Ознакомительная версия. Доступно 62 страниц из 307
ФСБ утверждала, что располагает оперативными данными об иностранной помощи, которая поступает чеченским боевикам. Слова «оперативные данные» действуют магически. Но оперативные материалы — всего лишь повод для проведения проверки, которая может подтвердить, а может и опровергнуть полученные оперативным путем данные.
ФСБ жаловалась на то, что официальные ответы иностранных государств на все запросы звучат так: наша страна помощи террористам не оказывает. А ФСБ уверенно говорила, что знает и конкретных людей, и зарубежные организации, которые помогают чеченцам, и даже номера банковских счетов, по которым деньги поступают полевым командирам. Но отчего же в таком случае эти данные так и не были обнародованы?
Может быть, потому, что в реальности и деньги, и оружие у чеченских боевиков — российского происхождения? Лучше бы на Лубянке проанализировали и сообщили, как именно все эти годы Чечня умудрялась получать российское оружие и российские деньги.
В конце 1999 года руководители департамента ФСБ по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом оценили работу своего департамента как неудовлетворительную. Признали, что не смогли предотвратить террористические акты в Москве и других городах. В результате погибло 305 человек.
Но так и не известно, была ли проведена необходимая работа над ошибками? Бывший директор ФСБ Николай Ковалев, избранный депутатом Государственной думы, рассказал, что он создал управление, которое, в частности, с помощью средств радиоэлектронной разведки следило за активностью боевиков на территории Чечни и могло предупреждать теракты.
Когда Ковалева сместили и назначили директором ФСБ Путина, а его первым заместителем Патрушева, управление было расформировано. Что по этому поводу думают действующие руководители ФСБ? Неизвестно.
Единственное, что нам доподлинно известно о работе ФСБ после взрывов, — это желание чекистов научить страну бдительности. Закончилось это дикой историей в Рязани, где тоже обнаружили взрывчатку, и жители целого дома — женщины, дети, старики — всю ночь провели на улице в ожидании взрыва. А на следующий день руководители ФСБ заявили, что это было учение и вместо взрывчатки там было безобидное вещество. Чекисты решили проверить, хорошо ли работают их коллеги-милиционеры…
Никто из замечательных чекистов не подумал о том, что эта страшная ночь в ожидании взрыва означала для жителей того дома в Рязани, для женщин, для детей, для стариков. Тогда говорили, что чиновникам, которым наплевать на людей, не место на государственной службе. Однако ФСБ продолжала настаивать, Что такого рода учения необходимы для того, чтобы поддерживать в народе дух бдительности.
Рязанская история послужила поводом для нового всплеска слухов о том, что взрывы — это провокация. Потому что пошли разговоры о том, что в Рязани все-таки была заложена настоящая взрывчатка…
В январе 2001 года Путин передал Николаю Патрушеву руководство всеми операциями в Чечне, исходя из того, что военные свою задачу выполнили. Президент поручил директору ФСБ к 15 мая доложить о достигнутых результатах.
Комментарии тогда были разные. Одни говорили, что это означает укрепление позиций Патрушева. Другие, напротив, отмечали опасность этого назначения: отныне Патрушев будет отвечать за каждую смерть, за каждый теракт в Чечне. А там партизанская война будет идти долго.
Российские части в Чечне оказались на положении оккупационных войск, которым стреляют в спину. Боевики рассеялись, переоделись в гражданское, спрятали оружие, но сражаться не перестали.
В Чечне надеялись, что чекисты прекратят тотальные зачистки с применением авиации и артиллерии, а вместо этого поймают или уничтожат главарей бандитов — и тогда, возможно, накал войны спадет.
Но характер войны не изменился. В ответ на каждый террористический акт следовал массированный войсковой удар, что, в свою очередь, приводило все новых чеченцев в ряды боевиков.
15 мая миновало, но ситуация в Чечне, пожалуй, только ухудшилась: летом боевые действия на Кавказе всегда ведутся активнее, чем в зимний период. Патрушев встретился с журналистами и попытался ответить на вопрос, почему же до сих не уничтожены основные руководители боевиков Хаттаб и Шамиль Басаев.
— Уничтожить Басаева или Хаттаба мы способны и сегодня, но это чревато большими потерями с нашей стороны, — уверенно сказал директор ФСБ. — Я думаю, что это будет неоправданно большой платой за их поимку. Сейчас мы активно нейтрализуем руководителей среднего звена. Тем самым сводим наши потери к минимуму.
Журналисты настаивали:
— Говорят, что вы по каким-то причинам не желаете ликвидировать командиров боевиков.
— Мы хотим и можем это сделать, — ответил Патрушев. — Но совершенно естественно желание сберечь своих людей. Основные лидеры боевиков прячутся в хорошо известной им труднодоступной гористой местности, подступы к которой заминированы…
Оперативный штаб по руководству антитеррористической операцией в Чечне возглавлял вице-адмирал Герман Алексеевич Угрюмов, заместитель директора ФСБ и директор 2-го департамента (по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом). Он был начальником управления ФСБ по Тихоокеанскому флоту, заместителем начальника управления военной контрразведки. 31 мая 2001 года он скончался от острой сердечной недостаточности прямо на своем рабочем месте в Ханкале.
В Чечне жертвами артиллерийских обстрелов и бомбардировок с воздуха становились мирные жители. А смерть кого-то из близких заставляет всю семью мстить за убитого. Военная операция в Чечне, которая привела и к жертвам среди мирного населения, и к массовому бегству людей, отнюдь не превратила чеченцев в друзей России.
В Прибалтике и на Западной Украине после Второй мировой войны — то есть при сталинском тотальном контроле! — органам госбезопасности понадобилось лет семь-восемь, чтобы ликвидировать националистическое подполье. Поэтому специалисты сулят еще немало лет активных боевых действий в Чечне. Но при этом мало кто вспоминает, что подавление националистического повстанческого движения в Западной Украине и в Прибалтийских республиках, по существу, мало что изменило. При первой же возможности эти республики отсоединились от России.
НАШИ «НЕОДВОРЯНЕ»
Но Чечня, пожалуй, это единственное огорчение для нынешних чекистов. Патрушев возглавил ФСБ в счастливое для чекистов время, когда их положение в обществе стало меняться.
Борис Ельцин до конца своего президентского правления сохранил в себе недоверие к органам госбезопасности. Кроме того, он твердо усвоил несколько важных демократических принципов. Он так и не захотел стать диктатором, даже не пытался. Средства массовой информации годами буквально обливали его помоями. А он решил для себя, что свобода печати должна сохраниться, и ни один журналист его не боялся. Разносить президента было безопаснее, чем любого чиновника в стране. При Путине все стало меняться. Журналисты, интеллигенция вновь ощутили давление государственного аппарата, который не терпит критики и оппозиции.
Ознакомительная версия. Доступно 62 страниц из 307
