— Молодой орел расправляет крылья, не так ли?
— Я всего лишь хочу докопаться до истины, вот и все. — Артемис скрестил на груди руки. — Пен сказала, что кто-то умер на той кровати, и мы хотим узнать, кто эта женщина и почему она умерла. Фейт — так ее звали. Она назвала Пен свое имя и сказала, что ее убили.
Брант вздрогнул и замер — словно окаменел. Эштон же, не заметив этого, спросил:
— Вы готовы рисковать жизнью в этом притоне, потому что Пенелопа заявляет, что общалась с привидением?
Артемис с усмешкой пожал плечами:
— Люди нам не верят, но мы-то знаем правду. И знаем: Пен действительно говорила с привидением. Мы нисколько не сомневаемся в том, что здесь убили девушку. Разве мы не должны узнать, как это произошло? Вы можете закрыть этот бордель, но вы не хуже меня знаете, что эта ведьма тут же откроет другой. Если у нее на руках кровь, ее нужно остановить и покарать, а не просто заставить перебраться в другое место.
Эштон вздохнул и пробормотал:
— Хорошо, допустим, я на минуту поверил, что Пенелопа видит призраков и говорит с ними. Но из того, что я услышал той ночью, становится ясно: призрак убитой не сообщил ей ничего определенного.
— Мы думаем, что самое важное Фейт ей сообщила. Она сказала, что здесь, в этом доме, совершено убийство, — заявил Стефан.
— Совершенно верно, — кивнул Артемис. — И теперь мы пытаемся выяснить, как сюда пробраться. Возможно, тут имеется какой-нибудь потайной ход, ведущий в кладовую, например.
«А может быть, он все-таки прав, — неожиданно подумал Эштон. — Если, конечно, принять на веру, что Пенелопа общается с призраками». Он хотел задать еще несколько вопросов, но в этот момент из борделя вышли Виктор, Корнелл и Уитни. Следом за ними вышли миссис Крэтчитт и ее слуги, больше похожие на разбойников с большой дороги.
Мальчики быстро спрятались за карету, но миссис Крэтчитт, очевидно, успевшая их заметить, громко прокричала:
— Что у вас за дела с этими мальчишками?! Не отвлекайте их! Этих бездельников и так работать не заставишь!
— Я всего лишь хотел узнать, сколько они возьмут за то, что позаботятся о моих лошадях, — ответил виконт.
— Лжец! — в ярости закричала Крэтчитт. — Вы пытаетесь меня разорить! Я знаю, кто распускает грязные слухи обо мне и моем деле! Убирайтесь отсюда! Всем вам закрыт доступ в мое заведение! Да-да, убирайтесь, ублюдки! А если вы еще хоть раз сюда придете, то очень об этом пожалеете!
Поскольку его друзья уже забрались в карету, Эштону оставалось лишь коротко поклониться миссис Крэтчитт и тоже залезть в экипаж. Ему очень не хотелось оставлять здесь мальчиков, но если бы эта женщина заподозрила, что он их знает, они оказались бы в еще большей опасности. К тому же сейчас не было смысла входить в конфронтацию с хозяйкой борделя. Открыто конфликтуя с ней, он мог спугнуть ее, и тогда им едва ли удалось бы привлечь эту женщину к ответственности за те преступления, которые она совершила, в том числе и за убийство.
— Почему ты никогда не говорил, что того призрака звали Фейт? — спросил Брант, когда карета тронулась с места.
— Фейт не такое уж редкое имя, — ответил виконт. — Мне не хотелось бередить старую рану. К тому же имя это упомянула Пенелопа, а она считает, что говорила с привидением.
— Но мальчики в это верят.
— И еще они верят в то, что Пол знает, что случится в будущем, а Гектор безошибочно распознает ложь.
— Выходит, ты не намерен помочь детям выяснить, что произошло в этом притоне? Возможно, они заблуждаются. Но если доказать им это, то они прекратят свою опасную игру, не так ли?
— О чем вы говорите? — спросил Виктор.
