ВСТУПЛЕНИЕ
Столь знаменательное для любого писателя событие, как выход в свет «избрания» сочинений, требует встутельной статьи, написанной солидным критиком. Кто-то ведь должен поведать миру о том, что автор с детства тянулся к перу, не шалил, был отличником и проявлял способности.
Попав в положение такого автора, я сообразил, что и сам могу создать подобный черновик для некролога, потому что лучше всех знаком с автором и знаю, как на него влияла эпоха и почему он не смог повлиять на эпоху.
По крайней мере мое вступление будет коротким.
Кир Булычев родился под именем Игоря Можейко в октябре 1934 года в районе Чистых прудов и при первой же возможности переехал на романтический Арбат, провел детство и юность в доме № 21 на Сивцевом Вражке, учился в 59-й школе и смотрел «Джордж из Динки-джаза» и «Индийскую гробницу» в кинотеатрах «Аре» и «Юный зритель».
Школьные годы автор помнит плохо, потому что был средним учеником, даже в аттестате имел две тройки, зато все летние каникулы глубоко запали в память. Когда кончал школу, был уверен, что выучится на палеонтолога, но по комсомольскому набору попал на переводческий факультет Института иностранных языков, а пока учился там и ходил в туристские походы, умер Сталин, наступила новая эра и обнаружилось, что за границами нашей державы есть другие страны. В 1957 году, когда он завершил высшее образование, объявилась нужда в переводчиках в отдаленных концах земного шара, куда мы направили специалистов, чтобы показать на нашем примере преимущества советского образа жизни лишь недавно обретшим независимость азиатским и африканским народам. И тогда всех выпускников, которые догадались жениться до завершения образования, разослали в отдаленные страны. Как вы уже догадались, наш автор был недавно женат и попал переводчиком на строительство в Бирму.
В Бирме было жарко, пыльно и влажно. Уже через несколько месяцев будущий Кир Булычев понял, что ему не нравится работать переводчиком. Где-то года через два он узнал о существовании Института востоковедения и, возвратившись по отбытии срока домой, поступил в тамошнюю аспирантуру по специальности «История Бирмы». Это случилось в конце 1959 года, и с тех пор Игорь Можейко служит востоковедом.
Денег в аспирантуре платили немного, надо было подрабатывать, Игорь Можейко стал наведываться в журнал «Вокруг света», с которым и связаны последующие несколько лет его жизни. Для журнала он писал очерки и статьи, от него он ездил в командировки в Арктику, на Памир и прочие великолепные места, «Вокруг света» был в шестидесятые годы чудесным журналом, и там работали чудесные люди.
В институте тоже все шло своим чередом. Игорь Можейко учился в аспирантуре, на полтора года возвратился в Бирму, на этот раз редактором ЛЛН, и там дописывал диссертацию. Защитил диссертацию в 1966 году. Так как он был беспартийным и аполитичным молодым ученым, то и диссертация была ему под стать: «Паганское государство в Бирме в XI–XIII веках». Покойный академик А. Губер называл его «Мой паганый аспирант» (шутка).
К середине 60-х годов Игорь Можейко достиг возраста Христа, надолго пережил Лермонтова, но ничего кардинального не создал. Он был читателем фантастики, поклонником Стругацких, в Бирме накупил тысячу американских и английских фантастических книг, и, очевидно, хоть он об этом не догадывался, все шло к тому, чтобы он и сам начал писать фантастику. Больше того, в Бирме он написал для себя две сказочные и одну реалистическую повести, но так как не рассчитывал их опубликовать, то писал, как хотел, что думал, и, конечно же, их нельзя было никому, кроме друзей и близких, показывать. Потом они потерялись…
В 1965 году Игорь Можейко написал первые сказочные истории о девочке Алисе, которая живет в двадцать первом веке. Цель их была — найти пути к детской литературе, которая была бы адекватна поколениям детей, взращенных телевизором, а потом и компьютером. Тогда же он написал и детский приключенческий роман «Меч генерала Бандулы», в котором отразились годы, проведенные в Бирме, и, к сожалению, все еще жившие в голове автора стереотипы «колонизатор — борец за свободу — друг с Севера» и так далее.
А вот первый взрослый фантастический рассказ был написан случайно.
В приложении к «Вокруг света» — журнале «Искатель» случилась беда: вылетел в цензуре американский переводной рассказ. Я не знаю, и тогда не знал, что за рассказ. Но беда заключалась в том, что с рисунком именно к этому рассказу тиражом в 300 тысяч экземпляров была напечатана цветная обложка. И это была катастрофа для всего журнала. Ведь изготовить новую обложку стоило бы очень дорого. И вот тогда собрались все вокругсветовские литераторы и решили попробовать — кто напишет за ночь рассказ по обложке.
Задача была не такая простая, как может показаться на первый взгляд. Потому что на обложке был нарисован стул, на стуле стояла большая банка, как из-под маринованных помидоров, а в ней сидел бронтозавр. Вот и выдумывай как хочешь!
Кир Булычев почувствовал в картинке вызов. А может быть, просто ему подоспело время написать свой первый рассказ.
Он пришел домой, он не лег спать, пока не написал рассказ, содержание которого сводилось к следующему. В одной редакции получают телеграмму с Дальнего Востока от фотокорреспондента, что пойман динозавр. Живьем. В Москве начинается суматоха, раздобывают платформу и сооружают клетку. А тем временем дверь открывается, входит фотокорреспондент с банкой в руках. А в банке динозавр. «Нет, не вымерли динозавры, — сообщает корреспондент своим коллегам, — но сильно измельчали».
Автор назвал свой рассказ «Когда вымерли динозавры» и отнес в «Искатель». Желание избежать скандала и сохранить премии заставило редактора «Искателя» и остальных журналистов отнестись к рассказу с нежным либерализмом. Все делали вид, что рассказ удался. А автор начал толстеть от гордости. И с тех пор не раз включал этот рассказ в свои сборники. Из тщеславия. Так что если кому-нибудь из читателей когда-нибудь попадется в руки «Искатель» N 2 за 1967 год, пусть он знает, что картинка с динозавром на обложке нарисована вовсе не к рассказу Кира Булычева.
Я пишу «Кира Булычева», потому что к тому времени первые истории про Алису уже увидели свет и псевдоним был уже выдуман. Он невыразителен и собран из имен и фамилий членов семьи, потому что в то время Кир Булычев не подозревал, что продолжит фантастические занятия. Он был занят в институте, ковал монографию на основе диссертации и начал писать научно-популярные книги, посвященные Азии. Впоследствии разного рода доброжелатели и недоброжелатели искали в псевдониме Игоря Можейко какие-то глубокие тайные умыслы, от политических до национальных. А причины того, что Игорь Можейко стал писать фантастику под псевдонимом, были самыми житейскими. Ведь Игорь Можейко был молодым специалистом середины шестидесятых годов и подчинялся всем правилам игры для молодых специалистов. Но зачастую их нарушал. И когда он понял, что его рассказы будут напечатаны, живому воображению автора предстала картинка: его непосредственный начальник произносит разоблачительный монолог: «Хорош этот Можейко! На профсоюзное собрание не явился, овощную базу прогулял, к лаборантке Люсе отнесся не по-товарищески, а теперь еще пишет сказочки? Так долой его из института!»
