представьте? Кто мог знать, что люди за Барьером окажутся столь агрессивны! Глава клана, а вам… никто не присылал ничего подобного?
– Конечно нет, с какой стати?
Быстро, слишком быстро. Поторопился. Черт, ну почему тут нет Лэнгилла?! Такие разговоры по его части…
– Я не знаю, почему обвиняют именно меня, – пронизанные светом слезы в глазах Саруватари блестели, как бриллианты, – вы предоставили мне оборудование для экспедиции, с ним все было в порядке, ведь правда, глава клана?
Сердце Тиана стучало где-то в горле.
– Вы… вам совершенно не о чем беспокоиться, – деревянно произнес он, – еще пара дней – и все закончится, а потом сеги быстро забудут о случившемся. Те, кому происходящее не по нраву, всегда обвиняют других, а сами при этом вообще ничего не делают.
При словах «еще пара дней – и все закончится» светлые глаза спутника Саруватари вспыхнули так, что Тиан невольно обратил на него внимание. Совсем молодой парень, высокий, широкоплечий, с грубым, угрюмым лицом. Он держался позади сегийки и до сих пор не произнес ни слова, но во взгляде, устремленном на Тиана, отчетливо промелькнуло презрение.
– Есть еще кое-что, – Саруватари чуть подалась вперед, и Тиан невольно тоже склонился к ней, – кое-кто из… ну, авторов сообщений… утверждают, что в этом замешан Мелл Фэлри из клана Лэ. Я хотела увидеть его, но постеснялась обратиться напрямую к главе клана Лэнгиллу, а ведь вы с ним друзья…
Тиан с облегчением махнул рукой.
– Об этом точно забудьте, полная ерунда! Мелл Фэлри здесь совершенно ни при чем, к тому же он ушел из клана, и родичи до сих пор не могут его найти. Его мать, Камиллерия, просто безутешна – я только вчера говорил с Лэнгиллом.
Саруватари всплеснула руками.
– Слава богу, вы меня успокоили! Глава клана Ти, вы истинный эр-лан и благородный человек! Думаю, вы правы, надо просто подождать, и все наладится. Я вам так благодарна!
– Не стоит, право, не стоит, – пробормотал Тиан, выбитый из колеи ее восторгами и странными взглядами ее спутника.
Кто он вообще такой? Очень уж неприглядная внешность, ни один сег своему ребенку такого не закажет… впрочем, кто их знает, этих сегов, на самом-то деле. Лэнгилл прав, они как дети, вечно выдумают что-то, хоть стой, хоть падай.
Не успел он ужаснуться мысли, что, возможно, впустил в свой дом выходца из швалей, как Саруватари вскочила на ноги и отвесила церемонный поклон.
– Не смею больше задерживать, глава клана, у вас, должно быть, столько дел! Я слышала, после кончины супруги вам приходится нелегко, примите мои соболезнования, вы прекрасно, прекрасно справляетесь!
Кровь отхлынула от щек Тиана. Не промолвив больше ни слова, он проводил радостно щебечущую сегийку и ее подозрительного телохранителя до ангара и проследил, как они улетели. Развернул гало-экран и, потирая лоб, попытался забыть о нелепом визите и сосредоточиться на делах.
Но голос Нэтии в его голове все не унимался и повторял раз за разом – ты заигрался, Тиан. Ты привык к безнаказанности и совершил ошибку, которая, возможно, будет стоить всего, что у тебя есть.
А визит Саруватари – первый предвестник гибели. Неминуемого конца.
19
Только когда флаер удалился на достаточное расстояние от башни клана Ти, Саруватари наконец-то вздохнула с облегчением. С любопытством покосилась на Питера:
– Ну что?
– Он точно замешан, – бесцветным голосом произнес юноша, – от него так и разило виной и стыдом почти все время, пока вы говорили. Но насчет Фэлри не врал – если только сам Лэнгилл сказал ему правду. Судя по тому, что мне рассказал Фэлри, его мать просто не умеет быть безутешной. И зачем ты упомянула жену этого засранца?
– Чтобы сбить впечатление от беседы. Человек обычно запоминает последнее, что ему говорят.
– Но его жена погибла пятьдесят лет назад! Не слишком ли странно выражать соболезнования спустя полвека?
Саруватари пожала плечами.
– Для них это в порядке вещей. У тебя же возлюбленный – эр-лан, почему тебя такое удивляет?
Питер безнадежно махнул рукой.
– Все сложно.
Уже наступила ночь, флаеры чертили бледные следы в темном небе. Казалось, они летят внутри полупрозрачной мерцающей сети.
– Поправь меня, если ошибаюсь, но ты как будто не уверен в нем, – рискнула произнести Саруватари после продолжительного молчания.
Питер пожал плечами.
– Мы были вместе всего месяц и расстались на два года… потом снова встретились, буквально на пару дней… а потом поссорились. И теперь я даже не знаю…
– Ты не уверен в его чувствах или в своих?
– В его, конечно. – В голосе Питера мелькнуло удивление – мол, как можно сомневаться в себе?
Это понравилось Саруватари.
– Тогда не тревожься. Если эр-лан называет кого-то Даром Небес – это навсегда. Разорвать такую связь невозможно, она слишком глубока. Именно поэтому эр-ланы и сеги перестали создавать пары, хотя физиологические различия невелики.
– Правда? – Глаза Питера вспыхнули живым любопытством, и Саруватари невольно улыбнулась.
– Конечно. Когда-то давно союзы между нашими кастами были обычным делом. Но мы, сеги, так непостоянны. Сегодня нам нравится одно, завтра другое. Да и живем мы пусть и долго – сто, сто пятьдесят лет, – это не сравнить с продолжительностью жизни эр-ланов. Самым старшим – Лэнгиллу и Камиллерии – уже почти триста, и это явно не предел…
– Лэнгилл и Камиллерия?.. – поразился Питер.
– Да, они из самого первого поколения эр-ланов, генетически созданного через несколько лет после эпидемии. Люди так испугались Белой Лихорадки, что бросили все усилия на увеличение продолжительности жизни, улучшение здоровья, на восстановление экологии планеты. И не зря, как оказалось.
– Значит, сеги и эр-ланы не создают пары из-за разницы в сроке жизни? – Эта тема явно интересовала Питера гораздо больше, чем история появления эр-ланов, и с учетом обстоятельств сложно было его упрекнуть.
– Отчасти да, ведь смерть партнера обрекает эр-лана на горькое одиночество до конца его дней. Но не это стало настоящей причиной нашей… отстраненности. Эр-ланы вообще смелые ребята, одиночеством и болью утраты их не испугаешь. К тому же у них почти абсолютная память, и прекрасные воспоминания поддерживают их и придают сил. А вот неверность… она способна их убить.
Огни пролетающих мимо флаеров скользили по лицу Питера, и даже в полумраке было видно, как оно побледнело.
– Убить – то есть, по-настоящему? – Голос его дрогнул. – В буквальном смысле?
Саруватари стало его жаль, но всегда лучше знать правду заранее, чем столкнуться с ней лицом к лицу в тот миг, когда уже ничего не исправишь.
– По-настоящему. Если избранник охладевает к эр-лану, это разбивает ему сердце. И он может просто… остановить его. Поэтому я и спросила именно о твоих чувствах – уверен ли ты в том, что хочешь быть рядом со своим возлюбленным до конца жизни? Хотя… раз эр-лан назвал тебя Даром Небес, беспокоиться об этом, скорее всего, уже поздно.
К этому выводу Саруватари пришла в процессе разговора и неловко
