замолчала.
Питер тоже не промолвил ни слова и, отвернувшись, старательно разглядывал проплывавший внизу Оморон. В какой-то момент он вдруг охнул, будто от внезапной боли, и коснулся нижней губы.
– Ну вот, опять! Что же это?
Саруватари вздохнула.
– То, что ты способен чувствовать боль избранника на расстоянии, говорит о силе вашей связи. Такое случается крайне редко, вам повезло.
– Это как посмотреть, – Питер яростно потер губы тыльной стороной ладони, – ну дайте мне только найти того, кто это делает с ним! Изобью до полусмерти, и мне плевать, что вы с Инзой думаете о моих методах!
Саруватари одобрительно улыбнулась и, ощутив вибрацию браслетов на запястьях, открыла гало-экран.
На нем проявилось мрачное и какое-то помятое лицо Инзы. Можно было подумать, что она только что проснулась, если бы не темные круги под глазами.
– Вы где шляетесь? – раздраженно произнесла она. – Есть идея.
Окна домика Инзы в ночное время закрывались металлическими заслонками – от этого внутри становилось очень уютно. Крошечный оазис теплого золотого света с пушистыми коврами и мягкими креслами так и манил расслабиться и отдохнуть. Даже Питер, несмотря на пульсировавшую внутри тревогу, чувствовал, как было бы здорово наесться до отвала и завалиться спать прямо на ковер.
Сама Инза, похоже, держалась на одних тониках. Бледная, осунувшаяся, она нервно ходила из угла в угол, чересчур бурно жестикулировала, да и говорила громче обычного.
– Что нам известно? Некто утащил Полули… то есть Мелла Фэлри и оставил вместо него обманку в виде синтезатора. Но на синтез такого количества мяса требуется время, значит, похищение планировалось заранее и было хорошо подготовлено. И еще – система не видит сигнала Фэлри, как будто его нет в Омороне. Похититель вывез его за пределы города? Вряд ли, это сильно бы все усложнило. Скорее всего, он создал экранированную от системы зону, где и держит эр-лана.
– Такое возможно? – удивилась Саруватари. Они с Питером сидели рядышком на диване, положив руки на колени, точно два примерных ученика.
– Технически да, – Инза яростно подергала свой уже изрядно засаленный ежик, – практически – я никогда такого не видела. Но не суть. Чтобы знать, как пахнет дерьмо, не обязательно его специально нюхать.
Питер криво усмехнулся, Саруватари недовольно сморщила носик. Инза повернулась к огромному гало-экрану на стене – его покрывали бесчисленные цифры и диаграммы. В нижнем правом углу размеренно отстукивал время ярко-красный таймер.
– Я создала алгоритм, который проанализирует всю систему на предмет покрытия. Как только обнаружит брешь – место, не пропускающее сигнал, – сразу же нас известит. Вот только времени уйдет немало – Оморон огромен, а у меня тут, увы, не планетарные мощности.
– Невероятно! – ахнула Саруватари, и Питер сразу понял, что на этот раз ее восхищение искренне. Сам он не мог до конца осознать грандиозность содеянного, но поспешно закивал.
Инза, усмехнулась, довольная, и скрестила руки на груди.
– Ну, а вы что учудили? Признавайтесь!
– Мы были у Тиана, – Питер махнул рукой, – да все без толку, только время зря потеряли.
– Не скажи! – возразила Саруватари. Ее глаза и аметистовые пряди в волосах в золотистом свете приобрели легкий мятный оттенок. – Во-первых, мы убедились, что он и правда замешан и раскачали его чувство вины. Во-вторых – теперь мы знаем, что твоего возлюбленного схватили не эр-ланы. И можем продолжать поиски…
– Да, но времени почти не осталось! – воскликнул Питер и с силой треснул кулаком по подлокотнику морфо-дивана. Но его поверхность мягко подалась, и удар пропал втуне.
Саруватари положила руку на плечо Питеру.
– Слушай, я понимаю, отчего ты злишься… но это непомерная задача. Спасти в одиночку целый мир, имея лишь несколько дней в запасе! – Она переглянулась с Инзой, но та молчала. – Я не говорю, что надо все бросить… просто помни – даже если потерпишь неудачу, в гибели твоего мира будешь повинен не ты.
– Я постоянно себе это твержу, – глухо произнес Питер, – но что-то не помогает.
– Как и мне, – Саруватари развела руками, – моей вины здесь больше – я придумала все это. Утешаю себя тем, что раз уж эр-ланы нацелились на землю за Барьером, рано или поздно заполучили бы ее. Однако именно я дала им хорошую возможность… и с этим придется как-то жить дальше.
Повисло неловкое молчание – нарушила его Инза, с хрустом раскусив пищевую капсулу.
– Что будем делать? – спросил Питер, и она пожала плечами.
– Ждать. Как только узнаем, где находится экранированное от системы место, полетим прямо туда.
Питер вскочил и прошелся по комнате.
– Просто сидеть и ждать, пока люди за Барьером умирают? – Тут он подумал о родителях, и паника снова сгустилась в груди тяжелым комом.
– У тебя есть идеи получше?
– Мы можем обратиться в эти… новости без Фэлри. Возможно, его участие и не понадобится. Если уж эр-лана мучает совесть, не могу представить, чтобы сеги, отдавшие команду уничтожить целый народ, сейчас спокойно спали в своих кроватях.
Саруватари и Инза переглянулись.
– Пожалуй, он прав, – Саруватари вскочила с дивана, – попробуем. Инза, ты с нами? А таймер?
Девушка продемонстрировала браслеты на запястьях – один из них чуть заметно переливался багровым светом.
– Все мое всегда со мной. Вот только сомневаюсь, что…
– В любом случае Питер прав, мы не можем сидеть и ничего не делать, – перебила ее Саруватари, – так и с ума сойти недолго!
Дверь скользнула в сторону, и в проем хлынула темнота, насыщенная острым ароматом летней ночи. Питер вышел на крыльцо, с силой втянул в себя воздух. Впереди шелестели невидимые в темноте деревья, а за спиной пылал, как бесшумный костер, Оморон, и флаеры метеорами проносились в ночном небе.
В такие ночи они с отцом порой смотрели на звезды, гадали, как там мама. Питер всегда жалел, что она далеко, но отец говорил: «Видишь звезды? Она смотрит на них так же, как и мы. У нас одно и то же небо, а значит, мы не так уж далеки друг от друга».
Питер сердито вытер глаза рукавом и поспешил за Инзой и Саруватари к флаеру. Не хватало только расклеиться сейчас, когда счет пошел на часы, и те решат судьбу мира за Барьером!
Залезая во флаер, он бросил еще один взгляд на звезды – как знать, может, Фэлри тоже смотрит на них прямо сейчас?
Но что-то ему подсказывало, что нет.
20
Первое, что сделал Фэлри, когда ему наконец удалось встать, – рывками стянул с себя одежду и, даже не думая о том, что Тайрон может наблюдать за ним, окунулся в ручей. Вылез, только когда руки и ноги совершенно онемели от холода.
Омовение немного ослабило ощущение замаранности – тело помнило прикосновение рук сега, но Фэлри смог отстраниться от этого и спокойно подумать.
Слабость оказалась следствием не только пережитой боли, но и голода – еда, которую нес Тайрон, так и не попала к Фэлри, уже двое
