Горизонтальные водяные очереди пулеметным огнем врезались в стекла. Едва успевая растекаться мутными шариками, они поражались следующими очередями. Стекло запотело изнутри, пришлось включить кондиционер.
— Я как услышал новости, сразу понял, что здесь замешан мой старый друг и товарищ Марис Болодис.
Максимов навострил уши.
— Вы его знаете, да? — Матлаков, так звали старика, встрепенулся.
После секундных сомнений Максимов все же решил подтвердить:
— Он числится знакомым одного из пассажиров.
— Значит, я был прав. О, боже. Я приехал, чтобы поговорить с ним, вразумить, но дома не застал. Телефона и адреса Валдиса, сына его так и не нашел.
— Так давай подробнее отсюда, в чем вразумить?
Матлаков сделал удивленное лицо.
— Остановиться, конечно же. Прекратить так безрассудно обращаться с осколком. Ему, как никому другому известно, насколько он опасен.
— Осколком?
— Да, осколком Тунгусского метеорита.
— И что с этим осколком не так?
— Облучение. Ведь я в прошлом геофизик, лауреат Ленинской премии. На Ванкорском месторождении работал, — говорил он с гордостью, выпячивая обсохшую грудь.
— Погоди, про облучение расскажи подробней. Ты имеешь виду радиацию?
— Я так назвал это. Но осколок не радиоактивен, его атомы стабильны и он не излучает ни одной известной нам элементарной частицы. Его воздействие не квантовой природы. Оно не похоже ни на что с чем сталкивалось человечество поныне, частица божьей кары за грехи.
Максимов потер уставшие глаза и взглянул на темные окошки квартиры матери.
— Так, короче. Я прочту твои показания, ты же все там написал?
— Так точно.
— Если у меня вопросы будут, я с тобой свяжусь.
Максимов заглушил машину.
— Да разве вы так просто можете это игнорировать? — старик вытащил из кармана салфетку, протер лицо и руки.
— Выходи, я опаздываю.
Старик схватился за ручку, но не для того чтобы открыть дверь, а чтобы ее держать запертой.
Максимов стоял на улице, холодный ветер с частичками сорванных с деревьев веток и каплями дождя бомбардировали ему спину.
— Слушай отец, я вызову наряд сейчас. Давай по-хорошему, выходи.
Максимов обошел машину, дернул ручку двери пассажира. Старик запер щеколду.
Да он совсем охренел?
Максимов отпер ключом замок и открыл дверь. Старика он схватил за шиворот болоньевой курточки и вытянул наружу, как забитое животное.
Максимов поставил машину на сигнализацию и направился к подъезду.
— Много их уже покончило с собой? — крикнул старик вслед.
Максимов застыл на месте по лодыжку в луже.
— Сколько пассажиров осталось в живых Владимир? Сколько из них стали убийцами своих детей?
Максимов не мог долго раздумывать, он уже промок до нитки. Пришлось вернуться.
— Откуда ты это знаешь? — Максимов вытер лицо рукавом, оно оказалось таким же мокрым насквозь.
— Этот осколок часть психотропного оружия, испытанного над человечеством сто лет назад. Облучение способно подавлять у людей чувство рациональности, логики, превращать человека в агрессивное животное или в недвижимый овощ. Оно вынимает на поверхность все самые потайные страхи, воспоминания, меняет сознание, разрушает разум. Человек бессилен этому противостоять.
Максимов мысленно сопоставлял факты с тем, что говорит старик.
— Я видел это своими глазами сорок лет назад. С тех пор осколок был потерян в тайге. Марис нашел его.
— Те, кто облучены заразны?
— В вашем понимании заразен только осколок, и если он попадет туда, где сконцентрировано большое количество людей случиться катастрофа. Вы должны задержать всех кто был на этом рейсе, проверить их багаж, у одного из них должен быть осколок с собой. Для того чтобы облучиться требуется мгновение. Симптомы могут развиться немедленно, либо через несколько часов или дней. Пожалуйста, скажите, что вы следите за пассажирами с рейса?
— Мы знаем, где сейчас твой осколок, — Максимов смотрел в небо.
— Нет, — выпалил старик и нервно потер руки о новую салфетку. Старые он складывал в выпирающий передник карман, где таких собралось не один десяток. — Другой самолет?
Максимов кивнул.
— Марис там?
— Нет, другой человек. Его наняли.
— Объявляете перехват, его нужно посадить пока не поздно.
— В этом нет необходимости. Мы уже готовимся.
— Слава тебе господи, успел, — старик перекрестился. — И куда он летит?
— В Питер.
— Когда приземлиться?
Максимов взглянул на табло с электронными часами.
— Через три с половиной часа.
Старик отыскал в записной книжке мобильника номер телефона и нажал кнопку вызова.
Максимов выхватил трубку и нажал кнопку отмены.
— Какого хрена, куда ты звонишь?
Старик перепугался, вжался в кресло и поднял руки над собой, сдаваясь в плен.
— Я звонил другу. Он работает в службе безопасности Пулково. Просто хотел предупредить его заранее.
Максимов бросил телефон ему обратно.
— Это операция строго секретна и не подлежит разглашению. Мы все сделаем сами.
Максимов включил заднюю скорость и автомобиль покатился.
— Куда мы едем?
— В координирующий штаб. Расскажешь все руководству.
Старик ободрительно кивнул и пристегнул ремень.
Максимов написал смс сообщение Долгину, чтобы тот пробил старика по всем имеющимся базам и срочно доложил ему.
Дворники едва справлялись, разгребая с лобового стекла литры струящейся с неба жидкости.
— Слава богу, что я успел вовремя вас найти. Этот следователь отложил бы заявление до понедельника и тогда не знаю, что случилось бы, — Матлаков сел полубоком к Максимову, — только прошу вас, будьте осторожны. Осколок нельзя недооценивать. Как найдете, изолируйте в свинце — это единственная возможность хотя бы снизить воздействие, а потом его нужно уничтожить раз и навсегда.
Максимов выехал на загруженный, несмотря на вечернее время, проспект. В пятницу москвичи старались выбраться из города и провести последние теплые выходные на дачах. Проливной ливень и ураганный ветер как бы намекал, что затея эта не очень удачная.
В нескольких метрах от дороги рекламный щит с изображением счастливой семьи с белоснежными, как мел, зубами в обнимку с новым телевизором по баснословно низкой цене, пошатнулся от порыва ветра. Кабели, питающие лампочки подсветки, оторвались, сверкнув яркой вспышкой.