— Помнишь, я рассказывал о том, что слышал, когда Пенелопа и Артемис беседовали в ту ночь в борделе? — Виктор кивнул, и Эштон передал ему рассказ мальчиков. — А теперь они пытаются выяснить, есть ли под борделем какой-нибудь подвал или кладовая.
— А ведь очень может быть, что они правы, — пробормотал Виктор.
— Правы в чем? В том, что женщина, заставляющая других женщин заниматься проституцией, способна на убийство? — Друзья помолчали, и Эштон со вздохом сказал: — Впрочем, я тоже считаю, что мальчики, возможно, правы. Конечно, мне трудно поверить в то, что Пенелопа общалась с привидением, но я готов поверить в то, что миссис Крэтчитт убила кого-то и спрятала тело.
— И если эта женщина действительно кого-то убила, — подхватил Виктор, — то она едва ли могла сбросить тело в реку, как делают многие другие. В этих местах не принято много болтать, но я могу предположить, что местные жители не очень-то ее жалуют, поэтому наверняка рассказали бы об убийстве, если бы случайно обнаружили убитую. Она прекрасно знает об этом, потому и решила как-то иначе избавиться от тела.
— Например — закопать в подвале, — пробормотал Уитни. — Ведь она подает вино, не так ли? Значит, у нее есть место, где это вино хранится. Вино, как правило, хранят в подвале, потому что там всегда прохладно.
Эштон окинул взглядом друзей. Было совершенно очевидно, что они всерьез вознамерились выяснить, закопала ли кого-нибудь миссис Крэтчитт в винном погребе, если таковой имелся. Впрочем, он мог бы догадаться, что его друзья поведут себя именно так. Разумеется, они не раз посещали бордели, но, конечно же, рассчитывали на то, что их обслуживают женщины, которые знали, на что шли, а не те, которых силой затащила к себе некая мадам. Их всех возмущала сама мысль о том, что невинную девушку, не важно, какого сословия, оторвав от семьи, от тех, кому она была дорога, притащили в бордель и заставили обслуживать клиентов хозяйки заведения. И виконт прекрасно понимал, что теперь уже не сможет остановить своих друзей, как не сможет остановить и мальчишек, решивших докопаться до истины и наказать преступницу. И он, Эштон, конечно же, должен им помочь, хотя на этот лондонский сезон у него были совсем другие планы. Он-то надеялся, что сумеет наконец обзавестись богатой женой, но все складывалось вовсе не так, как он планировал. И осложнения начались в ту самую ночь, когда он увидел Пенелопу, привязанную к кровати, а все остальное — только следствия этой встречи. Да, именно та ночь резко изменила его жизнь, и он до сих пор не знал, как теперь все сложится, не мог даже предположить, что ждет его в самые ближайшие дни. А ведь он, Эштон Радмур, привык считать, что прекрасно владеет ситуацией, в которой оказывается. И вот теперь он вдруг понял, что никогда еще не чувствовал такой растерянности, никогда еще не оказывался таким беспомощным. Да, в ту ночь, увидев впервые Пенелопу, он утратил контроль над своей жизнью. А потом его обманом заставили заключить помолвку, которой он не желал. И теперь он уже сомневался даже и в том, что деньги, которые ему обещали за Клариссу, действительно принадлежат ей. Пенелопа же возбуждала в нем страсть, которой он никогда прежде не знал. Да еще и эти мальчишки… Он все сильнее за них волновался, и его беспокойство было вполне оправданным. Весьма смущало еще и то, что все они вели себя так, словно видеть призраков, предсказывать будущее и чувствовать ложь — в порядке вещей. Их непоколебимая вера и некие якобы присущие им «таланты» поколебала его веру в силу разума, И, что самое страшное, Эштон уже сомневался в том, что ему стоит так крепко придерживаться своих жизненных принципов. Ибо рассудочность и рациональность, судя по всему, себя не оправдали. А если прибавить к этому тот факт, что кто-то пытался убить Пенелопу и что вся его семья ненавидела Клариссу, то становится ясно: он оказался посреди полного хаоса.
