рады не убираться и быстро разбежались по домам. Джун тоже направилась к выходу, но, обернувшись, увидела, что Мангустина осталась стоять рядом с Чарли.
– Мангуст, ты идёшь?
Учась с Мангустиной в одном классе, Чарли знал, что она не выносит, когда коверкают её имя. Обычно, когда её что-то раздражало, она нервно поводила плечом под своим огромным свитером. Но в этот раз она просто съёжилась больше обычного: ей было не просто не по себе – она явно что-то скрывала.
– Нет. Я должна помочь Чарли с уборкой, – без особого энтузиазма выдавила она.
– Ты ему здесь не нужна, – парировала Джун. – Ему вообще никто не нужен. Разве не так, Чарли?
Он зашевелил губами, пытаясь ответить что-нибудь более или менее вразумительное. Но тут Мангустина, помотав головой, неохотно добавила:
– Если я не помогу Чарли, он точно не справится. И завтра нас всех накажут ещё на неделю.
Джун пожала плечами. Ей было плевать. Всё, что она хотела, – это дать Чарли испить горькую водицу из болота обиды, в котором тонула их дружба. Когда она наконец вышла за ворота, Чарли спросил у Мангустины:
– Ты в самом деле мне поможешь?
– Я же не сказала, что это безвозмездно. Взамен я хочу встретиться с твоей бабушкой.
Чарли заколебался в нерешительности, но потом отрицательно покачал головой:
– Нет. Ей бы не понравилось, если бы кто-то увидел её в таком состоянии. У неё было… есть чувство собственного достоинства.
– Но ведь это не ради нездорового любопытства! Я просто всегда мечтала её увидеть, вот и всё! Да и потом, ты не думаешь, может быть, ей даже пойдёт на пользу встретиться с одной из её читательниц? – Так как Чарли всё ещё сомневался, она продолжила: – Ты правда хочешь мыть школу один?
Сначала инцидент с бабушкой, потом ссора с Джун… Чарли отметил про себя, что день точно не задался.
– Теперь ещё и шантаж, – прошептал он. – Супер.
– Понятно: маленький несчастный богатенький мальчик решил преподать мне урок? Ну, давай объясни мне, как же ты собираешься меня превзойти. А у тебя ведь всё для этого есть: и крыша над головой, и Спутник мага, и знаменитая бабушка-волшебница!
– Моя мама спит в гостиной, и с больной бабушкой мы справляемся своими силами, понятно? Сегодня утром у неё случился ужасный приступ. Поверь, ты бы не захотела при этом присутствовать! Всё, с меня хватит! Надоело, что все вокруг отравляют мне жизнь из-за всякой ерунды! Ты не была на моём месте, и не тебе судить, ясно? – Он замолчал.
В порыве эмоций, постепенно повышая голос, он подошёл к Мангустине слишком близко. Она храбрилась, пытаясь выглядеть так, будто полна решимости, и поэтому Чарли не сразу заметил, что она испуганно поджала губы. Зато, когда, не выдержав его натиска, она всё-таки отступила на шаг назад, ему всё стало ясно. А ещё она взглянула на свой кулон, будто решая, стоит ли сейчас пускать в дело магию, но, увидев, как мало золотого песка у неё осталось, отказалась от этой затеи. Ну точно, он её напугал.
Чарли быстро оценил ситуацию: он был на целых двадцать сантиметров выше. И явно сильнее физически. А она была явно испугана. Да, она запросто могла бы уложить его на лопатки с помощью магии, но то, что он только что сделал, было скорее из разряда психологического давления. И в тот момент Чарли отчётливо понял, что он никогда не повёл бы себя так ни с Учителем Лином, ни с мамой. Почувствовав, как его гнев оборачивается против него самого, он сжал его в кулаке, как если бы смял листок бумаги, желая спрятать его от посторонних глаз. Гнев постепенно угас.
– Извини, – сказал он наконец, – насчёт бабушки – ладно. Если хочешь, могу отвести тебя к ней после уборки. – Это было единственное, чем он мог загладить свою вину.
Мангустину это застало врасплох:
– Что… правда? Э… ну хорошо, давай.
В воздухе повисло неловкое молчание.
– Думаю, нам пора браться за работу, – сказал наконец Чарли и начал озираться по сторонам, оценивая, сколько мусора нужно собрать во дворе, что было совершенно бесполезным занятием.
Мангустина жестом позвала его за собой:
– Пойдём!
Она почти бежала. Но Чарли, размашисто шагая, поспевал за ней без особого труда, ему даже приходилось притормаживать, чтобы её не обогнать.
– Магию можно использовать тремя разными способами. Ну, вообще-то есть ещё и четвёртый способ… С двумя из них ты уже знаком – это руны и эликсиры… – Увидев, что Чарли вопросительно вытянул подбородок, она пояснила: – Пирог-ищейка, который прилетел тебе прямо в лицо, и вообще всё, что касается готовки, – это эликсиры. Есть ещё технология, связанная с жемчами. И наконец, так называемые алгосы. Но их используют только тупые патрульные: им на каждой руке набивают по татуировке в виде руны, и они всю оставшуюся жизнь применяют всего лишь два заклинания. Зато магию они могут использовать тоннами. А ты говоришь, мы транжирим! – Когда она заговорила про патрульных, на губах у неё появилась презрительная ухмылка.
Они подошли к шкафу. Мангустина открыла его – и ей в руки тут же прыгнула метла, а ведро нетерпеливо задрожало.
– Сидеть, – сухо скомандовала Мангустина.
Ведро прижалось к полу.
– Оживизм – это дисциплина, в которой используются руны. Но основная сложность заключается не столько в оживлении предметов – ведь это любой дурак может сделать… – Она посмотрела на Чарли и снисходительно добавила: – Но если у тебя не получится – ничего страшного. Только не нужно себя корить, хорошо?
Чарли сделал над собой усилие, подавив эмоции.
– Хорошо, – кивнул он.
– Короче, самое сложное в оживизме – это чтобы тебя слушались. Показываю. – Она ткнула пальцем в сторону коридора и в приказном тоне сказала: – А ну марш мыть коридор! Быстро!
Щётка, метла и швабра тут же подчинились. Чарли даже показалось, что они покорно опустили головы. Это его потрясло:
– Вот это да! Ты с ними разговариваешь, как будто они…
– Метёлки? Чарли, это просто неживые предметы. – Она порылась в шкафу и выудила оттуда тряпку и ведро. Потом наполнила ведро водой из-под крана в стене и сказала: – А теперь перейдём к практике. – И она жестом пригласила Чарли следовать за ней в вестибюль.
Сторожа Жоржа на месте не было: наверное, уже ушёл домой, что, впрочем, в этой школе было в порядке вещей. Спускаясь по лестнице, они заметили на двери табличку «Уходя, захлопните дверь». Уголки у таблички были загнуты: сторож вывешивал её регулярно.
– Отлично, – сказала Мангустина. – Школа в нашем полном распоряжении. – Она присела на ступеньку, поставила ведро на
