Сэнди снова краснеет, и опуская глаза, теребит рукав пыльно розовой блузки.
— Мне помощь твоя нужна, если честно, — вздыхает и карие глаза смотрят с надеждой.
Отставляю пустую тарелку в тот момент, когда заканчивается пара, и голодные животные-студенты начинают брать штурмом шведский стол.
— Ладно, говори, — замечаю Дана у входа. Он уже клеит какую-то несмышлёную первокурсницу, напоминающую сейчас по цвету помидор.
— Я пойму, если ты откажешь, потому что…
— Мур, давай ближе к делу, — недовольно прерываю я. Задолбал этот её вечно извиняющийся тон и трясущиеся руки. Словно я зверь какой.
— Моя мама работает в мэрии вторым секретарём. Так вот вчера она не вышла на работу. Спешила на автобус, чтобы не опоздать, побежала на красный и…
Девчонка качает головой и пытается сдержать слёзы. Вот ведь чёрт, только не это. Она, к счастью, быстро берёт себя в руки и смахивает салфеткой едва намокшие глаза.
— В общем, на рабочем месте её не обнаружили. Дозвониться до неё не смогли. Мистер Бэкет тут же решил уволить её без разбирательства.
Бэкет — тот ещё хмырь. Мать неоднократно упоминала о нём.
— Не имеет права, это ведь несчастный случай, подтверждённый документально, — поясняю ей я, замечая недовольное лицо Виктории, обедающей со своими подругами. Она то и дело мечет искры в нашу сторону.
— К сожалению, он действительно уволил её, — Сэнди пожимает плечами и мнётся. — Дело в том, что живём мы вдвоём, и если сейчас она останется без работы, то нечем будет выплачивать аренду дома и…
— Я поговорю с матерью, — перебиваю. Итак понятно, что ситуация — полный отстой.
— Огромное спасибо, — наконец, выдыхает она. — У меня есть ещё одна просьба, Рид. Знаю, что наглею, но не мог бы ты свести меня с Гаем? С Гаем Осмо, владельцем клуба «Логово». Я знаю, что вы общаетесь…
Она заметно напрягается, когда задаёт этот вопрос.
— Зачем тебе встреча с ним? — спрашиваю я. Конечно, у меня есть подозрения, но хотелось бы получить версию от неё.
— Слышала, что в клубе можно хорошо заработать, а мне сейчас очень нужны деньги, Рид, — тихо объясняет Сэнди. Опять мучает свой рукав, того и гляди останется без пуговицы на манжете.
— Мур, не надо тебе туда лезть, — холодно предупреждаю я. — Это не для тебя, поняла? Сколько денег тебе надо?
— Прекрати! — злится. — Я не стану брать от тебя ещё и деньги.
— Про «Логово» забудь. Я серьёзно, Сэнди.
— Значит, нет? — поднимает на меня глаза и обиженно щурится.
— Значит, нет. Тебе — там не место. Не вздумай даже соваться туда, дура.
Мы смотрим друг на друга, не мигая.
— Зай, обедаете? — перед нами возникает Тори, крайне плохо маскирующая свой гнев.
— Уже закончили, — отвечаю я, допивая стрёмный кофе.
— Сэнди, тебе пора, — тактичность у Виктории напрочь отсутствует.
— Точно, — брюнетка начинает собираться, а я прожигаю взглядом Викторию. — Спасибо, Рид.
Она забирает со стола тетрадки и уходит под пристальным вниманием блондинки.
— Не поняла, Брукс? — Тори тут же занимает её место. — Что она делала здесь с тобой?
На лбу Виктории снова проступает некрасивая линия.
— Уймись, ты ведёшь себя как идиотка, — откидываюсь на спинку стула и здороваюсь с проходящим мимо парнем.
— Ты — со мной, Брукс. Меня задолбали твои подстилки!
— Я сказал тебе, закрой свой рот! Какого чёрта ты устраиваешь мне здесь истерику? — начинаю выходить из себя. Она ведь знает, что я терпеть не могу её концерты.
— Ты понимаешь, в каком свете меня выставляешь?! Чтобы я не видела… — осекаю её взглядом, но она не может затормозить, — всяких убогих шалав рядом с тобой!
Встаю, подхожу к ней и наклоняюсь. Сильно сжимаю предплечье, отчего она тихо вскрикивает. Ощутимо толкаю на себя и прямо в ухо медленно и доходчиво:
— Не смей указывать, что мне делать. Поняла меня?
Виктория смотрит прямо перед собой, молча прожёвывая обиду. Потому что мы оба знаем: несмотря на то, что отношения наши длятся долго, я с лёгкостью порву с ней в любой момент, если захочу.
— Сегодня домой — пешком. Я позвоню.
Отпускаю руку, и она тут же её потирает, озираясь по сторонам.
— До скорого, детка, — иду к выходу, по пути прощаясь с Даном и компанией.
Всё, на сегодня студента изображать мне надоело. Вечерком поеду на побережье к друзьям, дома всё равно дерьмопраздник, посвящённый Смит. Не хочу быть втянут ещё и в это.
В меня на полном ходу врезается какой-то задрот.
— Твою мать, а! Очконосец, ты бессмертный что ли? — отталкиваю его от себя.
Он испуганно моргает белёсыми ресницами за стеклом и выставляет вперёд тощие руки.
— Пппрости, Брукс, я тебя не видел, — заикается книжный червь.
Вот кто с удовольствием посвятит жизнь экономической лабуде. Прямо вижу, как он ночами с упоением сводит статистические отчёты.
— Только не бей в лицо, у меня важная конференция завтра.
Ботаник трясётся как лист на ветру. Он явно себя переоценивает. Я вскидываю бровь и пересчитываю его выступающие под майкой рёбра. На таких, как он анатомию можно изучать. Толкни — и тут же сломается драгоценное будущее экономической хренологии.
— Пошёл вон, — прямо намекаю, чтобы исчез, и он испаряется со скоростью звука.
Наконец, беспрепятственно покидаю это унылое сборище неудачников. Выезжаю с парковки на центральную дорогу. Краем глаза замечаю на остановке Сэнди. Стоит, рассматривая голубое небо.
Резко останавливаюсь, отчего взвизгивают шины. Мерзкая тётка с задницей, напоминающей глобус из школьного кабинета географии, начинает что-то причитать своими губами. Опускаю стекло.
— Ездят как полоумные! Бандиты! — на всю остановку вопит она.
— Сэнди, поехали, подвезу.
— Я на автобусе, он сейчас будет, — отмахивается упрямая девчонка.
— Я сказал, садись и не зли меня! — настойчиво повторяю я. Почему до женщин всё доходит с энного раза? Неужели так сложно делать то, что просят?
— Хамьё какое, ты посмотри! На лице написано, что сутенёр! И эта прошмандень по первому зову спешит прыгнуть в чёрный гроб, — продолжает бубнить тётка, стоящей слева от неё женщине.
— Слышь, титаник, поосторожнее со словами, рискуешь затонуть где-нибудь в океане, — предупреждаю я, наклоняясь.
Она отскакивает от машины как ужаленная, хватая под руку соседку. Сэнди неуклюже плюхается на сиденье и осторожно закрывает дверь.
— Спасибо, но правда не стоило, — смущённо произносит, и щёки её розовеют. Опять. Может у неё проблемы с сосудами? Или только на меня такая реакция? — А на миссис Барбер внимания не обращай. Она всегда чем-то не довольна.
