Надеюсь, вы справитесь без меня?
— Разумеется. Мы все сделаем.
ВараЮ говорил не из города. Его машина с телефоном стояла в сухом лесу в двух километрах от космодрома. Деревья стучали длинными сухими, иголками под ветром, казалось, что множество маленьких барабанчиков возвещают начало боя.
ВараЮ позволил себе расслабиться на минуту. Он думал.
Расчет времени должен быть совершенно точен.
Чем позже он начнет отчаянную акцию, тем меньше останется времени до возвращения «Шквала». А ему обязательно надо продержаться до возвращения «Шквала».
ВараЮ очень хотел жить. И очень хотел победить. Он был игроком. Он побеждал во всех играх еще со школы. Его никогда не любили — тоже со школы: никто не любит людей, которые побеждают в любом споре и уклоняются от драки, предпочитая, чтобы дрались другие. Его не любили и в службе охраны, когда молодой, незнатный ВараЮ пришел туда рядовым охранником.
Служба охраны, которая должна была противостоять отрядам кланов, ненадежным и буйным, нуждалась в специалистах. ВараЮ был способным молодым человеком. Когда в Галактический центр посылали стажеров из различных ведомств, то в группу от службы охраны помимо четырех знатных офицеров попал и один незнатный — ВараЮ.
Он вернулся через три года, изменившийся, серьезный. Его назначили заместителем к одному из родственников премьера. Постепенно в отделе охраны привыкли обращаться по всем вопросам к заместителю. Начальник купил большой дом и задавал вечера. Когда он перешел на более почетную службу, то в борьбе за его место другие кандидаты перегрызлись, и ничего не оставалось, как назначить незнатного ВараЮ.
Он медленно продвигался вверх. Его карьере мешали происхождение и общая нелюбовь, но способствовали досье, которые ВараЮ завел на власть имущих. К сорока годам он стал начальником столичной охраны. Это было пределом его возможностей, даже с учетом деловых качеств и досье. Кроме того, его не любили.
(У нас любят, когда ты мертв и никому не страшен, — записывал ВараЮ в секретную тетрадь с афоризмами. Он не показывал ее даже самым близким людям, потому что они тоже его не любили.)
Никакое трудолюбие не помогло бы ему войти в узкий круг благородных, которые правили планетой. Значит, круг следовало разорвать. Для этого был лишь один путь — насилие.
Поднять войну ВараЮ был не в силах. Армия бы его не поддержала. Горные кланы, пусть и недовольные городским правительством, — тоже.
Идею подсказал ДрокУ — единственный по-настоящему близкий ВараЮ человек. Они испытывали взаимное уважение и взаимный страх, еще со времени своего знакомства в Галактическом центре, молодыми честолюбивыми провинциалами.
ДрокУ обратил внимание ВараЮ на то, что на Ар-А прилетела археологическая экспедиция.
Казалось бы; какое дело офицерам охраны до археологической экспедиции на соседней планете! Однако Ар-А была для обитателей Пэ-У не просто луной в небе. Смерть ее цивилизации, костры пожаров и взрывов на ее лице были ярки и очевидны. Мощь и мудрость гигантов казались реальностью. Но нужно было иметь голову ДрокУ, чтобы связать эти события к своей выгоде.
В то время ДрокУ служил при дворе Пруга Брендийского, наследника престола, он надеялся когда-нибудь использовать этого человека.
Захват престола не удался, Пруг бежал в столицу, но ДрокУ не оставил службы у горного князя. Честолюбивый наследник и археологические работы на Ар-А объединились в его уме еще до прилета Фотия ван Куна, как только первые известия о находках достигли Пэ-У. Прилет ван Куна лишь ускорил события: с ним были карты раскопок.
Еще нужен был корабль. Кораблем оказался «Шквал».
Дальнейшее было просто.
Ван Куна выследили и похитили люди Пруга. Затем в игру включился ВараЮ. Ему надо было обезвредить Андрея Брюса и капитана корабля, убедить всех, что археолога утопили в озере грабители. В Андрея стрелял агент ВараЮ. Только у его агентов есть стрелки со стертым клеймом. Тайная полиция нового времени не нуждается в старинных правилах чести.
ВараЮ за минуту мысленно пробежал по всей цепочке событий. И попытался заглянуть в будущее.
Если «Шквал» стартует сейчас с Ар-А, завтра утром он будет здесь. Хотя офицер ликвидирован, все равно армия вот-вот вмешается в события. Надо оттянуть ее выступление до завтрашнего утра, а если это не удастся, то хотя бы сохранить силы. «Вациус» не должен знать, где «Шквал». Пускай он идет сюда. У ВараЮ есть помощники, которые умеют считать. «Вациус», сказали они, достигнет космодрома завтра в полдень. Он опоздает. Но если он пойдет к Ар-А, то окажется там к утру — так судьба расположила планеты на орбитах. Удачно для того, кто выигрывает, плохо для проигравшего.
— Рискнем, — сказал ВараЮ и включил рацию.
— Готовы? — спросил он.
— Готовы, — ответили ему.
— Вперед, — приказал ВараЮ.
Машина двинулась к вершине холма, откуда был виден космодром.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Он сейчас придет сюда, — сказал доктор Геза.
— Я тоже так думаю, — согласился Андрей. — Он волнуется, ждет возвращения вездехода. Если провал, ему лучше, чтобы мы ни о чем не подозревали. И в любом случае ему надо знать, что мы замышляем. Чтобы помочь нам.
— Не понял.
— Чего мы ждем от ДрокУ?
— Подлости.
— Вы неправы, доктор, мы ждем от него помощи. Мы же не подозреваем, кто он на самом деле. Мы сейчас мечемся в неизвестности, терзаемся, как бы вернуть Космофлоту похищенный корабль и остаться в живых.
— Его постигнет горькое разочарование, — сказал доктор, предвкушая разоблачение. — Если позволите, я ему выскажу все.
— Не позволю, — мягко возразил Андрей. — Знание — самое ценное добро во Вселенной, тайное знание — одна из главных ценностей войны. Чем меньше он знает, чем больше мы с вами знаем, тем прочнее наша позиция.
— Я не согласен! — сказал доктор возмущенно. — Это ниже нашего достоинства — играть в прятки с убийцами. Лишь полной искренностью можно поддержать человеческое достоинство. В ином случае мы опускаемся на их уровень.
— Я, простите, на службе, — ответил Андрей. — Мне нужно сохранить имущество Космофлота и жизнь людей. Если для этого мне придется пойти на временный союз с чертом, я с сожалением пойду на него. В отличие от вас, я не герой.
Доктору в словах Андрея почудилась насмешка.
— Не люблю цинизма, — сказал доктор.
— Я не могу вам приказать, — сказал Андрей. — Обращаюсь к вашему разуму. Может быть, мой, позорный в ваших глазах, союз с ДрокУ поможет нам обрести некоторую свободу передвижений по кораблю. Я бы очень не хотел сидеть взаперти в каюте, словно принципиальный индюк, обреченный быть украшением обеда.
Доктор покраснел от обиды, и Андрей быстро добавил:
— Не обижайтесь. Я не имел вас в виду.
ДрокУ вошел, мальчишески улыбаясь.
— Друзья, — сказал
