни слова.
– Забавная у тебя семья: ты уверен, что она не волшебница? – спросила Мангустина вполголоса, беспокойно косясь на Цезарию. – Это многое бы объяснило.
– Серьёзно?
– Она постоянно заставляет нас соревноваться, придумывая совершенно немыслимые задания. Это напоминает… это очень сильно напоминает Святые Розги. В пределах разумного, конечно. Ты, может быть, замечал, что в нашей школе очень странные порядки. Так вот, сначала я думала, что это здание школы так на нас на всех влияет, но, оказывается, твоя мама тоже играет в этом не последнюю роль. Теперь я понимаю почему.
– Вообще-то, если я правильно понял, когда-то давно она изучала магию вместе с Учителем Лином, но почему бросила, не знаю. Наверное, провалила экзамен на Элементариата.
– Тогда ей ещё повезло. Неудача на этом экзамене очень часто подразумевает под собой смертельный исход, и даже если провалившемуся удаётся выжить, то он остаётся искалеченным на всю жизнь. Они прививают тебе некий вирус, который не позволяет практиковать магию дальше. И этот вирус настолько мощный, что магия постепенно стирается из твоей памяти.
Цезария перестала греметь кастрюлями. Она выглядела потерянной, взгляд у неё блуждал. Вдруг она тряхнула головой, словно отгоняя от себя навязчивые мысли, и стала помешивать соус, который медленно, но верно подгорал.
Чарли стало не по себе: как будто ему довелось только что присутствовать при грустном событии. Он слегка коснулся плеча Мангустины:
– Нам, наверное, лучше продолжить этот разговор в другом месте. Ты ведь хотела увидеться с моей бабушкой, да?
Лестница громко скрипела, провожая их наверх. Чарли постучал в дверь. Бабушка была у себя в комнате, но даже не шелохнулась, когда они вошли. Она сидела в кресле и смотрела в пустоту, хотя Цезария развернула её лицом к окну. У неё был такой отсутствующий вид и она была такая бледная, почти прозрачная, что у Чарли сжалось сердце. Она даже не заметила, что они появились в комнате.
– Здравствуйте, – произнесла Мангустина тихо, будто боясь пробудить почтенную Мелиссу от странного сна.
Вопреки опасениям Чарли во взгляде Мангустины не было ни малейшего намёка на нездоровое любопытство: она смотрела на почтенную Мелиссу с восхищением и немного обеспокоенно. Потом она достала из своего портфеля книгу в пятнах и с потрёпанными уголками, по внешнему виду которой было понятно, что это её любимая настольная книжка и она прочла её от корки до корки десятки раз. На обложке было написано «Мои лакомства».
– О! – воскликнул Чарли. – Можно посмотреть? Пожалуйста!
Мангустина протянула ему книгу, и Чарли нетерпеливо стал её листать. Рецепты сопровождались очень подробными иллюстрациями. Круассаны-улыбки на завтрак для ворчунов, пончики с предсказаниями для небольших прогнозов без притязаний, пирог-ищейка для вредин, которые сами виноваты…
– Но ведь я
